Из чего состоит абсурд Франца Кафки

Имя Франца Кафки прочно ассоциируется с абсурдом. Можно ли понять парадоксальный мир его романов и новелл? Рассказываем об основных приметах его творчества.

Четыре стены и низкий потолок

С чего, скорее всего, начнется книга Франца Кафки? С проснувшегося от тяжелого сна главного героя в его комнате. Писатель вел относительно замкнутый образ жизни: много работал, мало выезжал куда-либо за пределы Праги, писал по ночам в своем доме. Такая «камерность» привела к тому, что и действие своих романов Кафка зачастую помещал в закрытых помещениях: комнатах, норах, чердаках, кабинетах. Там, где мало воздуха, потолок низкий и «давящий» на персонажей, где узкие коридоры «сплющивают» их мир. Свободы, простора нет, вам негде вздохнуть полной грудью: даже если действие хотя бы частично происходит на улице («Сельский врач»), то, вероятней всего, во враждебную непогоду или в условиях заточения («В исправительной колонии»). Иногда пространство играет с читателем и героями злую шутку: искривляется, уменьшается, создает впечатление нереальности происходящего. В этих выдуманных мирах мы все будто видим дурной сон: и читатели, и персонажи, и сам Франц Кафка.

Отчужденность от семьи

Отношения писателя с отцом были ужасно натянутыми. Если мать была разумной и доброй женщиной, а с сестрами он дружил, то глава семейства стал для Кафки мощной фигурой, скорой на гнев и язвительные замечания. Он подавлял и мучил Франца бессмысленными, как тот утверждал, упреками. Отголоски этих тревог слышны в «Превращении». Изначально отчужденный от семьи, Грегор Замза и не надеется на помощь и понимание своей семьи: даже сестра предает его.

Мир делился для меня на три части: один мир, где я, раб, жил, подчиняясь законам, которые придуманы только для меня и которые я, неведомо почему, никогда не сумею полностью соблюсти; в другом мире, бесконечно от меня далеком, жил Ты, повелевая, приказывая, негодуя по поводу того, что Твои приказы не выполняются; и, наконец, третий мир, где жили остальные люди, счастливые и свободные от приказов и повиновения.

«Письмо к отцу»

Волокита и бюрократия

Кафка служил страховым агентом, но свою работу он не любил, тяготился ей и считал смыслом своей жизни литературу. О своей карьере Франц говорил в «Письме к отцу», что он «прибился в конце концов к чиновничьему письменному столу». И если о чем Кафка умел писать и страшно, и путано, и точно, и уморительно смешно, так это о бюрократии. В «Процессе» чиновничья тупость и бумажная волокита приобретают роковой масштаб, становятся монстром, пожирающим главного героя. В «Замке» же канцелярщина нелепа. Она замкнута на самой себе: чиновники только отдают распоряжения, но их совершенно не интересует, выполняются ли эти распоряжения и что вообще происходит за пределами их кабинетов. Местами это трагикомично: глава «У старосты» хоть и преподносит много неприятных новостей главному герою, но не может не вызвать смех рассказами о работе крючкотворов.

Староста пытается объяснить ошибки (точнее, недоразумения) канцелярии, ищет нужные документы, не находит, зовет жену, она вытаскивает из огромного шкафа обвязанные веревками как кучи хвороста кипы бумаг и разбрасывает их по комнате, почти полностью заваливая ее. Потом выясняется, что есть еще и целый амбар с бумагами, но и там далеко не все распоряжения, которые получал глава деревни из Замка. Жена уходит за подмогой, топча циркуляры, а бесполезные помощники наводят еще больше беспорядка. И все это на глазах у изумленного и обеспокоенного землемера К., чья судьба зависит от этих документов. Сцена, достойная Монти Пайтона.

Путаная речь персонажей

Герои Кафки часто лебезят или говорят загадками, противоречат друг другу и самим себе. Персонаж может сказать одно, потом опровергнуть себя же, потом засомневаться в своем же опровержении, уточнить в итоге первое же предположение и заключить, что все, что он сказал, в общем-то — ахинея (но, если вдуматься, добавит он, то не такая уж и белиберда). И все это в одном предложении. Иногда это демонстрирует неуверенность героев или страх перед начальством, иногда иллюстрирует, насколько зыбко положение действующих лиц, ведь они сами ни в чем не уверены, даже в самых, казалось бы, очевидных вещах. Как и рассказывая сон, мы часто бываем не уверены, что именно мы видели, так и персонажи Кафки не могут понять, что же они реально чувствуют, слышат, знают и переживают.

Не знаю, из озорства или по рассеянности постучала моя сестра в ворота или не стучала вовсе, а только погрозила кулаком.

«Стук в ворота»

Безликий герой борется с абсурдом

Как выглядят протагонисты произведений Франца Кафки? Зачастую описания нет. А что мы знаем об их интересах, увлечениях, прошлом? Ничего. Читатель иногда даже имени главного героя за всю книгу не встречает ни разу. Критики часто упоминают, что Йозеф К. или К. скорее функции, чем личности, но когда абсурду было не плевать, что из себя представляли люди?

Тем не менее, герои человечны в своем желании добиться поставленных задач (заметьте, у чиновников и других «расходных» персонажей цели как правило нет никакой). Йозеф К. пытается оправдаться в «Процессе», землемеру К. нужно попасть в Замок, а Грегор Замза очень нуждается в прощении (за то, что превратился в насекомое) и общении. По выражению Владимира Набокова, протагонист «Превращения» — абсурдный герой, который «обитает в абсурдном мире, но трогательно и трагически бьется, пытаясь выбраться из него в мир человеческих существ — и умирает в отчаянии». Это справедливо и для протагонистов многих других книг Франца Кафки.

***