Бояться нечего
Лев Данилкин
Источник: Журнал «Афиша»
Лев Данилкин
Источник: Журнал «Афиша»
В Англии книга Джулиана Барнса 2008 года, написанная вскоре после смерти обоих родителей, поначалу преподносилась как мемуар, жанр, в котором англичане добились такого совершенства, что не нужно даже быть постмодернистским классиком, чтобы написать скромный томик несомненно приятных для чтения воспоминаний. Но это оказалась совсем другая книга. Барнс, как многие его собратья по литературному направлению, начисто лишен двух необходимых для мемуариста качеств: сентиментальности и чувства юмора. Он, в общем, никогда и не был особенно смешным, скорее умным, чем остроумным, если не считать юмора, который мы из уважения к британской нации в его книги вчитывали сами. Что получается, когда памяти родителей посвящает книгу сентиментальный и остроумный автор, можно прочитать в написанном год спустя очерке американца Кристофера Бакли «Прощайте, мама и папа». В нем любящий сын описывает родителей со всеми их недостатками, умудряясь даже недостатки превратить в повод для восхищения. Такого почета маме и папе Барнс не оказывает: старение и смерть вызывают у него такую панику, что над свежей могилой он разражается речью о страхе смерти. Сыплет именами (среди его персонажей — Монтень, Стравинский, Флобер, Моэм), обращается к брату-философу за консультациями, ни единой секунды не старается быть увлекательным и на протяжении без малого четырехсот страниц льет из пустого в порожнее. А что, если есть Бог? а что, если нет Бога? а что страшнее — сама смерть или умирание? а что по этому поводу думает весь остальной мир?.. «Это, кстати, не моя автобиография,— предупреждает он читателя.— По большей части я пытаюсь определить, насколько мертвы мои родители». Та же барнсовская пытливость, что была свойственна лучшим его романам, написанным в жанре интеллектуального расследования, впервые кажется скорее недостатком, чем достоинством.
Тут есть еще и своя дань странным семейным отношениям — родители писателя набивали своими любовными письмами пуфик для сидения, а дедушка, когда бабушку тошнило на корабле, собирал стаканчики с рвотой и выставлял их на палубе на всеобщее обозрение, «как будто специально хотел унизить бабушку».
Дело не в том, что Барнсу нечего существенного сказать о родителях, а в том, что сказать он ничего не может. Одно дело сочинять истории, а другое — пытаться описать реальность. Всякая попытка мемуариста спотыкается о неспособность памяти сохранять реальность: даже история со стаканчиками — и та выглядит совсем по-разному в воспоминаниях самого писателя и его брата. И вот еще: «Мальчишка плюхается на прохудившийся пуф, и сквозь порванные швы летят обрывки любовных писем его родителей. Но никогда ему не удастся сложить воедино картину их вызывающей трепет и полной тайн или тривиальной и ничем не примечательной любви».
Книга о том, о чем нельзя написать книгу: воспоминания, которые так легко даются большинству из нас, для Барнса мучительно невозможны. Довериться памяти он не может, а выстроить семейный склеп из историй и фантазий справедливо не хочет. Единственная имеющаяся в его распоряжении достоверность — собственный страх смерти. Вот он и выжимает из него все, что может, превращая рассказ в эссе. В этом жанре жизненные факты за недостаточностью подменяются культурными.
В год после публикации книги умерла жена Барнса Пэт Кавана — поздно диагностированная опухоль мозга. В 2011 году Барнс закончил свой первый за 6 лет роман. Книга «Ощущение конца», которая поступит в книжные магазины в августе этого года, рассказывает о человеке, который, тихо дожив до среднего возраста, обнаруживает, что его идиллические воспоминания о школьном детстве не вполне соответствуют действительности. Несовершенство памяти становится поводом для романа, и это, кажется, гораздо честнее и правильнее, чем плакать в не по-барнсовски затянутом эссе.
Автор Лиза Биргер
ТРОГАТЕЛЬНАЯ И ТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ О ТОМ, КАК ПРЕВРАТИТЬ СОЖАЛЕНИЯ В ДРАГОЦЕННЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ. Чживон страдает от бессонницы и депрессии, она потеряла волю к жизни, психиатр ей не помогает. Однажды во время прогулки она заходит в странный книжный магазин. Осматривая книги на бесконечных полках, Чживон осознает: в них записаны ее собственные воспоминания. Хозяйка магазина предлагает девушке сделку: возможность оказаться внутри трех любых моментов ее прошлого в обмен на время в будущем. Но в какое время лучше вернуться? И можно ли изменить прошлое? ОТ АВТОРА: «Своей историей я хотела бы выразить искреннее сочувствие утрате, которая может постичь любого из нас, и протянуть руку дружбы, теплую, как температура человеческого тела. Я лишь хочу сказать, что также, как "Книжный магазин воспоминаний" чудом явился однажды к ничего из себя не представляющей мне, так и тебя непременно отыщет твой собственный магазин воспоминаний. И наша встреча на этих страницах тому доказательство». — Сон Ючжон
Каждый рассвет — это шанс начать все заново. Семейные тайны и поиск себя – идеальная история для любителей книг Сары Джио и Люсинды Райли. Это роман для тех, кто обожает Испанию, заправляет салат оливковым маслом и закрывает глаза, делая глоток хорошего вина. Для тех, кто любит жизнь и хочет полюбить ее еще больше. И для тех, кто никогда не переставал мечтать. Бакстеру нелегко смириться со смертью жены, как и его восьмилетней дочери Мие. Чтобы сосредоточиться на ее воспитании, он оставляет музыкальную группу и отказывается от своих мечтаний. Но в один день все меняется. Бакстер и Мия получают неожиданные результаты ДНК-теста и отправляются в Испанию, чтобы разобраться в истории своей семьи. Там, в окружении виноградников и реликтовых оливковых рощ, на поверхность всплывают старые семейные тайны. Но Бакстер учится находить источники радости в самых простых вещах: в созерцании природы, хорошей еде, музыке и общении с близкими людьми. Так десять дней, проведенных в старинном поместье, меняют целую жизнь. Потому что после захода солнца всегда приходит рассвет. «Книга, с которой хочется спрятаться от всего мира». — Барбара Дэвис
Конец XVI — первую половину XVII в. в истории китайской литературы по праву называют «золотым веком» народной повести. Китайские книжники того времени прилагают огромные усилия, разыскивая и собирая по стране образчики повестей в жанре хуабэнь. Настоящее издание включает в себя повести из пяти известных сборников того времени. Истории «Жемчужной рубашки» удивительные, достойные быть запечатленными на долгие времена: здесь любовно-романтические повести и сочинения детективного плана, бытовые случаи и рассказы о легендарной дружбе древних, произведения исторические и самая настоящая фантастика, — своего рода китайский «Декамерон».
Бригита Райман — немецкая писательница из ГДР. Послевоенная Германия, трагическое разделение страны на две части, новое поколение молодых людей, получивших от родителей страшное наследство и пытающихся построить на руинах лучшую страну, — все это впиталось в творчество автора. «Вступление в будни» отчасти напоминает советский фильм «Девчата». 17-летняя сирота Реха приезжает работать на промышленный комбинат. В первый же день она знакомится с Николаусом и Куртом. Один — застенчивый и добрый здоровяк, мечтающий стать художником. Другой — заносчивый и харизматичный сынок богатых родителей. Все трое вступают в будни, где их ждет труд на комбинате, проверка на прочность и любовный треугольник. На одной чаше весов танцы в ресторане, красивая одежда и поездки на машине. На другой — тихие вечера в бараке, запах красок, шелест кистей по холсту и прогулки на природе. Рехе предстоит выбрать, что ближе ее сердцу… Эта повесть написана в жанре young adult, подростковой литературы. От современных образчиков ее отличает необычный антураж: послевоенная Германия, промышленный комбинат, жизнь в бараках с соседями-рабочими, прошедшими через ужасы войны. Повесть «Сестра и братья» — иллюстрация национальной катастрофы. Старший брат героини собирается сбежать в ФРГ вслед за другим братом. Пересечение границы — путь в один конец, разрыв отношений с семьей, с горячо любящей сестрой. Героиня всеми силами пытается предотвратить трагедию, обнажая душу перед братом. Поможет ли это?.. Берлинская стена рухнула в 1989 году. ФРГ и ГДР объединились в единое государство. Но тот ужас, что переживает героиня повести «Сестра и братья», до сих пор могут испытывать жители Северной и Южной Кореи. Книга издается в мягкой обложке с клапанами, которые можно использовать как закладки. Вы никогда не потеряете место, на котором остановились. Для усиления тактильных ощущений при взаимодействии с книгой некоторые элементы изображения на обложке выделены объемным лаком.
Пик латиноамериканской литературы начался с романа Хуано Рульфо «Педро Парамо». «Если бы я написал "Педро Парамо", я бы не переживал больше ни о чем и не опубликовал бы больше ничего в своей жизни». — Габриэль Гарсия Маркес Рассказы, вошедшие в состав сборника «Равнина в огне», были написаны с 1945 по 1955 годы, и, несмотря на то что они посвящены проблемам мексиканской глубинки, многие из них актуальны и сегодня. При этом речь идет не только о бандитизме или злоупотреблении властью на местах («Склон Комадрес», «Равнина в огне»), но и таких мексиканских феноменах, как, например, «койотство» — нелегальная переправка эмигрантов в США, ставшая одной из тем рассказа «На Север». Герои рассказов мучительно ищут выход из замкнутого круга нищеты и насилия. В некоторых случаях преднамеренное убийство для целого ряда персонажей является случайным, обыденным. Каждый рассказ Рульфо наряду с социальным прочтением имеет и другое, общечеловеческое — отношения отца и сына, коллективная память, кровная месть, грех, спасение и многое другое. Рульфо исследует природу человека в масштабах, сопоставимых с произведениями Сервантеса, Шекспира или Достоевского. «Педро Парамо» — opus magnum мексиканского писателя. Один из самых переводимых текстов направления «магического реализма», когда-либо написанных в Латинской Америке, повлиявших на таких мэтров испаноязычной литературы, как Алехо Карпентьер (Куба), Мигель Анхель Астуриас (Гватемала), Хуан Карлос Онетти (Уругвай), Габриэль Гарсиа Маркес (Колумбия), Хорхе Луи Борхес (Аргентина). Хуан Персидо по наказу покойной матери отправляется на поиски своего отца Педро Парамо в деревню Комалу. Он не сразу понимает, куда попал — Комала населена лишь призраками ее бывших жителей, хотя царство «мертвых» сохраняет все реалии обыденной земной жизни. Линия Хуана Персидо переплетается с линией Педро Парамо, человека, с которым связаны истории всех жителей Комалы. Он давно мертв, но благодаря тому, что в канву повествования вплетаются воспоминания из его реальной жизни, он единственный кажется живым. Вот только все, к чему прикасается Парамо, обращается в прах. Вся его жизнь — злоба, жажда власти и наживы. «Педро Парамо» — роман, начинающийся задолго до своего начала и заканчивающийся спустя много лет после своего конца. Новый перевод, соответствующий нормам современного русского языка и стиля, также учитывает масштабную исследовательскую работу, проведенную за последние полвека в области творчества писателя. Процесс создания романа интриговал критиков и читателей десятилетиями: мог ли писатель, до тех пор известный лишь горсткой рассказов, создать столь мощное модернистское произведение? Еще и такое, в котором слились бы воедино инновационная композиция, универсальная проблематика и оригинальная поэтика? Многогранная вступительная статья Петра Когана познакомит читателя с личностью писателя, раскроет особенности его творчества, позволит окунуться в мексиканский колорит и историю Большой Равнины на юге Халиско, где Хуан Рульфо родился и провел детство. «…Я постарался рассказать историю, в которой последовательность событий размыта, а времени и пространства не существует». — Хуан Рульфо
Рассказываем о лучших подарках для себя и близких
Роман Грегори Магуайра готовится к выходу в 2025 году
Рассказываем об изданиях «Эксмо» и «Бомборы», которые приведут вас в мир прекрасного
Современные семейные саги, эмоциональные драмы и любовь от Античности до наших дней