Вячеслав Алексеевич Никонов

В ≪Апокалипсисе нашего времени≫ Розанов писал: ≪Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три. Даже ≪Новое Время≫ нельзя было закрыть так скоро, как закрылась Русь. Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И, собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая ≪Великого переселения народов≫. Там была — эпоха, ≪два или три века≫. Здесь — три дня, каже

И без подсказки большевиков вопреки запрету ВЦИК с 24 сентября началась железнодорожная забастовка. Стачечный комитет извещал, что ≪только голод и крайняя нужда, а также нежелание министерства путей сообщения пойти навстречу даже самым скромным требованиям железнодорожников вызвали объявление забастовки… Все солдаты и офицеры будут отправляться воинскими поездами. Продовольственные грузы для питан

Оппозиция большевикам оказалась относительно слаба и потому, что они имели дело не с действующей гос системой, разрушенной Временным правительством, а с анархией. На первых порах с Лениным почти некому было бороться. Да и никто не спешил бороться, поскольку существовала стойкая уверенность, что большевики — калифы на час и продержатся максимум до Учредительного собрания. Продержались 74 года.

Уходя утром из дома, Керенский успел позвонить нескольким своим друзьям и ≪попросил их отправиться в охваченные восстанием военные казармы и убедить войска идти к Думе≫25. После чего зашагал навстречу истории

История бегства Керенского окружена массой историй и легенд — от торжественного проезда по городу до переодевания в женское платье. Разногласия начинаются с вопроса о том, на чем министр-председатель покинул столицу.

Мы все вышли оттуда. Хотя никто из ныне живущих не участвовал в революции 1917 года, мы все так или иначе ее дети. И каждый до сих чувствует множество ее отголосков. Мы только приходим в себя от той революции. Только восстанавливаем те чудом устоявшие усадьбы, дворцы, дома, церкви, монастыри, которые начали разрушать сто лет назад