Рейтинги
Творчество Юрия Буйды особенно ценно для сегодняшнего литературного процесса тем, что он словно примиряет два противостоящих ранее лагеря — ценителей интеллектуальной прозы и массового читателя.
Юрий Буйда начал с прогнозов на грядущий год: сказал, что надеется на трудную жизнь в новом году, потому что без трудностей жить, как ни парадоксально, нелегко — и более того, жизни без трудностей просто не бывает.
Авторская серия Юрия Буйды называется «Большая литература». На просьбу дать определение «большой литературе» автор ответил: мы не заметили, как закончилось советское время, исчез строгий табель о литературных рангах, теперь нет «большой литературы», «малой» и «не литературы вообще» — «литератур» слишком много, чтобы строго их разделить и отранжировать. Тех, кого сегодня считают «большой литературой», через сто лет уже никто не вспомнит.
Поговорили о жанре повести: сегодня этот жанр существует только в русской и французской литературе, но даже в рамках этих национальных литератур сложно найти чистые жанровые образцы. Это касается не только повести — вся современная литература жанрово размыта.
Юрий Буйда полагает, что повесть и рассказ сегодня более жизнеспособны — потому, в том числе, что являются лакмусовой бумажкой для авторских способностей.
Обсудили книги «Вор, шпион и убийца» и «Яд и мёд»: первая появилась случайно, благодаря проекту журнала «Знамя», посвящённому автобиографиям, а вторая представляет собой сборник из небольшой повести и примыкающего к ней цикла рассказов об истории одного семейства и его многочисленных ветвей. Конкретных прототипов у семейства Осорьиных нет, но таких людей и сейчас в России живёт немало — и отрицать это так же странно, как разделять историю по какому-то году, даже важному и переломному, непреодолимой гранитной стеной.
Премиальность — великое зло, — неожиданно сказал писатель в ответ на вопрос, кому бы он присудил «Большую книгу» этого года. Юрия Буйду пугает мнимая «окончательность» решения жюри той или иной премии, а предаваться этому заблуждению опасно — а для писательского таланта смертельно опасно. Мы живём в эпоху, когда ничего окончательного нет, развитие не останавливается ни на минуту — зачем его искусственно останавливать?
На прощание автор признался, что ездить за границу с каждым разом всё тяжелее из-за потерянного времени, воздуха свободы хватает и в московской квартире, а о грядущем курсе доллара и евро — как редактор «Коммерсанта» — не расскажет ни за что, зато раздаст всем желающим автографы.
