Цитаты из книги Марсианские хроники

Великое дело — способность удивляться, — сказал философ. — Космические полеты снова сделали всех нас детьми.

У меня теперь появилась, так сказать, своя религия: я заново учусь дышать, лежать на солнышке, загорать, впитывая солнечные лучи, слушать музыку и читать книги. А что мне может предложить ваша цивилизация?

Это началось тридцать дней назад, и с той поры он ни разу не оглянулся. Оглянуться — значит пасть духом.

Жизнь - это одиночество... В эту минуту перед каждым стоит своя, только своя задача, и каждый должен сам ее решить. Ты совсем один, пойми это раз и навсегда.

Когда тебе что-нибудь втемяшится в голову, начинаешь лгать самому себе. Говоришь, что все остальные неправы, а ты прав.

Еще успеется, еще будет время швырять банки из-под сгущенного молока в гордые марсианские каналы, еще поползут, лениво закувыркаются по седому пустынному дну марсианских морей шуршащие листы "Нью-Йорк таймс", придет время банановой кожуре и замасленной бумаге валяться среди изящно очерченных развалин древних марсианских городов.

Роботы ждали – взрослые без воспоминаний детства.

Как был род человеческий заблудшим, так и остался.

Дерево, чего-чего только оно не может… Оно дарит краски природе, простирает тень, усыпает землю плодами. Или становится царством детских игр – целый поднебесный мир, где можно лазить, играть, висеть на руках… Великолепное сооружение, несущее пищу и радость, – вот что такое дерево.

Вот она, жизнь - сказал Макдан - вечно все тоже: один ждет другого, а его все нет и нет. Всегда кто-нибудь любит сильнее, чем любят его. И наступает час, когда хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило

Cпросите меня, верю ли я в душу вещей, вложенную в них теми, кто ими пользовался, — я скажу да.

Всегда было меньшинство, которое чего- то боялось, и подавляющее большинство, которое боялось непонятного, будущего, прошлого, настоящего, боялось самого себя и собственной тени.

А теперь - выше голову! Пойдём играть в веселье.

Я был честным человеком, и меня за это ненавидели.

- Мы никогда не согласимся друг с другом, - сказал он.
- Согласимся не соглашаться, - предложил марсианин.

Здесь такой же мир, и нам предоставлена вторая попытка. Почему? Об этом нам никто не сказал. Но ведь и на Земле никто не объяснил нам, почему мы там очутились. На той Земле. С которой прилетели вы. И откуда нам знать, что до нее не было еще одной?

Разве старое не знает всегда о появлении нового?

Ненавижу это чувство правоты, когда в глубине души я не уверен, что прав.

-На улице ничего кроме пыли! - сказал Том.
-Улицы чистые!
-Каналы давно высохли, они пусты.
-Каналы полны лавандового вина!
-Город мертв!
-Город жив! – возразил марсианин, смеясь еще громче.

Когда жизнь хороша, спорить о ней незачем.