Рейтинги
Кадр из фильма «Человек, который убил Дон Кихота», 2018
Роман «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» давно вошел в школьную и вузовскую программы многих стран, включен во всевозможные списки лучших книг, рекомендуемых к прочтению, и переведен на все крупные мировые языки. Такая «канонизация» заставляет относиться к произведению Мигеля де Сервантеса с особым пиететом и забывать о том, что текст на самом деле очень смешной и даже грубоватый. Мы предлагаем вам внимательнее перечитать отрывки из книги — и от души посмеяться вместе с нами.
-16% Дон Кихот (комплект из 2 книг) Твердый переплет 1164 ₽ 1379 ₽ -16% Добавить в корзину
Пародия на рыцарские романы
С самого начала Сервантес заявляет, что его произведение — это «сплошное обличение рыцарских романов». Спятивший старик вместо красавца в латах, мельницы вместо великанов и трусливый хитрюга вместо преданного оруженосца, готового положить жизнь за хозяина, — это лишь небольшой список «перевертышей», которыми пестрит «Дон Кихот».
«Позаботьтесь также о том, чтобы, читая вашу повесть, меланхолик рассмеялся, весельчак стал еще веселее, простак не соскучился, разумный пришел в восторг от вашей выдумки, степенный не осудил ее, мудрый не мог не воздать ей хвалу».
На страницах романа то и дело возникают ситуации, свойственные произведениям о странствующих воинах. Однако, как заметил литературовед Борис Пуришев, Сервантес вынимает их из романтической среды и погружает в прозаическую действительность Испании XVII века, которая требует от Рыцаря Печального Образа не подвигов во имя любви, а выпавших зубов:
«Незачем тратить время и деньги на то, чтобы вам рисовали какие-то лица, — возразил Санчо. — Вам стоит лишь поднять забрало и выставить на поглядение собственное свое лицо, и тогда безо всяких разговоров и безо всяких изображений на щите каждый назовет вас Рыцарем Печального Образа. Поверьте, что я не ошибаюсь. Честное слово, сеньор, — не в обиду вам будь сказано, ваша милость, — от голода и отсутствия коренных зубов вы так подурнели, что, повторяю, вы смело можете обойтись без грустного рисунка».
Сниженный юмор
Автор не стесняется шуток и эпизодов, подходящих скорее портовым анекдотам, нежели литературе мирового уровня. В его романе герои блюют друг на друга, громко испражняются и мечтают не только прославлять барышень в своих подвигах, но и уединяться с ними в грязной комнатке трактира.
«Между тем то ли предрассветный холодок подействовал на Санчо, то ли за ужином попалось ему нечто послабляющее, а быть может, просто-напросто пришло ему время, <...> он пришел к мысли, что без шума и треска ему не облегчиться, и вот с этою мыслью он стиснул зубы и втянул голову в плечи, всеми силами стараясь затаить дыхание; но ему явно не повезло, несмотря на все эти ухищрения, в конце концов он все же издал не слишком громкий звук, резко, однако же, отличавшийся от тех, что нагнали на него такого страху. Услышав это, Дон Кихот спросил:
— Что это за звук, Санчо?
— Не знаю, сеньор, — отвечал тот. — Уж верно, что-нибудь новое: эти приключения да злоключения как пойдут одно за другим, так только держись».
Из графического романа «Дон Кихот»
Филологи предпочитают либо обходить стороной тему скабрезного юмора, либо говорить о нем вскользь. И зря, ведь он несет в себе немалую смысловую нагрузку. Во-первых, грубоватые шутки могли привлечь больше читателей-современников Сервантеса, как сегодня легкая литература опережает по продажам интеллектуальные опусы. А во-вторых, они усиливают пародийный элемент.
«Пахло от нее, по всей вероятности, прокисшим салатом, а ему казалось, что от нее исходит неясное благоухание. Словом, в его представлении образ астурийки слился с образом некоей принцессы, о которой он читал в романах, что, не в силах долее сдерживать свои чувства, она в вышеописанном наряде явилась на свидание к тяжело раненному рыцарю. И до того был слеп наш идальго, что ни его собственное осязание, ни запах, исходивший от этой очаровательной девицы, а равно и все прочие ее свойства, способные вызвать тошноту у всех, кроме погонщика, не могли его разуверить, — напротив, ему казалось, будто он держит в объятиях богиню красоты».
Цветистость речи
Портовые шутки нередко звучат на фоне великолепных тирад самого Дон Кихота и многословных авторских ремарок, что усиливает эффект пародийности и двойственности повествования:
«Златокудрый Феб только еще распускал по лицу широкой и просторной земли светлые нити своих роскошных волос, а пестрые птички нежной и сладкой гармонией арфоподобных своих голосов только еще встречали румяную Аврору, покинувшую мягкое ложе ревнивого супруга, распахнувшую врата и окна ламанчского горизонта и обратившую взор на смертных, когда славный рыцарь Дон Кихот Ламанчский презрел негу пуховиков и, вскочив на славного своего коня Росинанта, пустился в путь по древней и знаменитой Монтьельской равнине».
Бытовые детали
Но если сражения с ветряными мельницами выглядят скорее мило и по-своему романтично, то посвящение Дон Кихота в рыцари в замке-трактире не оставляет никаких шансов воспринимать происходящее всерьез:
«Перепуганный владелец замка, не будь дурак, тотчас сбегал за книгой, где он записывал, сколько овса и соломы выдано погонщикам, и вместе со слугой, державшим в руке огарок свечи, и двумя помянутыми девицами подошел к Дон Кихоту, велел ему преклонить колена, сделал вид, что читает некую священную молитву, и тут же изо всех сил треснул его по затылку, а затем, все еще бормоча себе под нос что-то вроде молитвы, славно огрел рыцаря по спине его же собственным мечом. После этого он велел одной из шлюх препоясать этим мечом рыцаря, что та и исполнила, выказав при этом чрезвычайную ловкость и деликатность: в самом деле, немалое искусство требовалось для того, чтобы во время этой церемонии в любую минуту не лопнуть от смеха...»
Во втором томе главный герой как будто сталкивается с чем-то волшебно-романтическим. Странствуя, Дон Кихот решает проникнуть в пещеру, слывущую магической. В ней благородный идальго засыпает — и во сне встречается с хозяином пещеры, старцем Монтесиносом. Тот рассказывает, как в былые времена, будучи юным рыцарем, отвез сердце своего погибшего друга его возлюбленной, не забыв при этом его подсолить, чтобы «поднести его сеньоре Белерме если не в свежем, то, по крайности, в засоленном виде». Однако и сама сеньора находится в пещере. Вместе со своими родственниками она была заколдована Мерлином, много времени провела в подземелье и за это время стала бледной и обзавелась синяками под глазами. Причина этих синяков, по словам старца, кроется не в «месячных недомоганиях, обычных у женщин», а в постоянном напоминании о былой трагедии. Как видите, даже во сне благородного Дон Кихота есть место бытовым и телесным подробностям.
Дон Кихот Твердый переплет
Ирония над «железным веком»
Тем не менее не все рыцарские романы для Сервантеса плохи, а сам образ рыцаря не только смешон. Дон Кихот — фигура настолько же трагическая, насколько комическая. Про себя он говорит, что «по воле небес родился в железный век, дабы воскресить золотой». Романтик и мечтатель, он раскрывает лучшие и худшие качества характера в окружающих. Так, трусливый Санчо все же становится верным оруженосцем, а его смекалка и якобы «ограниченный» крестьянский ум помогают ему стать хорошим губернатором.
Благородный идальго со своими рыцарскими идеалами резко контрастирует не только на фоне бедняцкого быта, но и в замке герцога, который попросту смеется над ним. А читатель, в свою очередь, посмеивается над самим герцогом. Более того, далеко не все герои романа считают Дон Кихота идиотом, ведь именно к нему обращается донья Родригес, желающая избавить дочь от позора. При этом, наобщавшись с Санчо Пансой, она буквально копирует лексику простака-губернатора. «Надеяться же на правый суд сеньора герцога — это все равно что на вязе искать груш», — заявляет дуэнья в 52 главе. «Я ничего бы не имел против взглянуть на того коня, но ждать, что я на него сяду, <...> это все равно что на вязе искать груш», — отвечает Санчо своему хозяину в 40 главе.
Итак, мы видим, что «Дон Кихот» — дуалистичное произведение, которое может и рассмешить, и растрогать. А чтобы убедиться в этом самостоятельно, прочтите сам роман.
