Рейтинги
Кадр из фильма «Бойцовский клуб», 1999
Литература в самом прямом своем назначении ничему не учит, не несет моральных императивов, а выполняет, казалось бы, чисто эстетическую функцию. Так почему же становится все больше социально значимых произведений? Почему писатели и издатели стараются подсвечивать важные и зачастую табуированные темы психического здоровья?
Об этом рассказывает литературный редактор и кандидат филологических наук Мария Головей.
Первые тексты о депрессии
В этой статье мы с вами рассмотрим тексты, вышедшие из печати совсем недавно, над частью из них я работала как редактор. И начнем, конечно же, с классики — «Нации прозака» Элизабет Вуртцель (переводчица — Ольга Брейнингер; Inspiria, 2023).
-17% Нация прозака 688 ₽ 829 ₽ -17% В корзину Контент 18+
Мемуары «Нация прозака» были опубликованы в 1994 году, но потребовалось почти 30 лет, чтобы Вуртцель смогла «заговорить» по-русски. Сразу отмечу, что лучшего переводчика, чем Ольга Брейнингер, для этого произведения, как мне кажется, найти было бы сложно.
«Вот что я пытаюсь объяснить: депрессия никак не связана с жизнью. В жизни случаются и грусть, и боль, и горе, и все они естественны, если приходят в свое время, — неприятны, но совершенно естественны. А вот депрессия — это совсем другой мир, и в нем главное — отсутствие: отсутствие аффекта, отсутствие чувств, отсутствие ответных реакций, отсутствие интереса. И неотделимая от серьезной клинической депрессии боль — попытка природы (которая, в конце концов, не терпит пустоты) заполнить этот вакуум. И люди, переживающие глубокую депрессию, больше всего похожи на зомби, живых мертвецов, во всех смыслах».
«Нация прозака», Элизабет Вуртцель
«Нация прозака» рассказывает о непростом пути Элизабет Вуртцель — хочется сказать, к исцелению, но это не так — к стабилизации своего психического и отчасти соматического состояния. Несмотря на то, что события романа разворачиваться более 40 лет назад, проблема депрессии и история изучения и лечения этого серьезного заболевания — очень и очень молодая. Понятно, что до Вуртцель были и Сильвия Плат, и Вирджиния Вулф, и Энн Секстон, и многие-многие другие.
Процитирую предисловие Ольги Брейнингер:
«„Полка книг о депрессии“ рискует оказаться столь же бесконечной, сколь и спорной: уверена, что „Нация прозака“ легко может стать центром очередного скандала, если каждый читатель будет добавлять или снимать с полки „идеально подходящие или совершенно очевидно попавшие сюда по случайности“ книги. И все же предположу, что с одной стороны „Нации прозака“ совершенно точно должна стоять книга Сильвии Плат „Под стеклянным колпаком“. А с другой — и тоже совершенно точно — „Бесконечная шутка“ Дэвида Фостера Уоллеса».
Сегодня текст, который мог стать «литературным фиаско», прочно вписан в историю мировой литературы и однозначно подсвечивает проблему депрессии и ее лечения.
Проблемы поиска: отношения врач — пациент
Если Элизабет Вуртцель бесстрашно и цинично препарирует депрессию и себя в состоянии депрессии, то Мег Мэйсон в романе «И в горе, и в радости» (переводчица — Ксения Новикова; Inspiria, серия «Переведено», 2023) идет дальше — и пытается осмыслить отношение окружающих к страдающему психическим заболеванием человеку. Болезнь в ее произведении не названа, но читатели находят в тексте и черты биполярного расстройства, и шизофрении, и некоторых других.
-18% И в горе, и в радости 556 ₽ 679 ₽ -18% В корзину Контент 18+
Героиня Мэйсон Марта, как и Лиззи Вуртцель, с подросткового возраста посещала разнообразных врачей, но диагноз ей не могли поставить вплоть до сорокалетия. Родители, особенно обаятельный отец девочки, относились к проявлениям ее болезни скорее как к подростковым «закидонам». Похожим образом воспринимал поведение Марты и ее муж Патрик. Для него это были всего лишь особенности характера и плохое настроение жены. Патрик как будто даже потакал ей в этом. Итог — не самый радужный, как вы понимаете: тяжелая жизнь и непонимание близких. Но то, что происходит в финале, не лишено света:
«— Больше всего мне интересно узнать, какой диагноз вы сами себе поставили, Марта.
Я сделала паузу, как будто мне нужно было подумать об этом.
— Что я не умею быть человеком. Кажется, мне труднее дается быть живой, чем другим людям».
-18% Случай из практики 581 ₽ 709 ₽ -18% В корзину Контент 18+
К этому роману примыкает другая книга серии «Переведено» — «Случай из практики» Грэма Макрея Барнета (переводчица — Татьяна Покидаева; Inspiria, 2023). Текст отсылает к истории психиатрии 1960-х годов в Британии. Здесь на сцену выходит скандальный психотерапевт (скорее шарлатан без образования) Коллинз Бретуэйт. Как проходит лечение и почему его пациентки постоянно думают о суициде — именно на эти вопросы пытается ответить текст. Вероятно, Бретуэйт — это собирательный образ многих и многих психиатров, которые лечили пациентов вне стационаров, ведь в 1959 году большинство психиатрических лечебниц в Великобритании были закрыты и трансформированы благодаря закону о психическом здоровье.
«Цель любой терапии должна заключаться „не в том, чтобы вернуть пациента к нормальности, а в том, чтобы ему стало комфортно со своим безумием“».
-18% Эксперимент 600 ₽ 729 ₽ -18% В корзину Контент 18+
Дебютный роман Ровены Бергман «Эксперимент» (Inspiria, 2023) также отчасти рассматривает профессиональное психиатрическое и психологическое сообщество с точки зрения отношения врача к пациенту. Над пациентами-американцами ставится чудовищный эксперимент, из которого не то что никто не выходит прежним, а некоторые и вовсе не выходят живыми. Человеческая жизнь и психическое здоровье ложатся на противоположную чашу весов с научным исследованием.
«Карл задумался над гуманностью эксперимента, который сам же предложил несколько месяцев назад. Он представил на суд идею, абсолютно уверенный, что к ней не отнесутся серьезно. Тогда Карл превзошел себя. С виду робкий, неказистый и осмотрительный профессор нетерпеливо барабанил пальцами, когда лаконично и убедительно излагал свою идею. Глаза Карла поблескивали, а язык транслировал в мир все мысли, которые профессор до этого момента сознательно скрывал».
Итак, литература не существует в вакууме, а выходящие книги не живут сами по себе и находятся в большом контексте писательского и, что еще более важно, читательского запроса. Произведения о ментальном здоровье — безусловно весомая часть этого запроса, требующая более глубокого погружения. И этот разговор мы обязательно продолжим в будущем материале.
