Жизнь — это клуб, где плакс не держат, где сдают только раз и нельзя сказать «пас»
Натанаэла Уэста (1903 — 1940) относят к «малым классикам» американской словесности XX века. Непризнанный при жизни ни миром литературы, ни миром кино, он жил в абсолютной безвестности. Писательская слава пришла к нему уже после смерти — в 1957 году, когда было выпущено полное собрание его прозы.
В своем творчестве, мастерски используя «черный юмор», Уэст затронул тему конфликта личностного бытия человека и изобразил панораму жизни своей страны во времена Великой депрессии. Самыми известными его произведениями стали роман «День саранчи» и повесть «Подруга скорбящих», которую Харольд Блум (один из крупнейших в США литературоведов и критиков) назвал шедевром американской культуры прошлого столетия.
| Мне ничего не дано знать; мне ничего не дано иметь; всю свою жизнь я должен посвятить погоне за тенью. Это все равно, что пытаться зацепить кончиком карандаша тень от этого же карандаша. Тень карандаша меня завораживает, и мне нестерпимо хочется ее обвести, — но тень неотделима от карандаша, она двигается вместе с ним и в руки не дается. В то же время мне так хочется овладеть ею, что я постоянно вынужден предпринимать все новые и новые усилия. «День саранчи» |
| Жизнь — это клуб, где плакс не держат, где сдают только раз и нельзя сказать «пас». Так что если даже карты подтасованы и краплены рукой судьбы — играй, играй, как джентльмен и спортсмен. «Подруга скорбящих» |
| Человек тратит большую часть жизни на то, чтобы привести хаос в некое подобие порядка. И в то же время утверждает, что эмоции беспорядочны. Я упорядочиваю свои эмоции — и я безумен. «Видения Бальсо Снелла» |
| Трудно смеяться над жаждой красоты и романтики, каким бы безвкусным и даже чудовищным образом она ни утолялась. Но вздохнуть — легко. Что может быть грустнее подлинного уродства? «День саранчи» |
| Под кожей человека — дивные джунгли, где жилы, как буйная тропическая зелень, стелются по перезрелым органам и подобные бурьяну кишки перевиваются и сплетаются в красных и желтых корчах. В этой чаще порхает с каменно-серых легких на золотые кишки, с печени на рубец и обратно на печень птица, называемая душой. Католики ловят ее на хлеб и вино, иудеи — на «поступай с другими так, как хочешь, чтоб с тобой поступали», протестанты со свинцовыми ногами — на слово-олово, буддисты — жестами, негры — на кровь. Я плюю на них всех. И вас призываю плюнуть. Тьфу. Вы набиваете чучела птиц? Нет, дорогие мои, таксидермия — не религия. Нет. Тысячу раз нет. Лучше, говорю вам, живая птица в джунглях тела, чем два чучела на библиотечной полке. «Подруга скорбящих» |