Рейтинги
Эдмон и Жюль де Гонкур — писатели-натуралисты, классики французской литературы XIX века. Они были знакомы со многими выдающимися литераторами своего времени. Воспоминания о встречах с ними братья оставили в своих дневниках. О том, что они писали о Флобере, Золя, Бодлере и других современниках, читайте в нашем материале.
О Гюставе Флобере
Звонок. Это Флобер; Сен-Виктор сказал ему, что мы где-то обнаружили нечто вроде палицы, по-видимому, из Карфагена, и он пришел попросить у нас адрес. Трудно ему с его карфагенским романом: нигде не найдешь подходящего материала, приходится выдумывать что-нибудь правдоподобное. Он рассматривает, по-детски увлекаясь, наши папки, книги, коллекции. Странно, до чего он похож на портреты Фредерика Леметра в молодости: очень высокий, плотный, большие глаза навыкате, набухшие веки, толстые щеки, жесткие, свисающие усы, цвет кожи неровный, в красноватых пятнах. В Париже он проводит четыре-пять месяцев в году, нигде не бывает, встречается лишь кое с кем из друзей: берложья жизнь у всех — и у него, и у Сен-Виктора, и у нас.
Об Иване Тургеневе
Шарль Эдмон привел к нам Тургенева — этого русского, который обладает таким изысканным талантом, автора «Записок русского помещика», «Антеора» и «Русского Гамлета». Это очаровательный колосс, нежный беловолосый великан, он похож на доброго старого духа гор и лесов, на друида и на славного монаха из «Ромео и Джульетты». Он красив какой-то почтенной красотой, величаво красив, как Ньеверкерк. Но у Ньеверкерка глаза цвета голубой обивки на диване, а у Тургенева глаза как небо. Добродушное выражение глаз еще подчеркивается ласковой напевностью легкого русского акцента, напоминающей певучую речь ребенка или негра.
Об Эмиле Золя
Болезненный и нервозный Золя работает каждый день с девяти утра до половины первого и затем с трех до восьми часов. Вот что требуется теперь писателю с талантом и некоторой известностью, чтобы заработать на жизнь. «Это необходимо, — повторяет Золя, — и не думайте, что у меня есть воля — по натуре я существо весьма слабое и плохо поддающееся дрессировке. Волю мне заменяет навязчивая идея: я заболею, если не подчинюсь ее диктату».
О Шарле Бодлере
Рядом ужинает Бодлер — без галстука, с открытой шеей, обритый наголо — совсем как приговоренный к гильотине. Единственное щегольство: маленькие руки, чистенькие, холеные, с отделанными ногтями. Лицо безумца, голос острый, как лезвие. Педантическое построение речи — под Сен-Жюста, и это ему удается. Настойчиво, с какой-то резкой страстностью доказывает, что в своих стихах не оскорблял нравовВ августе 1857 г. Бодлер был привлечен к ответственности полицией нравов за публикацию поэтического сборника «Цветы Зла», из которого по решению суда было изъято 6 стихотворений. Бодлер был оштрафован на 300 франков..
О Теофиле Готье
Готье, тот, в ком буржуа видят только стилиста, одетого в красное: поразительно трезвые взгляды на литературу, здравые суждения, ужасающая проницательность, так и брызжущая из его совсем простых и коротких фраз, произносимых с мягкою лаской в голосе. Человек этот, на первый взгляд замкнутый, как бы замурованный в самом себе, безусловно, очень обаятелен и симпатичен в высшей степени. Он говорит, что, когда ему хотелось написать что-нибудь стоящее, он всегда начинал в стихах, потому что в суждении о форме прозы всегда есть какая-то неуверенность, а стих, если он хорош, то вычеканен, словно медаль; но, уступая требованиям жизни, он многие новеллы, начатые стихами, превратил в новеллы прозаические.
Цитируется по изданию «Эдмон и Жюль де Гонкур. Дневник в 2-х т. — М. Художественная литература, 1964»
