Рейтинги
Наложение мифов
Судя по существующим переводам, Мишель Фейбер пока — автор одного шедевра «Багровый лепесток и белый», объемного романа в псевдовикторианском стиле, главная героиня которого — восхитительно прелестная проститутка Конфетка, и читается который, несмотря на солидные объемы, буквально взахлеб. Полное развенчивание викторианских шаблонов, однажды уже предпринятое Джоном Фаулзом и доведенное до конца Фейбером, — это, по сути, крушение незыблемых мифов, хранимых в культурной памяти читателя. Может быть, поэтому инициаторам серии «Мифы», как ни странно, удалось уговорить затворника Фейбера, живущего на небольшой шотландской железнодорожной станции, поучаствовать в их проекте. И хотя сама идея коллективного творчества в русле одного большого проекта немного сомнительна, а Фейбер не превзошел своей лучшей книги, в результате у него все равно получился роман, более изобретательный, чем, например, у перехваленного Йэна Макьюэна, давно работающего в том же жанре — романа о научных работниках.
Умение Фейбера изготавливать шкатулки с двойным дном и неожиданно выкручиваться из сюжетных ходов привело к тому, что теперь не поймешь, какой, собственно, миф он переиначивал. Роман называется «Огненное евангелие», и речь в нем идет об ученом-лингвисте Тео Грипенкерле, который нашел рукопись, принадлежащую некоему Малху — личному знакомому Христа. К чести Фейбера надо сразу сказать, что Дэн Браун как предшественник в тексте прямо упомянут и уже тут закрадывается подозрение, что основная интрига вовсе не в очередном обыгрывании библейского сюжета. Новый евангелист видел страдания Христа во время казни и, описывая их во всех физиологических подробностях, раскрывает человеческую природу Божьего Сына.
Но позвольте, можно ли назвать историю Христа в полном смысле мифом? Проблематика романа отчасти и в этом. А как следует из аннотации, выбранный Фэйбером, миф на самом деле — миф о Прометее. Тео — бог, а Теодор — божий дар. Подарив человечеству новую правду о Христе и неся ему огонь знаний, Тео Грипенкерль оказывается отвергнутым дарителем: он бешено популярен, но из-за его книги совершают самоубийства разочаровавшиеся христиане, а он сам захвачен террористами и прикован к стулу. Значит ли это, что он не истинный Прометей? Действительно, альтруистические соображения мало занимали Тео, когда он публиковал рукопись. Но истинный ли тот Христос, за поругание которого он пострадал? Греческий миф ведь тоже когда-то имел подлинно религиозный смысл. Слишком похожи псевдохристос и псевдопрометей, двое своего рода культурных героев, скованных за то, что пытались нести людям свет. Мы сами творим мифы вокруг себя и должны отвечать за то, что желаем высказать. Возможно, так.
Грипенкерля, впрочем, в конце концов отпустили. Нет, решительно не Прометей.
Мария Савельева
