Рейтинги
Если не брать во внимание периферийные жанры, секс в литературе всегда был табуированной темой. Этот запрет то ослабляется, то крепнет, но никогда не исчезает. Невозможность без обиняков описать постельные сцены заставляет авторов либо мириться с многоточиями и недосказанностью, либо разрабатывать собственную систему метафор и намеков, которые подскажут читателям, кто с кем и сколько раз, не нарушив при этом чьих-то эстетических чувств и моральных принципов.
Иван Бунин неплохо справился с этой задачей. Ни разу не включив в сборник «Темные аллеи» дословного описания полового акта, он тем не менее дал немало поводов для домыслов и игры воображения — и в этом далеко ушел от своих предшественников и раскрепостил русскоязычную прозу XX века.
-22% Темные аллеи Твердый переплет 271 ₽ 348 ₽ -22% Добавить в корзину
Инициативные героини
В противовес предприимчивым, но застенчивым тургеневским барышням, страдающим героиням Достоевского или безрассудным толстовским персонажам, совершающим ошибки по молодости и глупости, бунинские женщины готовы к сексу, а иногда и сами его инициируют. Писатель разрушает миф о том, что желание испытывает только мужчина. Исключение составляют лишь новеллы об изнасиловании, но в них нередко встречается намек либо на добровольный секс с другим партнером («Железная Шерсть»), либо на «стокгольмский синдром», при котором девушка остается очарованной насильником («Степа»).
Героини Бунина, пожалуй, одни из самых смелых в русской литературе. И если уж жалеют о чем-либо, то скорее о закончившемся романе, а не о потере невинности. Некоторые из них держатся и ведут себя довольно раскованно.
Читать отрывок
«Я ответил, любуясь ее синими глазами и поднятой, открытой до плеча рукой:
— Спасибо, милый друг. Убедиться в твоей верности мне теперь особенно приятно — ты стала совершенной красавицей, и я имею на тебя самые серьезные виды. Какая рука, шея и как соблазнителен этот мягкий халатик, под которым, верно, ничего нет! Она засмеялась:
— Почти ничего. Но и ты стал хоть куда и очень возмужал. Живой взгляд и пошлые черные усики... Только что это с тобой? Ты за эти два года, что я не видала тебя, превратился из вспыхивающего от застенчивости мальчишки в очень интересного нахала. И это сулило бы нам много любовных утех, как говорили наши бабушки...»
Не только миссионерская
Сексуальная «акробатика» явно не входила в круг интересов русских писателей. Если в тексте угадывается поза, то обязательно миссионерская. Бунин и тут стал исключением: в сборнике «Темные аллеи» есть два намека на иное положение любовников. «Всего два» — по меркам мировой классики. «Целых два!» — по меркам классики отечественной.
Герои бунинской «Антигоны» во время их первой близости явно находились в вертикальном положении:
Читать отрывок
«И он с веселой дерзостью схватил левой рукой ее правую руку. Она, стоя спиной к полкам, взглянула через его плечо в гостиную и не отняла руки, глядя на него со странной усмешкой, точно ожидая: ну, а дальше что? Он, не выпуская ее руки, крепко сжал ее, оттягивая книзу, правой рукой охватил ее поясницу. Она опять взглянула через его плечо и слегка откинула голову, как бы защищая лицо от поцелуя, но прижалась к нему выгнутым станом. Он, с трудом переводя дыхание, потянулся к ее полураскрытым губам и двинул ее к дивану. Она, нахмурясь, закачала головой, шепча: „Нет, нет, нельзя, лежа мы ничего не увидим и не услышим...“ — и с потускневшими глазами медленно раздвинула ноги... Через минуту он упал лицом к ее плечу. Она еще постояла, стиснув зубы, потом тихо освободилась от него и стройно пошла по гостиной, громко и безразлично говоря под шум дождя:
— О, какой дождь! А наверху все окна открыты...»
Персонажи «Визитных карточек» тоже пренебрегли кроватью во время секса. Более того, филолог Александр Жолковский акцентирует внимание читателей на мелких деталях, которые, вероятно, подсказывают позу главного героя и его спутницы:
«Текст не прямолинеен, но достаточно суггестивен. В свете предыдущих сцен с героем, желающим/обнимающим героиню сзади, ее косого взгляда на косые оконные планки, крупного плана ее грудок и ее наклона, необходимости снять все, то есть и чем-то неудобные панталончики, а также последующего беглого сообщения, что дело происходило не на кровати (вспомним секс стоя в „Антигоне“), кульминационная эротическая поза прочитывается более или менее однозначно. Одним из ее проявлений является радикальная смена взаимного визуального контакта героев косым взглядом героини вовне, не только в сторону от героя, но и как бы на публику, чей потенциальный, хотя и заблокированный ставнями, страшный, но и подспудно желанный вуайеризм она себе возбужденно представляет».
Исследователь делает и другое смелое предположение о том, что название рассказа «Визитные карточки» — это отсылка не только к настоящим карточкам, о которых говорится вскользь в середине новеллы, но и к порнографическим открыткам, популярным в конце XIX — начале XX века. А значит, позы персонажей могли быть еще более замысловатыми.
Читать отрывок
«Она покорно и быстро переступила из всего сброшенного на пол белья, осталась вся голая, серо-сиреневая, с той особенностью женского тела, когда оно нервно зябнет, становится туго и прохладно, покрываясь гусиной кожей, в одних дешевых серых чулках с простыми подвязками, в дешевых черных туфельках, и победоносно-пьяно взглянула на него, берясь за волосы и вынимая из них шпильки. Он, холодея, следил за ней. Телом она оказалась лучше, моложе, чем можно было думать. Худые ключицы и ребра выделялись в соответствии с худым лицом и тонкими голенями. Но бедра были даже крупны. Живот с маленьким глубоким пупком был впалый, выпуклый треугольник темных красивых волос под ним соответствовал обилию темных волос на голове. Она вынула шпильки, волосы густо упали на ее худую спину в выступающих позвонках. Она наклонилась, чтобы поднять спадающие чулки, — маленькие груди с озябшими, сморщившимися коричневыми сосками повисли тощими грушками, прелестными в своей бедности. И он заставил ее испытать то крайнее бесстыдство, которое так не к лицу было ей и потому так возбуждало его жалостью, нежностью, страстью... Между планок оконной решетки, косо торчавших вверх, ничего не могло быть видно, но она с восторженным ужасом косилась на них, слышала беспечный говор и шаги проходящих по палубе под самым окном, и это еще страшнее увеличивало восторг ее развратности. О, как близко говорят и идут — и никому и в голову не приходит, что делается на шаг от них, в этой белой каюте!»
Не порнография, а искусство
Итак, мы уже убедились в том, что Бунин был достаточно смел в своем творчестве. Более того, для новелл он использовал почти бульварные сюжеты. Убедитесь сами: адюльтер студента с сиделкой собственного дяди («Антигона»), случайное знакомство и секс в каюте корабля («Солнечный удар», «Визитные карточки»), история девочки-гимназистки, которая потеряла невинность с другом отца и продолжила спать с другими мужчинами («Легкое дыхание»), и совсем уж мелодраматичное — роман богатого господина и проститутки («Мадрид», не путать с современной «Красоткой»). Так почему же большинство подобных произведений причислены к «низким жанрам», а Бунин стал классиком?
-22% Митина любовь. Роман. Повести. Рассказы Твердый переплет 705 ₽ 904 ₽ -22% Добавить в корзину
Дело в том, что он не просто писал о сексе ради развлечения читателя. Он исследовал грани любви, показывая, какой след может оставить случайная встреча, какие последствия повлечет за собой необдуманный поступок или невинный с виду розыгрыш. Одним коротким диалогом, состоявшимся между героями новеллы, автор показал трагедию поломанных жизней («Темные аллеи», давшие название сборнику), глуповатую фразу про дыхание он превратил в метафору бессмертной души («Легкое дыхание»), а за просторечным замечанием проститутки спрятал проповедь о всепрощении и сострадании («Мадрид»).
Иван Бунин — художник, ловко жонглирующий метафорами. С помощью них он создавал многослойные произведения, насыщенные отсылками к мировой живописи, российской и зарубежной классике, библейским и житийным сюжетам. Мы не будем вдаваться в филологические подробности. О том, что общего у бунинских рассказов с картинами Тициана и, например, историей о Петре и Февронии, лучше прочтите в статьях профессиональных исследователей. А заодно перечитайте и самого Бунина. И если до этого вы были знакомы только с «Господином из Сан-Франциско», вы многое потеряли.
