Рейтинги
Ксения Горюнова
2024-06-24
Где проходит граница между реальным и нереальным, между действительностью и мистикой, что считать настоящей жизнью, а что – вымышленной или мистической?
«Обыденное и необыкновенное составляют единую последовательность… Когда бы и что бы ни происходило – в этом нет ничего удивительного, а когда ничего не происходит – это тоже естественно… В этом мире нет ничего странного», – говорит в конце романа один из главных героев, Кёгокудо.
Утверждая так, он (являясь оммёдзи – тем, кто умеет в соответствии с японским оккультным учением оммёдо изгонять из душ людей злых духов) твердо уверен, что пограничье реальностей создает наше мышление.
Именно об этом и написана книга «Лето злых духов убумэ». Формально перед нами хонхаку-детектив, эдакая интеллектуальная головоломка в замкнутом пространстве: таинственная полуразрушенная частная клиника потомственных врачей Куондзи в Токио, здание которой так и не отремонтировано после того, как в войну в него попала бомба и в провал крыши, по странной аналогии с готическим храмом, целенаправленным потоком бьет солнце. Вокруг клиники к 1952 году окончательно формируется дурная слава: там исчезают люди и младенцы, лежит странная беременная, которая 20 месяцев не может разродиться, а ее муж каким-то неведомым образом исчезает из запертой комнаты, и так далее – криминальных событий вокруг этой семьи так много, что рано или поздно приходится начать полноценное полицейское расследование. Это сюжетная, поверхностная канва.
Но в соответствии с утверждениями Кёгокудо, изложенными на первых ста страницах, немаловажную роль в жизни человека играет мистическое, которое проецируется в реальность мозгом человека. В соответствии с этим автор выстраивает прямую аналогию: в «замкнутом пространстве» полуразрушенной клиники (теле человека), существует замкнутое пространство комнаты-библиотеки (сознание человека). А в ней – такая же замкнутая таинственная комната, где лежит роженица, где пахнет формалином, очень холодно и откуда исчезает отец того ребенка, который 20 месяцев не может появиться на свет. Поскольку роман пронизан фрейдистскими мотивами, то, вероятно, данная комната (и формалиновый запах – отсылка к хранению трупов, к смерти, к пограничью земной и потусторонней жизни) и есть – те темные глубины человеческого подсознания, которые и порождают всю эту мистическую «нечисть», всех демонов-ёкаев и убумэ, наряду с реальными персонажами, в избытке заполняющими страницы весьма объемного повествования.
По мере вскрытия всех мотивов крайне странного поведения персонажей, вы погружаетесь в вековую семейную сагу-трагедию старинной японской врачебной династии. Причем сами мотивы действий и поступков обитателей клиники настолько выходят за пределы реального, что хонкаку-детектив постепенно превращается в мистический триллер. Пространные же диалоги японского Шерлока Холмса – книготорговца Кёгокудо, со своим «доктором Ватсоном» – другом-журналистом Тацуми Сэкигути, от лица которого ведется рассказ, с головой окунают вас в мутно-темные глубины векового народного подсознания, превращая роман то в путеводитель по фрейдизму, то в пособие по японской этнографии и фольклору.
Тонкость ситуации заключается в том, что ничего из этого пропустить и не читать нельзя, иначе обрушившийся на клинику чудовищный ливень в конце повествования так и не объяснит вам, что же тут на самом деле происходило, чем закончилось формальное расследование и неформальное психопатологическое исследование, которое ведут герои параллельно полицейскому следствию. Финал всего этого, казалось бы, нагромождения этнографии, философии, разорванных «в клочки» страстей, причудливого переплетения мистики и реальности, станет для вас неожиданностью, а уж мотивы преступления – и подавно. В этом и есть главная интрига книги, нужно только проявить внимательность и терпение. Потому этот роман точно не для «торопыг», привыкших «глотать» книги, – он для спокойного и вдумчивого чтения.
Это детектив подсознания, где каждому, чтобы увидеть, наконец, очевидное, надо неоднократно зайти в ту самую «формалиновую» комнату, куда «из библиотеки» вытеснены на хранение все травмирующие моменты. Но не просто зайти, а каждый раз быть «новым», «обновленным» человеком, уже нечто из своего подсознания осознавшим и вычистившим. Пройдя с автором и героями этот сложный путь, можно по достоинству оценить мотив преступления, расположенный в мистическом и одновременно крайне реальном мире ёкаев и убумэ, которых на самом деле, конечно же, нет, но они все же существуют.
Если вы – тот терпеливый читатель, который готов не спеша, смакуя подробности, разбираться в этом сложном сюжетно-смысловом построении, то смело берите в руки книгу. И не забудьте поблагодарить переводчика Анаит Григорян. Не только за предоставленную русскому читателю возможность ознакомится с этим нетривиальным произведением, но и за создание своеобразного «путеводителя», сплетения «нити Ариадны», которая дается в подробных ссылках к тексту и следуя которой вы в полной мере охватите весь замысел автора.
«Обыденное и необыкновенное составляют единую последовательность… Когда бы и что бы ни происходило – в этом нет ничего удивительного, а когда ничего не происходит – это тоже естественно… В этом мире нет ничего странного», – говорит в конце романа один из главных героев, Кёгокудо.
Утверждая так, он (являясь оммёдзи – тем, кто умеет в соответствии с японским оккультным учением оммёдо изгонять из душ людей злых духов) твердо уверен, что пограничье реальностей создает наше мышление.
Именно об этом и написана книга «Лето злых духов убумэ». Формально перед нами хонхаку-детектив, эдакая интеллектуальная головоломка в замкнутом пространстве: таинственная полуразрушенная частная клиника потомственных врачей Куондзи в Токио, здание которой так и не отремонтировано после того, как в войну в него попала бомба и в провал крыши, по странной аналогии с готическим храмом, целенаправленным потоком бьет солнце. Вокруг клиники к 1952 году окончательно формируется дурная слава: там исчезают люди и младенцы, лежит странная беременная, которая 20 месяцев не может разродиться, а ее муж каким-то неведомым образом исчезает из запертой комнаты, и так далее – криминальных событий вокруг этой семьи так много, что рано или поздно приходится начать полноценное полицейское расследование. Это сюжетная, поверхностная канва.
Но в соответствии с утверждениями Кёгокудо, изложенными на первых ста страницах, немаловажную роль в жизни человека играет мистическое, которое проецируется в реальность мозгом человека. В соответствии с этим автор выстраивает прямую аналогию: в «замкнутом пространстве» полуразрушенной клиники (теле человека), существует замкнутое пространство комнаты-библиотеки (сознание человека). А в ней – такая же замкнутая таинственная комната, где лежит роженица, где пахнет формалином, очень холодно и откуда исчезает отец того ребенка, который 20 месяцев не может появиться на свет. Поскольку роман пронизан фрейдистскими мотивами, то, вероятно, данная комната (и формалиновый запах – отсылка к хранению трупов, к смерти, к пограничью земной и потусторонней жизни) и есть – те темные глубины человеческого подсознания, которые и порождают всю эту мистическую «нечисть», всех демонов-ёкаев и убумэ, наряду с реальными персонажами, в избытке заполняющими страницы весьма объемного повествования.
По мере вскрытия всех мотивов крайне странного поведения персонажей, вы погружаетесь в вековую семейную сагу-трагедию старинной японской врачебной династии. Причем сами мотивы действий и поступков обитателей клиники настолько выходят за пределы реального, что хонкаку-детектив постепенно превращается в мистический триллер. Пространные же диалоги японского Шерлока Холмса – книготорговца Кёгокудо, со своим «доктором Ватсоном» – другом-журналистом Тацуми Сэкигути, от лица которого ведется рассказ, с головой окунают вас в мутно-темные глубины векового народного подсознания, превращая роман то в путеводитель по фрейдизму, то в пособие по японской этнографии и фольклору.
Тонкость ситуации заключается в том, что ничего из этого пропустить и не читать нельзя, иначе обрушившийся на клинику чудовищный ливень в конце повествования так и не объяснит вам, что же тут на самом деле происходило, чем закончилось формальное расследование и неформальное психопатологическое исследование, которое ведут герои параллельно полицейскому следствию. Финал всего этого, казалось бы, нагромождения этнографии, философии, разорванных «в клочки» страстей, причудливого переплетения мистики и реальности, станет для вас неожиданностью, а уж мотивы преступления – и подавно. В этом и есть главная интрига книги, нужно только проявить внимательность и терпение. Потому этот роман точно не для «торопыг», привыкших «глотать» книги, – он для спокойного и вдумчивого чтения.
Это детектив подсознания, где каждому, чтобы увидеть, наконец, очевидное, надо неоднократно зайти в ту самую «формалиновую» комнату, куда «из библиотеки» вытеснены на хранение все травмирующие моменты. Но не просто зайти, а каждый раз быть «новым», «обновленным» человеком, уже нечто из своего подсознания осознавшим и вычистившим. Пройдя с автором и героями этот сложный путь, можно по достоинству оценить мотив преступления, расположенный в мистическом и одновременно крайне реальном мире ёкаев и убумэ, которых на самом деле, конечно же, нет, но они все же существуют.
Если вы – тот терпеливый читатель, который готов не спеша, смакуя подробности, разбираться в этом сложном сюжетно-смысловом построении, то смело берите в руки книгу. И не забудьте поблагодарить переводчика Анаит Григорян. Не только за предоставленную русскому читателю возможность ознакомится с этим нетривиальным произведением, но и за создание своеобразного «путеводителя», сплетения «нити Ариадны», которая дается в подробных ссылках к тексту и следуя которой вы в полной мере охватите весь замысел автора.
