Рассказываем, чем интересны книги и циклы, появившиеся до «Игры престолов»
Толкин и Мартин — два писателя, которые первыми приходят на ум при упоминании фэнтези. Феномен «Песни льда и пламени» не возник из пустоты, а был вдохновлен другими авторами — чуть менее известными, но не менее талантливыми.
О чем они рассказывали? И зачем их читать, если вы уже познакомились с историями борьбы за Железный Трон? На эти и другие вопросы мы решили ответить в нашем материале.
Не секрет, что фэнтезийные романы — это отчасти средство эскапизма. Но совершенно необязательно «уходить» в другие миры и терять связь с обычной жизнью. Во многих произведениях авторы, работающие с темами магии и фантастики, поднимают те же важные общественные и политические вопросы, что и современные журналисты. Меняется только способ повествования. Зато после короткого «отпуска» в вымышленном мире на реальные новостные заголовки становится смотреть чуть легче.
«Мы издаем то, что сегодня сохранило актуальность и сегодня производит такое же сильное впечатление, как и многие годы назад. Тут как раз ярким примером служит Тэд Уильямс: с одной стороны, он вдохновил Джорджа Мартина на создание „Игры престолов“, показал, что фэнтези может быть с глубокими персонажами, погружением в психологию, с неоднозначными конфликтами и фокусом на политику.
Его книги и сегодня читаются с большим интересом, а герои и их судьбы кажутся современными и актуальными. Более того, Уильямс после долгого перерыва вернулся в свой старый цикл — в мир Светлого Арда — с новыми отдельными романами вроде „Братьев ветра“ и большим циклом „Последний король Светлого Арда“».
Дмитрий Злотницкий, PR-менеджер направления фантастики
Важное достижение фантастической литературы (как научной фантастики, так и фэнтези) — то, что в ней можно говорить на самые острые темы. Это привилегия, которой могут похвастаться далеко не все писатели-реалисты.
Так, Джек Вэнс в своих романах поднимал темы вырождения сословий (нередко его аристократы — люди крайне неприятные), высмеивал религиозный догматизм, поддерживал разнообразие культур и, подобно философам XVIII века, стоял на том, что каждый человек имеет право на самовыражение и достижение личных целей.
О разнообразии жизни и культуры говорит и Роберт Силверберг. Его мир Маджипур населен самыми разными причудливыми существами, которые тем не менее способны уживаться друг с другом. Но одним из главных проповедников терпимости и даже интереса к «другому» давно стал Терри Пратчетт.
«Я люблю Пратчетта за многое: за остроумие, за ненавязчивую мудрость, за любовь к жизни и к миру, сквозящую в строках и между ними. Но, пожалуй, есть одна вещь, о которой хочется упомянуть отдельно: Пратчетт не только не устаревает — наоборот. Он писал о многом до того, как это стало мейнстримом.
Проблемы меньшинств? Представлены в полном объеме на примере сказочных народов вроде гоблинов — и при этом не вязнут в зубах навязчивым моралите. Сильные героини? Целая россыпь на все вкусы (и написаны они так, как это и следует делать). Ретеллинги? Вот вам ретеллинги и сказок братьев Гримм, и пьес Шекспира, и „Призрака Оперы“. Так что Пратчетт — это буквально нестареющая классика, которая с годами становится лишь актуальнее. И что-то мне подсказывает, что это положение вещей изменится не скоро».
Евгения Сафонова, ведущий редактор отдела фантастики
Пратчетта читатели любят и за то, что он ломал даже фэнтезийные каноны, привнося в жанр новые мотивы и темы.
«Свой Плоский мир Терри Пратчетт начал с пародий на маскулинное шаблонное фэнтези, какое писали в 1970-80-х годах. Но чем больше разрасталась придуманная им вселенная, тем больше важных проблем он затрагивал. Пратчетт показывал абсурдность ксенофобии и неравенства женщин и мужчин, ура-патриотизма, высмеивал коррупцию и пропаганду. Все это с юмором и в обрамлении невероятных приключений. Так что я не удивлена, что новое поколение читателей записывает его в свои любимые авторы».
Анастасия Резниченко, редактор журнала «Эксмо»
Едва ли в ком-то из настоящих ценителей литературы еще жив стереотип, будто фэнтези — это «легкое чтение». Магия и разнообразные реликтовые животные, если они есть, — лишь часть повествования, которое может содержать в себе множество разнообразных отсылок и метафор. Так, в «Хрониках Амбера» Роджера Желязны немало аллюзий к Шекспиру, скандинавской и кельтской мифологии, а также французскому эпосу.
Джон Форд в одной из самых известных своих книг «Дракон не дремлет» использовал в сюжете Войну Алой и Белой розы. Многие его герои — известные исторические личности, а сама книга — уникальный сплав фэнтези, шпионского триллера и даже герметичного детектива. Фанаты Форда до сих пор находят в его произведениях новые и новые отсылки.
Но иногда приятно просто окунуться в атмосферу, уже созданную другим любимым автором и воплощенную в произведении его учеников:
«Уверена, все фанаты фэнтези знают Толкина и его легендарный „Сильмариллион“. Но немногим известно, что Гай Гэвриел Кей помогал Кристоферу Толкину работать над ним. Эта мощнейшая хроника истории Средиземья была издана уже после смерти Джона Толкина, и именно Кею сын писателя доверил задачу помогать в столь ответственной работе. Так что Кей буквально учился у человека, стоявшего у самых истоков жанра фэнтези. Влияние Толкина легко угадывается в трилогии Кея „Гобелены Фьонавара“: это, можно сказать, практически „Властелин колец“, только с попаданцами и артурианой».
Евгения Сафонова, ведущий редактор отдела фантастики
Историки любят говорить, что Джордж Мартин «переоткрыл» Средневековье. Действительно, с выходом «Песни льда и пламени» и уж тем более после премьеры «Игры престолов» работы у медиевистов прибавилось: люди захотели знать, что там было на самом деле.
Но если Мартин все-таки создавал свой мир, пусть и очень похожий на средневековый, то благодаря книгам некоторых его «коллег по перу» действительно можно вспомнить имена, даты и события, которые мы так ненавидели в школе. Например, Лайон Спрэг де Камп, отец-основатель жанра альтернативной истории, обращается к периоду на стыке Античности и Средневековья и в своем романе «Да не опустится тьма» предотвращает завоевание Италии Византией.
Гай Гэвриел Кей в какой-то степени предвосхитил Мартина (его «Тигана» вышла еще в 1990-м) и использовал образ Средневековья, создав свой особенный мир.
«Кей обрел свой стиль и нашел себя в направлении, в котором ему нет равных: псевдоисторическое фэнтези. Он пишет о мире, очень похожем на наш, но магия там реальна, хотя чаще всего и играет в сюжете не слишком значимую роль.
В книгах Кея угадываются реальные исторические эпохи, события и персонажи. Его слог очаровывает, сюжеты сплетаются эпическими гобеленами, а герои влюбляют в себя, чтобы в какой-то момент их внезапная, порой даже глупая (совсем как в жизни) гибель разбила вам сердце. Вы считаете Мартина жестоким убийцей своих персонажей? О, вы просто не читали Кея. И самое время это исправить. Начните с „Тиганы“ или „Львов Аль-Рассана“ — если вы не прослезитесь в финале, я честно пожму вам руку!»
Евгения Сафонова, ведущий редактор отдела фантастики
Впрочем, даже если вы не собираетесь менять свои взгляды или вспоминать исторические события, фэнтези-романы все равно могут сослужить вам добрую службу. Красивые миры и яркие приключения героев дадут на время забыть о рутине. А длинные циклы надолго закроют вопрос о том, что почитать.
Но с чего начать?
«Тут поможет сайт „Эксмо“, где можно посмотреть нумерацию книг в циклах и разобраться, какие из них были первыми. Если говорить про Теда Уильямса, то первая его книга — это „Трон из костей дракона“. Бывает, конечно, посложнее, как, например, с Терри Пратчеттом, у которого много разных циклов. Но там достаточно посмотреть, какие темы и персонажи вам близки. И если вы любите читать про ведьм, то серия „Ведьмы“ вам точно понравится, а если хотите узнать о приключениях обаятельных мошенников, то беритесь за роман „Держи марку!“»
Дмитрий Злотницкий, PR-менеджер направления фантастики
На книги авторов из нашей статьи действует скидка 20% по промокоду ЖУРНАЛ.