Рейтинги
Ольга
2018-07-17
Роман Валерия Бочкова «Время воды» очевидно перекликается и с сюжетом о рукотворной катастрофе деревни Матёра из распутинского «Прощания с Матёрой», и являет собою чрезвычайно интересную версию «Корабля дураков» (причём, это, скорее, даже собирательная, аллегорическая версия явления, нежели только, собственно, сюжетная подоплёка) и, наконец, это очевидное обращение к известнейшему религиозному сюжету о ковчеге в попытке, однако, осмыслить его неакадемически, некультурологически или ещё как угодно из этого ряда, а, напротив, смело вводя в свою версию катастрофы игровую, даже подчас фарсовую основу. В романе в немалой степени присутствует и мистицизм. И, безусловно, очевидны и чётко ясны пророческие нотки.
Однако есть ещё одна удивительная сторона этой вещи — как мне кажется, пока лучшей из произведений писателя. Роман Уильяма Голдинга «Шпиль» - об усердном пастыре, который, в надежде на божье провидение, всё надстраивает и надстраивает шпиль монастыря вопреки всем разумным научным земным законам и, конечно, оказывается жертвой и сам, и губит многих смертных рядом с собой. Во «Времени воды» ни такого стержня, ни такого героя нет, однако немалую часть книги составляет именно вопрос трагической тщетности поиска бога, разочарования в нём, хотя при этом — вновь и вновь, настойчиво и яростно — обращение к нему, чтобы ответом было лишь, в лучшем случае, молчание.
Блаженный Августин обращается к своем Богу — по вертикали! По вертикали (ибо уже не на что и не на кого надеяться) обращается к Нему и главная героиня «Времени воды».
«Время воды» - не только роман-катастрофа, роман-фарс и философский роман. Он — попытка осмыслить и найти в человеке особую «срединность» - то, где заканчивается, собственно, человек и начинается неуловимое. Дух, суть, смысл, предназначение, Путь.
Произведение исполнено увлекательных и замечательных по задумке и воплощению поворотов, а также характеров. Как и всегда у Бочкова, характеры и здесь точны, законченны, филигранно и многопланово выстроены и очень живы и подвижны. Пожалуй, именно человеческое и человечное в этом произведении вышли на первый план так многообразно, как ни в одной больше книге или рассказе Бочкова. И при этом попытка осмыслить вот ту самую «срединность» человека через, казалось бы, самый для этого «неудобный», неподходящий характер — забавной, наивной, но очень сильной Филимоновой — выходит здесь на первый план.
Книге, безусловно, будет высоко оценена читателем.
Однако есть ещё одна удивительная сторона этой вещи — как мне кажется, пока лучшей из произведений писателя. Роман Уильяма Голдинга «Шпиль» - об усердном пастыре, который, в надежде на божье провидение, всё надстраивает и надстраивает шпиль монастыря вопреки всем разумным научным земным законам и, конечно, оказывается жертвой и сам, и губит многих смертных рядом с собой. Во «Времени воды» ни такого стержня, ни такого героя нет, однако немалую часть книги составляет именно вопрос трагической тщетности поиска бога, разочарования в нём, хотя при этом — вновь и вновь, настойчиво и яростно — обращение к нему, чтобы ответом было лишь, в лучшем случае, молчание.
Блаженный Августин обращается к своем Богу — по вертикали! По вертикали (ибо уже не на что и не на кого надеяться) обращается к Нему и главная героиня «Времени воды».
«Время воды» - не только роман-катастрофа, роман-фарс и философский роман. Он — попытка осмыслить и найти в человеке особую «срединность» - то, где заканчивается, собственно, человек и начинается неуловимое. Дух, суть, смысл, предназначение, Путь.
Произведение исполнено увлекательных и замечательных по задумке и воплощению поворотов, а также характеров. Как и всегда у Бочкова, характеры и здесь точны, законченны, филигранно и многопланово выстроены и очень живы и подвижны. Пожалуй, именно человеческое и человечное в этом произведении вышли на первый план так многообразно, как ни в одной больше книге или рассказе Бочкова. И при этом попытка осмыслить вот ту самую «срединность» человека через, казалось бы, самый для этого «неудобный», неподходящий характер — забавной, наивной, но очень сильной Филимоновой — выходит здесь на первый план.
Книге, безусловно, будет высоко оценена читателем.
