РейтингиТатьяна Устинова — одна из самых известных авторов детективных историй, сценарист и телеведущая. На счету писательницы более четырех десятков книг и две крупные телевизионные награды, одна из которых получена накануне.
Мы поговорили с Татьяной Витальевной о взаимоотношениях романиста и режиссера, роли современного писателя и привычки к чтению.
Не так давно экранизация вашего романа получила премию ТЭФИ-2017. Принимали ли вы участие в создании сценария? Чувствуете ли радость от победы?
Радость была бурная и шумная, мы кричали «ура», обнимались посреди московской улицы и не верили, что «нам дали ТЭФИ», хотя, по большому счету никакого отношения к экранизации я не имею. Продюсеры — Евгения Вильшанская и Кирилл Нерсесян, — спасибо им, советуются со мной, когда требуется серьезная доработка или переделка романа для фильма. Мы вместе придумываем, что именно можно добавить или убрать, или они обходятся своими силами, а я одобряю или не ободряю (гм-гм). Женя Вильшанская часто говорит: «Я нашла замечательную актрису (актера) на главную роль, тебе понравится!» Я смотрю — и мне нравится, как раз как в фильме «Отель последней надежды», где в главной роли была Эмилия Спивак.
Ваши произведения экранизируют довольно часто. Над ними работают разные режиссеры. Всегда ли вы находите общий язык с авторами фильмов? Насколько вам легко или, наоборот, сложно общаться с ними.
Ох, елки-палки. Видите ли, я не общаюсь ни с кем, кроме продюсеров, которым иногда требуется мое согласие на то, чтоб поменять что-то в сюжете книги!.. Единственный режиссер, которому я позвонила, посмотрев фильм по телевизору, был Петр Амелин, а фильм был «С небес на землю» с Кристиной Бабушкиной и Павлом Трубинером в главных ролях. Им я тоже позвонила! Так мне понравился фильм, что я не смогла удержаться! И благодарила, и кланялась! С Амелиным, кстати сказать, я до сих пор незнакома, мы все собираемся встретиться, и все никак. Общаемся по телефону довольно легко и мило, возвращаясь к вопросу.
-22% Селфи с судьбой Твердый переплет 662 ₽ 849 ₽ -22% Добавить в корзину
В России, где очень сильно наследие Толстого и Достоевского, считается, что литература должна вразумлять и наставлять. Так ли это? Должен ли писатель кому-нибудь что-нибудь? Или он (она) обязан создавать то, что нравится?
Разумеется, у писателя есть задача, которую он решает. Эту самую задачу он ставит себе сам или, если хотите, ставят время и общество. На мой взгляд, задача современного, сегодняшнего писателя — противостоять хаосу, в который быстро скатывается мир, между прочим, неожиданно быстро, я была уверена, что наступление хаоса будет идти медленнее. Противостоять повсеместному и устрашающему упрощению всего — человеческих отношений, литературы, искусства, — занижению требований человечества к самому себе. Противостоять схлопыванию — когда воздуха все меньше, а пространство все теснее. Писатель, по моему мнению, должен бить в набат и кричать: «Люди не такие примитивные насекомые, какими их пытается сделать сегодняшний масскульт!!! Они на многое способны!!! Они способны писать картины, как Рафаэль, стихи, как Пушкин, они способны думать, как Эйнштейн! Они умеют создавать космические ракеты, выращивать дивные сады, лечить больных, покорять льды и горы, утешать в несчастьях себе подобных!!! Их не могут и не должны интересовать только размеры собственных задниц — женскую половину — и ухоженность бород и лысин — мужскую половину! Это какая-то ошибка, это системный сбой!» При этом писатель, разумеется, решает свои собственные, личные задачи: в текстах пытается избавиться от каких-то своих проблем, решить которые можно, лишь написав о них.
Закончу цитатой из Дмитрия Быкова: «Все они (речь идет о литературных произведениях Бориса Пастернака) с равной убедительностью свидетельствуют о возможности другого мира с его небесными красками; о чуде преображения, о живом присутствии Творца; каждая грамматическая неправильность, невнятный щебет, оговорка — дуновение свежести, весть из тех сфер, где за оговорки и ошибки не наказывают. Все, что он написал, — обетование счастья и милосердия: всех простят, над всеми поплачут и много еще покажут чудес. Ничего другого литература человеку не должна».
В вашей биографии сказано, что в 1999 году вы выпустили свой первый роман. Помните ли тот момент, когда вы поняли, что хотите написать книгу? Ведь вы были достаточно занятым человеком.
Я хотела написать книгу с тех пор, как научилась писать — то есть, выводить ручкой на бумаге слова. Книгу написать я тогда была не в состоянии — мне было семь лет от роду, — но я с упоением писала рассказы, сказки, пьесы, истории о говорящих тиграх и космических одиссеях. Потом я писала про любовь. Потом про страшные и упоительные миры, населенные странными существами (по всей видимости, начиталась Клиффорда Саймака). К тому моменту, когда в 1999 году меня выгнали с очередной работы, у меня была написана куча разнообразнейших книг. Их негде было хранить, кипы тетрадок и разрозненных бумажек пылились по углам, мы сжигали их на костре во время весенней уборки в саду. Работы не было, и я написала еще одну книгу, в дополнение к прочим, регулярно сгоравшим в костре!.. Но в тот раз мы отнесли ее в издательство, и ее издали — совершенно неожиданно для нас.
Агата Кристи говорила, что придумывала убийства для своих детективов, когда мыла посуду, настолько она ненавидела это дело. Это, конечно, шутка, но существуют ли у писателей какие-то проверенные способы, чтобы не ждать вдохновения, а сесть за работу немедленно?
Конечно, существуют! Ты понимаешь, что ничего и никогда уже не сможешь написать. Идешь к письменному столу, открываешь страницу — и не можешь. Сидишь долго, выматывающе бессмысленно, проклиная себя, свою работу и вообще слова. Потом — не скоро! — тебе удается что-то такое из себя выжать, перечитываешь, и отвращение захлестывает с головой. Идешь на кухню, чтобы попить холодной воды, или в сортир, чтобы там засесть в страданиях. Если в этот момент звонит телефон, существует две реакции — или хватаешься за него, как за последнюю соломинку, или, скрежеща зубами и вращая глазами, хамишь звонящему. Но встать и уйти из-за стола нельзя — нужно писать, давно придумано то, что хочется сказать, и это нельзя не сказать, потому что нельзя, умрешь. А писать не получается, ну не получаются слова!.. К вечеру становится ясно, что написана страница отвратительного, вялого, глупого текста, не имеющего никакого отношения к задуманному, и завтра нужно все начинать сначала. Это самый проверенный способ работы писателя.
Еще один вопрос про создание детективов: приходится ли вам читать сводки новостей, знакомиться со следователями, для того, чтобы написать «крепкую» историю?
Смотрите. Я вам сейчас расскажу «крепкую историю» из сводки новостей. Пьяный работник таксомоторного парка № 118, вернувшись домой, застал у себя в гостях бывшего однополчанина, пришедшего его навестить. Втроем с супругой они выпили еще четыре бутылки паленой водки — супруга дважды бегала в магазин на углу, — после чего у сотрудника таксомоторного парка с бывшим однополчанином разгорелась дискуссия, предмет которой установить не удалось. В процессе дискуссии сотрудник таксомоторного парка хватил однополчанина молотком по голове, после чего тот упал и умер. Жена вызвала полицию, которая забрала труп, сотрудника таксомоторного парка, который мирно спал в углу кухни, и пустые бутылки из-под паленой водки. «Крепкая история»? Уж куда крепче! Я консультируюсь со специалистами — непременно! — когда мне нужно знать, как работает Служба внешней разведки, чем занимаются особые подразделения ГРУ, как оперирует хирург, как верстается газета, как формируется собачья упряжка, как управляется музейный комплекс. К новостям это не имеет никакого отношения.
Сразу после сотворения мира Аудиокнига 279 ₽ На Литрес
Что для вас самое интересное в создании книги (разработка характеров, истории, деталей)?
Самое интересное — люди, которые вдруг появляются и которых не было раньше. То есть они где-то были, но их не было. Вот как Второй концерт Рахманинова. Глупо думать, что этой музыки когда-то не было, правда? Ведь ее не могло не быть, только услышал ее один только Сергей Васильевич, а следом за ним и все мы!.. И с героями так же — они где-то были, потом я их увидела и начала потихоньку к ним пробираться, узнавая, что это за люди, какие они. Как с переводной картинки начала XX века, постепенно снимается слой за слоем, и они становятся все ярче и отчетливей видны. Хорошую историю тоже приятно придумывать!.. Когда вдруг понимаешь, что история — хороша. Забавна или пугающа!..
Я читала, что некоторые ваши герои списаны с реально существующих людей. Так ли это? Не приходилось ли вам слышать негативные отзывы и ссориться с друзьями из-за того, что вы описали их в книге? Ведь о себе читать тяжело, даже что-то очень хорошее.
Я всегда, всегда спрашиваю разрешения. Если человек говорит — нет, значит нет, это табу. В своем первом романе я описала знакомого. Он приятельствовал с моей довольно близкой подругой, и его знала — кроме меня! — вся страна. Мне и в голову не пришло спрашивать разрешения, у меня опыта никакого не было!.. Вот с ним мы едва не поссорились. Он позвонил и сказал тяжелым голосом: «Зачем ты это сделала?» Я что-то такое понесла ему в ответ, как-то пыталась оправдываться, никто, мол, не узнает и всякое такое. Он молча выслушал, и только. Мы не поссорились — он слишком масштабный, взрослый и умный человек, чтобы ссориться невесть с кем. Но урок я получила на всю оставшуюся жизнь.
Извините за личный вопрос, но вас, как популярного автора, я не могу об этом не спросить. Можно ли заработать на литературе? Почти все писатели, с которыми мне удалось пообщаться, уверяют, что книги — не средство заработка. Всегда ли они говорят правду?
Зарабатывать можно. Если тиражи гигантские, на заработки можно даже жить. У меня ну очень большие тиражи, но не гигантские, поэтому я работаю на трех работах — еще на телевидении и на радио. Еще я колумнист, сценарист и т. д. Если бы мне достаточно было моих заработков, на трех работах я бы не работала, уверяю вас.
-22% Дом-фантом в приданое Мягкая обложка 305 ₽ 391 ₽ -22% Добавить в корзину
Хватает ли вам времени на чтение? Какую литературу вы предпочитаете?
На чтение не нужно времени. Это факт. Для чтения нужна сформированная привычка. У меня она сформирована с раннего детства. Это устойчивая, жесткая привычка, зависимость!.. Без книги жить я не могу, как наркоман без дозы. Была история, когда я приехала роман писать в дом отдыха. Вещички все разгрузила, ноутбук, словари, ручки, штаны, свитера, собак — мы с собаками роман пишем в доме отдыха. А сумку с книгами человек, который меня вез, забыл в машине! Я весь день прилежно работала, потом славно поужинала под аккомпанемент телевизионных экзерсисов, предвкушая, как я сейчас завалюсь на диван и буду читать, а читать оказалось нечего. Вот это был удар. Я стала звонить, выяснять, как получилось, что книги уехали в Москву, человек на следующий день проехал опять сто километров, чтобы мне их привезти! В этот ужасный вечер меня спас роман «Момент истины» Богомолова, оказавшийся у меня в компьютере — зачем-то я его скачала, наверное, не удалось книжку купить. И я все-таки смогла почитать. Ссылки на нехватку времени смехотворны, по-моему. На эту самую нехватку ссылаются люди, которые не приучены читать. Смотрите, мы все приучены выходить на улицу в одежде. И мы надеваем ее на себя, даже если у нас совсем, решительно, окончательно и бесповоротно нет времени, мы уже везде опоздали! Но без штанов никто на работу не едет, согласитесь. Мы так привыкли, мы по-другому не можем, да и неприлично... На мой взгляд, не читать тоже неприлично. Читать, к вопросу о времени, можно: перед сном в кровати, за завтраком, за кофе, в сортире, в поезде метро, в перерыве между лекциями, лежа в ванне, в кафе, в парикмахерской!.. Нужно телефон бросить на дно сумки — мама уже позвонила, а любимый все равно на работе, — и читать, а не следить за похождениями Ким Кардашьян или оценивать антраша, которые выделывает Ксения Собчак. Мне нет до них никакого дела, и им до меня тоже нет. Конец наших с ними отношений!..
Я читаю Быкова, Веллера, Гениса, Акунина, Драгунского, Веру Панову, Валентина Катаева, Юрия Домбровского, Василия Аксенова, Юрия Трифонова, Кристофера Воглера, Александра Пушкина, Николая Карамзина. Я много читаю.
