Рейтинги
Согласно справочной информации, вы начали литературную деятельность в возрасте Христа. А что было до этого? Как и когда вы ощутили себя писателем?
— До того брела «вслепую». Мой «библейский» возраст совпал с переломным годом в стране, вот и у меня в этом ветре перемен все заверте... Обнаружила себя за пишущей машинкой (компьютеров еще не было). С тех пор клавиатура с буквочками — главный инструмент, который дарит мне ощущение счастья в труде сочинителя. А писатель я только в членской книжке Союза СП. Это звание подтверждают исключительно переиздания и букинистика — через 33 года хотя бы.
У вас очень богатая профессиональная биография: вы трудились и кочегаром, и художественным руководителем в Доме культуры глухих. С чем связана такая активная жизнь?
— С поиском себя. Кочегаром я на самом деле не работала. Так записано в трудовой, а я примерно год выполняла оформительский заказ. Просто в штатном расписании сельского совета художник не значился.
Ваш последний роман «Змеев столб» касается темы страшной мировой катастрофы, случившейся в конце 30-х — начале 40-х. О холокосте, геноциде, классовом истреблении, религиозной и социальной нетерпимости написано немало книг, но, похоже, человечество ничему не учится. Книги-предупреждения выходят, а войны и резня продолжаются. С чем же это связано? Как вы видите свое место среди книг подобной тематики?
— Сложно судить, но думаю, что мало кто из пишущих берется за роман, дабы предупредить человечество о чем-то. Пишущий пытается осмыслить время, и только. В теме о репрессиях мне хотелось сказать, что любовь — спасает. Еще раз сказать, потому что, сколько о любви ни говори, о ней, вопреки песенной строчке, не все сказано. Все сказано никогда не будет, пока человек не разучится любить, несмотря на творящиеся вокруг безобразия.
Как вы «нащупали» сюжет романа «Змеев столб»? Вам кто-то рассказал эту историю?
— Давайте оставим на моей литературной совести, кто мне что рассказал, а где история обросла художественным вымыслом...
«Змеев столб» свидетельствует о серьезном знании автором еврейской культуры, предвоенной истории Германии и Прибалтики. Откуда такая осведомленность?
— Это совокупный результат моей читательской, журналистской, человеческой и, скажем так, кровной заинтересованности.
Вы родом из Якутии — удивительного края. Не собираетесь ли вы написать столь же проникновенный эпос о любви, подобный «Змееву столбу», действие которого происходит в «стране алмазов»?
— У меня была такая попытка в жанре фэнтези, или, точнее, олонхо. Олонхо — это героико-приключенческий якутский эпос. Поскольку мифы не возникают на пустом месте, их все-таки кто-то когда-то придумал либо рассказал об увиденном/услышанном, а время обкатало и придало завершенность, я и попробовала себя в роли сказителя. Получилось девять небольших романов, объединенных названием «Земля удаганок». Девять дней пения олонхо (олонхосуты выпевали свои сказы) считались сакральными, девять — моя цифра, а эта работа — главная в моей жизни, что бы я ни написала до нее и после.
Мы живем в эпоху подозрения и неверия, в эпоху сарказма и иронии. Ваши же произведения открыты и человеколюбивы. Чувствуете ли вы, что сегодня читателю необходимы книги о сострадании и любви?
— Они всегда необходимы, а сарказм и ирония в известных пределах не мешают открытости и не умаляют человеколюбия.
Ваше появление в рядах авторов Эксмо означает выход на очень широкую читательскую аудиторию. Как вы попали в поле зрения редакторов этого крупнейшего издательства?
— Лет шесть-семь назад я отправила в издательство рукопись романа и получила положительный ответ, но с просьбой расширить повествование, превратить его в цикл, в семейную сагу. В то время я работала над «Землей удаганок» и не могла этого сделать. Вернулась позже, «достучалась» с трудом, и редактор отдела современной литературы Ольга Аминова вспомнила о моем первом романе. Я очень благодарна ей, редакторам Юлии Раутборт и Екатерине Неволиной за кропотливую работу, которую мы провели сообща.
Так уж повелось, что вся литературная жизнь сосредоточилась вокруг столиц. Как вы думаете, есть ли перспективы у авторов из регионов?
— О перспективах авторов, будь они из провинции или из самого что ни на есть центра, скажут их книги.
Вы — довольно известный детский писатель. Как вы считаете, с чем связано падение интереса детей и подростков к чтению? Чем это чревато и возможно ли изменить ситуацию?
— Мне кажется, дети стали читать чуть больше, и мероприятия для возрождения интереса к чтению начали проводиться более углубленно, поэтому кое-какая надежда воспряла. Думаю, повсеместное появление ридеров хорошая тому порука. Это я на внуков смотрю — с электронной книжкой они дружнее, а младшие, конечно, предпочитают бумажный вариант с картинками.
Традиционный вопрос: чем порадуете читателей в ближайшее время?
— Пишу новый роман о... Все о том же — об особенностях характера и поведения отдельно взятого человека в условиях влияния среды. О противостоянии этому влиянию. О любви. И наоборот. Неожиданно для себя — от лица мужчины. В каждой женщине «щекочется» порой ребро Адама.
