Ирина Георгиевна Константинова — известный переводчик с итальянского языка, член Союза журналистов России, Союза литераторов России, Союза переводчиков России. Особое место в её переводах занимает творчество Джанни Родари. Ирина Георгиевна сумела передать не просто текст произведения, а настроение автора, его тонкий юмор. Интересно, что самые известные сказки Родари — «Чиполлино» и «Путешествие «Голубой стрелы» — Ирина Георгиевна перевела последними. А многие рассказы из цикла «Сказки по телефону» были переведены ею даже несколько раз — сначала в прозе, а затем в стихотворной форме — совместно с мужем — режиссером, сценаристом и переводчиком Львом Тарасовым.
Специально к 100-летнему юбилею Джанни Родари Ирина Георгиевна ответила на несколько вопросов о непростой работе переводчика, о самой первой переведённой ею книге, и, конечно, о влиянии творчества Джанни Родари на развитие мировой детской литературы.
Ирина Георгиевна, добрый день! Расскажите, пожалуйста, чем Вас заинтересовал Джанни Родари? Почему именно его книги выбрали для перевода?
В общем-то, как и многое на свете, это произошло случайно. Как раз когда я изучала итальянский язык, в газете «Унита», что означает единство, в Италии появился «Детский уголок», и в нем короткие сказки Джанни Родари или, как он сам называл их, истории! Это было самым началом его литературного творчества — по сути, первые шаги! Мне понравились эти забавные, короткие сказки, и я решила перевести одну, другую. Оказалось, понравились они не только мне, их охотно стали печатать детские газеты и журналы, выходившие в те годы в Советском Союзе ― «Пионерская правда», «Ленинские искры», «Костёр»...
Поначалу я даже не придала этому особого значения, но постепенно, по мере того, как Родари сочинял все более интересные и большие сказки, я уже не выпускала их из виду, как, впрочем, и читатели! Так и получилось, что мы с ним шли, можно сказать, в ногу — он сочиняет сказку, я перевожу... Только с «Чиполлино» так не получилось. Когда вышел перевод под редакцией С. Я. Маршака, я решила, что вряд ли смогу перевести лучше — это же гениальный поэт и переводчик, где уж с ним тягаться. Но прошли годы, у меня прибавилось опыта, знаний и, перечитав недавно его «Чиполлино», я поняла, что могу предложить маленькому читателю и свою редакцию этой чудной сказки. Это вовсе не означает, что у меня получилось лучше! Нет, просто совсем по-другому ― по-моему. Как неповторимы отпечатки пальцев человека, точно так же неповторим и его литературный стиль. Вот почему ― по-другому.
Какую книгу переводить было труднее всего, а какая стала самой любимой?
На этот вопрос не могу точно ответить! Сказки Родари все очень разные, все очаровательны — и коротенькие, и большие. Трудностей практически не было. Моя задача заключалась только в одном ― так пересказать их по-русски, чтобы они вызывали такие же яркие эмоции, что и у маленьких итальянских читателей, а для этого нужно было искусно владеть не столько их родным языком, что вполне понятно, сколько собственным ― русским.
Мне трудно сказать, какая книга стала самой любимой. Все любимые! Потому что в каждую вложено немало труда и волнения. Да, именно волнения, потому что я все время представляла, как будут читать и воспринимать то, что напишу по-русски. Мне доводилось читать несколько чужих переводов, и главное, что меня в них пугало, вульгаризмы, совершенно недопустимые в детских книгах. Для детей нужно писать прозрачным, красивым, литературным и очень понятным языком, что я и старалась делать.
Как Вам кажется, удалось ли Вам передать стиль повествования Джанни Родари? Слышен ли его голос через Ваш текст?
Не хочу выглядеть самоуверенной, но все-таки скажу ― удалось. Его улыбку, иронию, лёгкую насмешку, мне думается, чувствуют и понимают читатели моих переводов. Более того, я считаю, что это именно его стиль, потому что моя задача не просто точно и буквально перевести написанные им строки на русский язык. Этого совсем недостаточно и даже нетрудно. Куда важнее передать неповторимую авторскую интонацию — стиль!
Первой сказкой Джанни Родари, которую Вы перевели, была «Мышка, которая ела кошек». Расскажите, пожалуйста, почему выбрали именно её?
Мне очень понравилась эта прелестная сказка. Совсем коротенькая, но в ней столько воображения, фантазии и такой характер! Впрочем, это отличие всех без исключения сказок Родари.
Что в историях Джанни Родари Вам нравится больше всего?
Вот именно это и нравится — безграничная фантазия и удивительное воображение! С их помощью Родари превращает простые вещи и обыденные ситуации в сказочные образы, наделяет их яркими красками, человеческими характерами... Он и сам не раз говорил, что его задача как писателя ― научить детей фантазировать, воображать! И каждая его сказка ― удивительный пример такого «литературного урока».
Есть ли у Вас самая любимая цитата из книг Джанни Родари?
Таких цитат, пожалуй, нет, потому что все интересные мысли в его сказках настолько тесно увязаны с контекстом и вытекают из него, что вырвать что-то практически невозможно. Но я приведу, пожалуй, его слова из предисловия «Приятного аппетита», которое он написал к сборнику своих сказок, вышедшем в Лениздате ещё в 1980 году:
«... Я писал статьи для газет и журналов, занимался школьными проблемами, играл со своей дочкой, слушал музыку, ходил гулять, думал. А думать ― это тоже полезное занятие. Может быть, даже самое полезное из всех других. По-моему каждый человек должен полчаса в день думать. Это можно делать всюду ― сидя за столом, гуляя в лесу, в одиночестве или с друзьями».
Мне кажется, это было его самым любимым занятием. Именно потому он и ПРИДУМАЛ столько замечательных сказок.
И все же несколько цитат приведу. Сказка ДОРОГА, КОТОРАЯ НИКУДА НЕ ВЕЛА, заканчивается словами, которые звучат как афоризм: «И все оттого, что некоторые сокровища открываются только тому, кто первым идёт нехоженым путём — прокладывает к ним трудную дорогу!»
В сказке КАК ОДИН МАЛЬЧИК ИГРАЛ С ТРОСТЬЮ ― «Нет на свете человека счастливее того, кто может подарить что-нибудь ребёнку».
И в сказке ПРОЗРАЧНЫЙ ДЖАКОМО: «Правда сильнее всего на свете — она ярче дневного света, сильнее любого урагана».
Кто был Вашим любимым персонажем из книг Джанни Родари и почему именно он/она?
Никого не могу назвать особенно любимым! Они все такие разные по характеру! Каждый по-своему хорош!
Приоткройте завесу тайны, как происходил перевод историй о Джельсомино, «Голубой Стреле» и Чиполлино?
Тайны тут никакой нет и быть не может. Передо мной лежали чудесные сказки. Читаешь их по-итальянски — все понятно, как божий день, а начинаешь переводить, сразу возникают сомнения: достаточно ли выразительна эта фраза, а это слово? Может, тут нужен другой синоним? Надо бы найти другой эпитет... А как бы это точнее сказать по-русски? А что мы, русские, говорим в таком вот случае? Короче, шла кропотливая работа с русским языком, потому что мне нужно было, чтобы и русский читатель понимал сказку легко и сразу, чтобы нигде «не спотыкался» о неуклюжее выражение, сложный оборот, незнакомое слово... Хотя сказки написаны прозой, они должны читаться с той же лёгкостью, с какой льётся стих, песня. Я люблю вспоминать слова великого русского поэта Василия Андреевича Жуковского, современника Александра Сергеевича Пушкина. Он писал: «Переводчик прозы — соавтор писателя, переводчик поэзии ― соперник!» Гениальные слова, и я никогда не забывала об этой своей исключительно ответственной роли — стать соавтором великого итальянского сказочника.
Что оказалось самым трудным в этих историях?
Трудность, вполне, правда, преодолимая, была только одна — найти точный и яркий русский эквивалент реалиям и понятиям.
Есть ли у Вас любимые сцены с Джельсомино, Чиполлино, а в «Приключении „Голубой Стрелы“?
Безусловно, есть. В „Джельсомино в стране лгунов“ это десятая глава, которую я переводила с особенным удовольствием:
На следующее утро жители города увидели, что на всех углах расклеены вот такие афиши:
Сегодня утром
(но не сразу после захода солнца)
Самый скверный тенор на свете
ДЖЕЛЬСОМИНО,
обладающий невероятно противным голосом,
закиданный тухлыми яйцами
во всех театрах Африки и Америки,
не даст никакого концерта
в городском театре.
Почтеннейшую публику просят не приходить.
Входные билеты ничего не стоят».
В «Путешествии Голубой стрелы» это эпизод со спасением настоящего, не игрушечного поезда и другой, когда Бефана узнает, что Франческо спас её от грабителей, и уводит мальчика из полиции.
В «Приключениях Луковки-Чиполлино»... очень трудно выделить какой-то эпизод, настолько все они хороши и замечательно придуманы. Пожалуй, стоит остановиться на трогательной истории о том, как Луковка познакомился с паучком-почтальоном.
Ваш супруг тоже переводил книги Джанни Родари. Расскажите, пожалуйста, как происходил процесс? Он переводил только стихи, или ещё и прозу?
Вы работали вдвоём? В чём на Ваш взгляд основа хорошей и качественной совместной работы?
Мой супруг, был очень одарённым литератором, но переводами нисколько не занимался, потому что у него была совсем другая профессия ― он был телевизионным режиссёром. Но иногда я подкладывала ему на стол свой прозаический перевод стихотворений Джанни Родари, он прочитывал его, и уже минут через пятнадцать предлагал перевод стихотворный. Конечно, я что-то просила его изменить или исправить, заменить что-то, одним словом, «направляла». И в результате у него получались очень неплохие стихи, удивительно точно передававшие стиль, даже размер оригинала, все они не раз публиковались в разных сборниках.
На Ваш взгляд, как повлияли сказки Джанни Родари на развитие мировой детской литературы?
Об этом судить не берусь. Эта тема — предмет научного исследования. Думаю, однако, что у читателей целого поколения, если не двух, сказки Джанни Родари определённо оставили в душе самый светлый след. Мне не раз доводилось видеть, как пожилые люди расплывались в улыбке при одном только упоминании его имени, и это всегда очень радовало меня.
Как Вы думаете, что бы сказал Джанни Родари, если бы знал о том, насколько популярны будут его истории на протяжении ста лет?
Думаю, он был бы счастлив, что вошёл в золотой фонд детской литературы, что о нём помнят, его читают и переиздают, ― иными словами, что продолжает жить! Не всем писателям выпадает такая судьба. Только самым талантливым и гениальным.
Как Вам кажется, будут ли его герои и сюжеты так же популярны ещё через сто лет?
Вопрос этот вызывает улыбку. Если уже сегодня можно усомниться, будут ли читать книги наши внуки, то, что с ними — и с книгами, и с внуками! ― будет через сто лет, наверное, ещё не знает даже сам господь-бог, если, конечно, он существует. Как говорится, поживём — увидим!
Иногда у переводчика возникают трудности, например, с подбором правильных слов. Обращаетесь ли Вы в подобных ситуациях за советом к кому-либо или у Вас свой секрет, как найти верное слово?
Трудности не возникали и вот почему. Попросите любого сегодняшнего школьника представить себе, что не стало вдруг гаджетов и Интернета. Уверяю Вас, он с изумлением посмотрит на вас и ответит, что представить такое невозможно.
А я и люди моего поколения учились в школе, когда даже телевидения ещё не было и в помине, не то, что Интернета! Имелось только радио, да и то не в каждом доме. У меня его не было, поэтому все своё время я отдавала чтению. Школьная библиотека оказалась очень богатой, и в детстве я прочитала немыслимое количество книг. Это и стало, я думаю, прочным фундаментом моего знания русского языка, ну, а занятия на филологическом факультете университета, разумеется, только углубили их. Я училась на отделении журналистики, где, так или иначе, самое главное — владение словом. И вот ещё о чем я думаю. Если бы я изучала итальянский язык на отделении романской филологии, то вполне возможно, не стала бы переводчицей, потому что там переводчики получают несколько специалтностей — технический, синхронный и последовательный перевод, но там не учат художественному переводу! Учиться ему практически негде, поэтому и встречаются иногда очень слабые переводы книг. Но это уже совсем другой разговор.
Должна, однако, заметить, что мне как переводчику всегда очень помогают редакторы. Это люди, которые читают мою работу первыми и нередко всего один раз, поэтому сразу замечают какие-то стилистические шероховатости. У меня, перечитывавшей свой текст несколько, если не десятки раз, глаз, как говорят в таких случаях, «замыливается», и я могу что-то не заметить. Зато перечитывая свой перевод спустя месяц или даже годы, я вижу его именно тем самым «свежим» глазом, что и редактор, и как ни странно, непременно нахожу, что поправить в лучшую сторону. Недаром ведь говорится, что дорога к совершенству не знает конца.
Как Вы считаете, насколько сильно переводчик ограничен рамками авторского стиля? Может ли он изменять стиль повествования, чтобы добиться привычного звучания?
Авторский стиль не столько ограничивает переводчика, сколько обязывает сохранять его. У каждого писателя ведь он свой, неповторимый. Конечно, нужно старательно следовать ему, и ни в коем случае не допускать буквализма и отсебятины. Хотя, как говорил Умберто Эко, переводчик должен сказать почти то же самое. В этом ПОЧТИ, мне думается, и заключена вся тайна хорошего перевода.
Что больше всего нравится Вам в Вашем деле? Есть ли что-то, что и сегодня даётся непросто?
Огромное удовольствие доставляет работа со словом, которая кажется мне порой бесконечной. Непросто даётся режим работы — очень трудно перестать быть трудоголиком. А вообще должна сказать, что старую истину ― счастлив тот, кто всю жизнь занят любимым делом, могу подтвердить как никто другой.
Зачитываете ли Вы Ваши отрывки перевода кому-либо, чтобы проверить, насколько хорошо воспринимается текст?
Нет, такого опыта у меня не было.
Самая первая книга, вышедшая с Вашим переводом, помните, какие эмоции она вызвала?
Это произошло ужасно давно. И первой моей переводной книгой были не сказки Родари, а воспоминания дивного итальянского тенора Беньямино Джильи, которые выходили в издательстве «Музыка» в 1964 и в 1967 годах. Там же в 1966 году вышли воспоминания и другого легендарного итальянского певца Маттиа Баттистини. И только в 1969 году, то есть полвека тому назад, вышла в Лениздате в моем переводе первая книга сказок Джанни Родари, так называемая «с ключиком», потому что на обложке были изображены дверь, замочная скважина и ключ.
Слов нет, было очень приятно. Тем более, что тираж оказался по сегодняшним меркам просто грандиозный ― 100 000 экземпляров!
Одно огорчало — толстый, не для детских ручонок, том в 600 страниц, мелкий шрифт, газетная бумага, блеклая печать, немного и не самого лучшего качества чёрно-белых рисунков. Но все равно, что и говорить, это было, конечно, событие! Сегодняшние издания весьма отличаются от первых. Сегодня это яркие, красочные, книги на отличной бумаге, и что ещё очень важно, каждая сказка ― отдельная книга! Но полвека тому назад сделать такое было невозможно, хотя я и очень советовала... Помнится, я работала с чудным редактором ― Борисом Друяном, и мы недавно вспоминали с ним то счастливое время. Он практически ничего не поправил в моей рукописи, зато я сама все последующие годы только и делала, что все время редактировала свои собственные переводы. Потом был ещё один случай с совершенно фантастическим тиражом — в миллион экземпляров. Именно с таким тиражом и на хорошей бумаге вышел сборник «Сказки» Джанни Родари в минском издательстве «Юнацтва». Это произошло ещё в Советском Союзе, в 1987 году. Теперь эти книги — букинистическая редкость.
И напоследок, мы просим Вас оставить небольшое пожелание нашим юным читателям.
Несколько столетий назад произошло, наверное, самое главное в истории человечества событие ― в 1440 году Иоганн Гуттенберг изобрёл книгопечатание. И с тех пор все лучшее, что когда-либо создавал человек, хранится в книгах.
Конечно, скажете вы, сегодня все можно найти в Интернете, сегодня можно читать электронные книги! Не спорю — можно. Интернет ― это действительно своего рода всемирная энциклопедия.
Но видеть книгу на экране монитора или гаджета ― это совсем не то же самое, что держать её в руках, ощущать типографский запах, рассматривать иллюстрации в любом порядке, листать книгу и любоваться ею как произведением полиграфического искусства — есть и такое!
Между электронной книгой на экране монитора и реальной, бумажной книгой такая же разница, как между морем на полотне великого художника Ивана Айвазовского и настоящим, «живым» морем, в котором можно поплавать.
И тут, конечно, многое зависит от семейной традиции и воспитания. Если в доме нет ни одной полки с книгами, дети в таком доме никогда не узнают радости чтения и познания. Если же есть, то из них, очень даже возможно, непременно вырастут талантливые люди, если не гении.
Ирина Константинова 1 декабря 2019