Рейтинги
Расставание двух людей, которые когда-то любили друг друга (а может быть, и продолжают любить), — всегда маленькая трагедия. Заканчивается один жизненный этап, впереди маячит следующий, туманный и куда менее радостный, чем предыдущий. Если вам доводилось переживать разлуку с близким человеком, вы наверняка отлично поймете книжных персонажей, о которых мы расскажем в нашем материале.
Наполеонов обоз. Белые лошади. Дина Рубина
Пожалуй, каждый человек переживал несчастье первой любви: так уж сложилось, что детские чувства редко оказываются жизнеспособными в осмысленном возрасте — меняются обстоятельства, характер, взгляды. Дина Рубина, однако, описала немного другую историю: нежная привязанность Аристарха и Надежды не только определяет дальнейшую судьбу юных героев, но и становится болезненным воспоминанием на все оставшиеся годы.
Причина их расставания до смешного нелепа, можно сказать — дело случая. Совершив роковую ошибку, Стах не решается признаться в этом невесте, и в итоге именно его молчание Надя расценивает как предательство. Для обоих разрыв становится синонимом к окончанию жизни: он едва не умирает от неизвестной болезни, она — пытается покончить с собой и теряет возможность иметь детей. Но Рубина оставляет своему читателю шанс на счастливую развязку: Аристарх с Надеждой найдут друг друга много лет спустя, а вот к чему приведет эта встреча, выяснится в третьей, заключительной части трилогии — «Ангельском рожке».
Цитата
Если бы он издал хотя бы звук, хотя бы голос подал каким-нибудь неуверенным «алло?..» Если б пытался умолять, объяснить... Если б взорвался каким-нибудь пошлым рыдающим «прости!», если бы... Если б она могла понять — что произошло, что с ним и в нём случилось! Но на том конце провода повисла тишина абсолютного униженного предательства. И с каждой минутой длящегося молчания, с каждой минутой этого распухшего молчания, становилось всё невозможней его преодолеть. Он молчал, и она не могла произнести ни звука... сердце внутри ворочалось острым куском льда, изрезая грудную клетку в мелкие лохмотья. Когда пухлое, червивое это молчание выросло до небес и полезло изо всех щелей и дыр, из ноздрей и ушей; когда невыносимо стало дышать, она сказала:
— Не ищи. Меня больше нет. — И опустила трубку.
Унесенные ветром. Маргарет Митчелл
Эту сцену из произведения Маргарет Митчелл о своенравной Скарлетт наверняка помнят все, а учитывая то, что она к тому же досконально восстановлена в знаменитой экранизации, — еще и отлично представляют. Однако это не делает ее менее печальной. Красавец Ретт, не вынеся взбалмошного характера жены, в конце концов покидает ее без надежды на возвращение.
Если верить в образ Батлера, которого читателю предлагает Митчелл, воссоединение супругов невозможно и, вероятнее всего, миссис О’Харе придется до конца дней кусать кулачки и оплакивать так внезапно возникшую и тут же потерянную любовь. Заслуживает ли красавица сочувствия? Решать только читателю.
Цитата
— Нет! — выкрикнула она. — Я знаю только, что вы меня разлюбили и что вы уезжаете! Ах, мой дорогой, если вы уедете, что я буду делать?
Он помедлил, словно решая про себя, не будет ли в конечном счете великодушнее по-доброму солгать, чем сказать правду. Затем пожал плечами.
— Скарлетт, я никогда не принадлежал к числу тех, кто терпеливо собирает обломки, склеивает их, а потом говорит себе, что починенная вещь ничуть не хуже новой. Что разбито, то разбито. И уж лучше я буду вспоминать о том, как это выглядело, когда было целым, чем склею, а потом до конца жизни буду лицезреть трещины.
Милые кости. Элис Сиболд
Школьница Сюзи Сэлмон погибла от рук маньяка-соседа, так и не дожив до своего пятнадцатилетия. Единственным утешением для души, покинувшей человеческое тело, становится наблюдение за родными и друзьями прямиком с небес. В отличие от привычного развития подобных сюжетов, Сюзи не способна помогать своим близким, более того, ежедневно она вынуждена следить за собственным убийцей, лишенная возможности разоблачить его.
Удивительным образом сцена настоящего прощания состоится уже после смерти Сюзи, трагически перевернувшей жизнь сразу нескольких семей. Стремясь соединиться с Рэем — мальчиком, отношения с которым в реальности так и не успели начаться, душа главной героини проникнет в тело подруги, чтобы провести вместе с возлюбленным последние часы.
Элис Сиболд не щедра на описания: напротив, эпизод расставания двух любящих сердец будет предельно прост, лишен ненужных объяснений, клятв и признаний, и оттого окажется еще более пронзительным.
Цитата
С минуту я просто смотрела на телефон, а потом ощутила их присутствие. В комнате стало тесно от безмолвных теней. Среди них были и дети, и взрослые. «Вы кто? И откуда взялись?» — вопрошала я, но мой голос не нарушал тишину. В этот миг я заметила странную перемену. Сидя на топчане, я наблюдала за прочими, а у столика, уронив голову на скрещенные руки, недвижно замерла Рут.
— Эй, кинь полотенце! — Рэй выключил душ.
Не получив ответа, он отдернул занавеску. Мне было слышно, как он выбрался из ванны и пошлепал к порогу. Опрометью бросился к Рут. Потряс ее за плечо, и она сонно подняла голову. Их глаза встретились. Ей не пришлось пускаться в объяснения. Он и сам понял, что я исчезла.
Цветы для Элджернона. Дэниел Киз
Союз Чарли и его преподавательницы Алисы Кинниган был обречен на провал изначально. Впрочем, этот факт очевиден абсолютно для всех, кроме самих влюбленных. Чарли, человек с особенностями развития, оказался участником научного эксперимента, целью которого было возвращение ему умственных способностей. Увы, исход непростой операции предсказать не могли даже сами хирурги, и трагическая развязка не заставила себя долго ждать: достигнув пика активности, мозг Чарли стал стремительно возвращаться в исходное состояние.
Алиса, бывшая сначала своему подопечному, а потом и возлюбленному верным соратником, оказалась свидетелем каждой из стадий эксперимента. Хирургическое вмешательство вернуло Чарли способность думать, более того, на непродолжительное время сделало его настоящим гением, однако способности к полноценным отношениям у него так и не появилось. На грани истерики, тоскуя по настоящей жизни, которая оказалась ему недоступна, Чарли расстался с мисс Кинниган.
Цитата
— Твое присутствие делает мою жизнь невыносимой. Ты притворяешься, будто я все еще могу делать и понимать вещи, давно забытые мной. Совсем как мама...
— Неправда!
— Это проявляется во всем. В том, как ты подбираешь и подтираешь за мной, как оставляешь на видных местах книги, которые могли бы заинтересовать меня, как рассказываешь новости в надежде вызвать меня на обсуждение. Ты как была учительницей, так и осталась. Я не хочу больше ходить в музеи и на концерты, не хочу делать ничего, что заставило бы меня как-то бороться и думать!
— Чарли...
— Просто уйди. Оставь меня одного. Я — это уже не я. Я разваливаюсь на части, и ты не нужна мне.
Тут Алиса не выдержала и наконец разрыдалась. Днем она собрала вещи и ушла. Квартира стала тихой и пустой.
Вот я. Джонатан Сафран Фоер
Как прощаются люди, которые провели вместе не один год и воспитали троих детей? И в какой момент происходит настоящее расставание — душ, а не тел? Кажется, американский писатель Джонатан Сафран Фоер нашел ответ на этот вопрос. В своем романе «Вот я» прозаик описывает историю собственного развода (впрочем, о реальности событий можно только догадываться): Джулия и Джейкоб принимают решение разъехаться спустя почти пятнадцать лет брака. Разрыв приходится на душевный кризис обоих, до предела накалены отношения со старшими сыновьями, а сами супруги Блох, судя по всему, не до конца уверены в правильности сделанного выбора.
До последних глав у читателя остается надежда на счастливый финал. Увы, его не случится. Пожалуй, самая душещипательная сцена разворачивается на второй свадьбе Джулии, куда приглашен и Джейкоб, — трогательная видимость прощения, иллюзия добрососедских отношений. Теперь бывшие муж и жена могут поговорить с прежней теплотой, которая, впрочем, не отменяет печали по ушедшей любви.
Цитата
Я смотрел на Джулию и понимал, что у нас никогда бы не получилось сделать жизнь. Но и понимал, что только она давала мне надежду.
— Разве не странно? — спросил я. — Мы были вместе шестнадцать лет. Тогда эти годы казались нам всем, но теперь, когда проходит время, они значат для нашей жизни все меньше и меньше. Все это было только лишь... чем? Главой?
— Я вижу по-другому.
Жестом, который я видел десятки тысяч раз, она убрала за ухо прядь волос.
Я спросил:
— Почему ты плачешь?
— Почему я плачу? А почему ты не плачешь? Это жизнь. Я плачу, потому что это моя жизнь.
