Рейтинги
Под самоконвоем
Новая книга литературоведа Бенедикта Сарнова (р. 1927), завершившая его авторский замысел темы взаимоотношений власти и литературы, так же увлекательна и умна, как и предыдущие три. На этот раз рассказанные в ней драматические, трагические и трагикомические сюжеты коснулись общения со Сталиным писателей Исаака Бабеля, Александра Фадеева, Николая Эрдмана и Константина Симонова.
В свойственной ему живой, почти разговорной манере Сарнов перескакивает из одной истории в другую, забегает вперед или возвращает читателя к своим давним страницам. Однако «стройность повествования» от этого вовсе не страдает, а прочитанный текст превращается в художественно зримый.
Писатели, о которых идет речь, не были диссидентами, то есть инакомыслящими. Но они были самостоятельно мыслящими настоящими художниками и, следовательно, не укладывались в прокрустово ложе сталинской идеологии. Была ли их судьба трагична, как у Бабеля или Эрдмана, или внешне успешна, как у Фадеева и Симонова, все равно — Сарнов показывает и доказывает это — их жизни были изуродованы, а творчество под контролем «внутреннего редактора» заставило их во многом перестать быть самими собой. Власть или убила их, или наделила полномочиями конвойных, которым вменила в обязанность конвоировать самих себя.
Однако, несмотря на кажущиеся безграничными возможности Сталина и подчиненной ему все и вся подавляющей системы, создать «управляемую литературу» ему так и не удалось. На многих примерах Сарнов показывает, что писателя можно было физически уничтожить, как Бабеля, возвысить, как Симонова, вынудить писать в стол, как Пастернака, заставить заняться «другой профессией», как Эрдмана, или сделать так, чтобы он замолчал навсегда, как Замятин. Но даже в тех случаях, когда одаренные и крупные художники искренне, как Алексей Толстой, или вынужденно, как Ахматова, пытались делать то, что положено, и так, как от них требовали, они переставали быть писателями, а сочиненное ими уже не являлось литературой.
Книга Бенедикта Сарнова замечательна тем, что он смог написать то, «что он хотел написать», и убедить в своих выводах читателя не только и не столько как исследователь, а более как писатель, давший возможность даже неподготовленному читателю увидеть и почувствовать далеко не однозначные сюжеты советской эпохи и ее действующих персонажей.
Очень жаль, что последняя точка автором поставлена и пятой книги «Сталин и писатели» ждать с нетерпением, как предыдущие, уже не приходится.
Анатолий Шикман
Материал с сайта Ex libris, приложение к «Независимой газете»
