Рейтинги
Вестернизация, начатая после Реставрации Мэйдзи, сильно изменила облик Эдо, переименованный в Токио. Строились железные дороги, здания из камня и кирпича, прокладывались трамвайные маршруты. Менялась мода, музыка. Сам темп жизни ускорился. Не использовать подобный материал в своих произведениях японские литераторы никак не могли. Их романы, повести и рассказы переносят нас в старый Токио десятых годов, в бурные двадцатые и куда более беспокойные шестидесятые.
Мы вспомнили восемь книг авторов Страны Восходящего Солнца о японской столице.
Токийские легенды. Харуки Мураками
Открывает нашу короткую подборку сборник рассказов «Токийские легенды», вышедший в 2006 году. Харуки Мураками — один из лучших мастеров малой прозы. На родине его называют (а точнее обзывают) «пропахшим сливочным маслом», намекая на слишком уж американскую манеру письма. Но эта книга — продолжение лучших традиций японской литературы Новейшего времени: здесь и мистика в духе Акутагавы, и потерянность Дадзая, и эстетичность Мисимы. При этом новеллы Мураками легко читаются, вы без особого труда ставите себя на место главных героев его рассказов, будь то мать, потерявшая сына, или успешный бизнесмен, исчезнувший между двадцать четвертым и двадцать шестым этажами его же собственного дома.
Казалось бы, выдуманные герои, выдуманные ситуации, но ты погружаешься в этот мир с головой. Каждый раз Мураками тебя удивляет. Неважно чем: сюжетом, персонажем, психологизмом (вспомните хотя бы его старый рассказ «Молчание»). Каждая следующая его новелла не похожа на предыдущую.
Токио в этом сборнике — это скорее фон, декорации в театре. Но благодаря этим декорациям мы не можем оторвать глаз от сцены и актеров.
Норвежский лес. Харуки Мураками
Мураками довольно часто возвращается к временам своей молодости, бурным шестидесятым. Токио тогда был совсем другим: молодым, митингующим, дерзким... Но этот период в истории и города, и главных героев романа оказался лишь короткой вспышкой. Студенческие «вожди» оказались всего лишь демагогами, о вчерашних требованиях-ультиматумах забыли.
В первую очередь «Норвежский лес» довольно точно показывает не столько японскую столицу в шестидесятые годы, сколько Токийский университет, кузницу элиты Страны Восходящего Солнца (Нагасава — самый яркий тому пример, будущий дипломат, плейбой и циник).
Отдельно стоит упомянуть одноименную экранизацию романа, вышедшую в прокат в 2010 году. Престижных наград она не собрала, но передала атмосферу книги. Да и Харуки Мураками ее хвалил.
Мелкий снег. Дзюнъитиро Танидзаки
Роман «Мелкий снег» полностью был издан только после Второй мировой войны. При прежнем режиме Дзюнъитиро Танидзаки был вынужден за собственный счет небольшими тиражами на очень плохой бумаге публиковать отрывки из него (в наши дни эти брошюрки стали букинистической редкостью). Тогдашняя цензура не любила этот роман. И вот почему.
Это книга о нормальных человеческих отношениях. В центре сюжета — потомки некогда необычайно богатой и знаменитой семьи Макиока. Четыре сестры, четыре судьбы. Быт, традиции, нравы, мода — Танидзаки не упускает ни одной детали. Жизнь нескольких японских городов конца 30-ых — начала 40-ых гг. прошлого века показана во всей красе в «Мелком снеге» (особенно стоит отметить Токио). Недаром Дзюнъитиро Танидзаки выдвигали на Нобелевскую премию по литературе, и как жаль, что он ее так и не получил.
Восемь видов Токио. Осаму Дадзай
Осаму Дадзая можно назвать певцом Токио, именно в этом городе происходит действие большинства его работ, включая и последнее произведение японского модерна — «Исповедь неполноценного человека», подлинный шедевр мировой литературы XX века.
Но его не было бы без повести «Восемь видов Токио». Дадзай жил в эпоху тьмы и мрака: репрессии, милитаризм, разруха. Японская столица бала разбомблена американцами во время Второй мировой войны. И писатель документировал и то, что происходило вокруг него, и то безумие, что творилось в его больной мечущейся душе.
Дадзай — непревзойденный мастер так называемых «произведений о себе», и «Восемь видов Токио» — как раз одна из таких вещей. Он безжалостен и к себе, и к окружающим. Его часто сравнивают с Достоевским. Действительно, атмосфера и у нашего классика, и у японского — довольно похожа. Дадзая нужно прочитать, но перечитывать вы его не захотите. Чтение его работ — это опыт, но опыт нужный, это опыт человека, пропустившего все беды XX века через свою израненную душу.
Любовь глупца. Дзюнъитиро Танидзаки
В 10-ые и начале 20-ых годов прошлого века Танидзаки был буквально зачарован Западом и всем, что с ним связано. Даже когда он путешествовал по Китаю, то заметил лишь вестернезированные кварталы Шанхая...
Но после Кантского землетрясения 1923 года его взгляды и эстетическая концепция резко меняются. Роман «Любовь глупца», вышедший на следующий год, — это, по сути, реквием по его увлечению западной культурой.
В книге показаны японские бурные двадцатые: дешевый гламур, танцы, модная молодежь. Примечательно, что учит танцевать главных героев романа (инженера и его любовницу) русская белоэмигрантка. Танидзаки показывает нам город, которого больше нет. Токио отстроят, вновь разрушат, и вновь он возродится из пепла. Но только будет это совсем другая столица совсем другой страны...
Сансиро. Затем. Врата. Нацумэ Сосэки
Нацумэ Сосэки был коренным жителем Токио («эдокко»). Сын городского старшины, профессор Токийского университета, один из наиболее ярких представителей своего поколения. Его влияние на всю японскую литературу новейшего времени было колоссальным (его портрет даже поместили на банкноту номиналом в 1000 йен!).
Но за писательский труд Нацумэ Сосэки взялся довольно поздно, ему было 38 лет. Он уже был смертельно больным человеком. Каждая его книга становилась событием. И токийская трилогия (романы «Сансиро», «Затем», «Врата») также была восторженно встречена и читателями, и критикой. Почти все произведения Нацумэ Сосэки так или иначе связаны с Токио, но в этой трилогии как нельзя лучше переданы контрасты начала XX века. А также вынесен приговор тогдашнему японскому обществу и интеллигенции.