Рейтинги
Всегда ли вы едите, потому что голодны? Признайтесь, что порой руки тянутся к очередному куску, чтобы заглушить скуку, стресс или другие эмоции. Но лакомства, даже самые качественные, далеко не всегда приносят пользу. Беспокоясь о вашем здоровье, мы решили напомнить о литературных персонажах, которых сгубила неумеренность в еде.
Смертоносные блины
Даже если заранее знать, что случилось с надворным советником Семеном Подтыкиным, читать чеховский рассказ «О бренности» без удовольствия и усиленного слюноотделения просто невозможно. Только вслушайтесь в этот гимн еде!
«Перед ним, как перед полководцем, осматривающим поле битвы, расстилалась целая картина... Посреди стола, вытянувшись во фронт, стояли стройные бутылки. <...> Вокруг напитков в художественном беспорядке теснились сельди с горчичным соусом, кильки, сметана, зернистая икра (3 руб. 40 коп. за фунт), свежая семга и проч».
Основой интерес персонажа составляли блины, поджаристые и пышные, как «плечо купеческой дочки». Однако отведать их бедняге не удалось. Пока герой выкладывал на них икру и сметану, жирную семгу и сардинки, его хватил апоплексический удар. Печальная смерть, не правда ли?
Большое собрание юмористических рассказов в одном томе Твердый переплет
Смертоносные блины. Часть II
Опасное лакомство, как выяснилось! Вот и Гуго Карлович Пекторалис, герой «Железной воли» Лескова, стоически дождался смерти своего врага, владельца чугунного завода Сафроныча, чтобы... подавившись, умереть на его похоронах. Задетый за живое, Пекторалис поддался на уговоры глупого дьяка:
«Да зачем его жевать, блин что хлопочек: сам лезет; ты вон гляди, как их отец Флавиан кушает, видишь? Что? И смотреть-то небось так хорошо! Вот возьми его за краечки, обмакни хорошенько в сметанку, а потом сверни конвертиком, да как есть, целенький, толкни его языком и спусти вниз, в свое место».
Так бедный Гуго и ел, соревнуясь с отцом Флавианом, пока не скончался: «Скажите на милость, знал, надо как здорово есть, а умер!»
Леди Макбет Мценского уезда Твердый переплет
За двумя зайцами, или Печальная история Волка
В сказках много обжор, которые рано или поздно платят за это высокую цену. Вот и Волк в детской версии «Красной Шапочки», во-первых, проглотил бабушку и внучку, не прожевывая (иначе с чего бы они вылезли живыми?), а во-вторых, мог бы вполне остаться целым и невредимым, съев кого-то одного. Но нет же, ему показалось мало. В итоге герой дождался не только несчастной девочки, которая «и охнуть не успела» перед тем, как ее проглотили, но и охотников, вспоровших ему живот, чтобы спасти пленниц.
К чему приводит жадность
Еще один герой-чревоугодник — это Петр Петрович Фердыщенко из «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина. Став градоначальником Глупова, бывший денщик Потемкина с жаром принялся за свои обязанности: и выслушать был готов, и в дела горожан не хотел вмешиваться. И что с того, что иногда не выдерживал и срывался на крик? Однако чиновник быстро понял, что быть честным — значит ничего не заслужить для себя, и пустился во все тяжкие: народ голодал, а градоначальник ел, пока не помер от обжорства:
«После второй перемены (был поросенок в сметане) ему сделалось дурно; однако он превозмог себя и съел еще гуся с капустою. После этого ему перекосило рот.
Видно было, как вздрогнула на лице его какая-то административная жилка, дрожала-дрожала, и вдруг замерла... Глуповцы в смятении и испуге повскакали с своих мест.
Кончилось...»
Угощение в Страстную пятницу
В 1938 году, в последнюю пятницу перед Пасхой, герои романа Гюнтера Грасса «Жестяной барабан» прогуливались по пристани. При виде отрубленной лошадиной головы, на которую рыбак ловил угрей, беременную Агнес затошнило. Однако ее муж, восхищенный промысловой хитростью, купил четырех рыб, чтобы приготовить их на ужин. Вечером госпожа Мацерат, преодолевая отвращение, съела этих угрей... после чего начала в огромных количествах пожирать всю доступную рыбу, пока, наконец, не отравилась и не умерла от «рыбной интоксикации».
«Но она начинала сардинками в масле — к завтраку, часа через два, если в лавке не было покупателей, набрасывалась на фанерный ящик с бонзакскимишпротами, на обед требовала жареную камбалу или треску в горчичном соусе, а после обеда ее уже снова можно было увидеть с консервным ножом в руках: угорь в желе, рольмопс, сельдь жареная <...> Ее органы с болезненной наглядностью вспоминали о прогулке в Страстную пятницу и тем вынудили мою мать, которая разделяла точку зрения своих органов, умереть из страха перед повторением подобной прогулки. Доктор Холлац толковал о желтухе и о рыбной интоксикации»
