— Момент с кепочкой был незабываемым, но… решающую роль сыграло не это. Вы так доверчиво прижались ко мне, Тиана…
— Угу, как маленький доверчивый примат! И оп — вы влюбились в мартышку!
— Прекратите! — зло оборвал меня Лериан.
— Прекратить что?
— Вы не мартышка! Я не извращенец! И я не вижу ничего ужасного в том, чтобы признаться в симпатии женщине, при виде которой мое сердце начинает биться чаще!
— Угу… а еще температура повышается, мускулатура увеличивается и…
— Хватит!
— Хватит на меня ОРАТЬ! — ох, впервые за все годы работы с высокородными сорвалась на крик.
А ведь и похуже доставали, и ничего. И угрозы бывали похлеще этих, и тоже ничего. Выполнил работу, получил гонорар — забыл! Вот оно, выработанное до автоматизма мировосприятие. Нужно опять просто выполнить работу, получить деньги и заняться устройством личной жизни с Киану. И вселенная снова станет простой и приятной, где существует только одна проблема — мой любимый!

— Предлагаю отправиться к вам, что скажете?
— Двусмысленно, — нагло ответил высокородный.
— Да какая тут может быть двусмысленность! — Я очаровательно улыбнулась и протянула ему руку со словами: — Сваха! По совместительству надсмотрщица, дуэнья, мучительница и наперсница тех тридцати невест, что в течение как минимум двадцати, а как максимум многих дней будут отравлять вашу жизнь ровно до тех пор, пока вы не выберете себе одну-единственную, на чью долю выпадет отравлять вам существование всю оставшуюся жизнь!

Если б на человека слова действовали, все давно бы уже это… с крылышками летали!

— Киара… А знаешь ли ты, девчонка, что Киара была видящей?! А значит, она была моя! Моя! Но слепая в своей гордости Пантера стала воином. Киран и Киара — те двое, что в силе своей могли разрушить все, ибо, когда они были вместе, равных им не было… и сила их росла. Я лишила близнецов матери — сила росла. Я подвергла Кирана болезненному посвящению — они разделили боль на двоих, и воин выжил! И тогда я использовала влечение Агарна… Тень шептала, он слушал во сне, не понимая того, почему мысли начинают преследовать! Он сходил с ума годами… Киара, Киара и только Киара стала его дыханием. И когда страсть затуманила разум, Агарн пошел на подлость, подлог, предательства и убийства, чтобы получить свою единственную…
Нет, ну почему всегда существует вероятность, что твое счастье какая-то гадюка разрушит?

Чего еще не хватаю в скафандрах, так это зеркала заднего обзора. Конечно, не помешало бы еще окошко у подбородка, чтобы видеть, куда ставишь ногу. Но если выбирать, я бы предпочел зеркало заднего обзора.

Средняя девушка непонятна сама себе, поэтому разговаривать с ней надо исключительно утвердительными предложениями. Смотри ей в глаза и повторяй: «Ты относишься ко мне хорошо!» Этим ты дашь девушке шанс разобраться в своих чувствах!

А настоящая любовь – ее надо искать долго. Главное, не забывать обновлять статус и поддерживать аккаунт. Фотки добавлять, писать в ЖЖ.

Проблем было две. Первая – Яна ощущала себя старой. Откуда взялось это чувство? Почему она вдруг перестала чувствовать себя на привычные тридцать? Она уже лет десять чувствовала себя на тридцать, не больше, и вдруг – бац! Тащишься, перебирая отяжелевшими ногами, с варикозом, на ненавистных каблуках, а тебе сорок пять, не меньше. Хотя в действительности их еще нет, а ощущаешь себя чуть ли не на пятьдесят.

Вы, акулы литературного бизнеса, испортившие народный вкус и разложившие русский народ морально, подсадившие его на дешевое бульварное чтиво, должны и даже обязаны оплатить мне такси.
– Ну, конечно, обязаны,...

Темнота с открытыми глазами и темнота с закрытыми глазами несколько отличались по цвету.

— Так вы что же, и с Богом встречались?
— Конечно. Я каждый вечер разговариваю с ним по телефону.

"... я обычно не стреляю в тех, кто говорит правду"

— Я люблю вас.
— Это ваша беда.

Мне необходимо что-то, что позволит обрести разум.
И хладнокровие!

– Не очень-то он похож на деревенского. Внешность слишком уж породистая…
– Подумаешь! Внешность еще не показатель, а вот, судя по всему, ума – столько же.

«Благодать Хранителей»!
Наверняка тот, кто дал название этой «тюрьме», знал толк в шутках!
Обитель, где получали воспитание дети подданных короля Сайруса и его приближенных, больше походила на крепость, где такие же, как я, ненужные отпрыски своих родителей должны были год за годом проводить в мечтах о жизни, которой они когда-нибудь будут достойны.

В моих мыслях — пустота, я даже забыла, как составлять слова.

Она была бы готова терпеть любые мучения и пытки, если бы знала – Набока мертв. Но олигарх все еще жив! А вот Михаил мертв. Выходило, что еще один человек, который был ей дорог и которого она вовлекла в свою смертельную орбиту, потерял жизнь.

Она наталкивалась на людей, на мебель, на растения. Точнее, не наталкивалась, а проходила сквозь них без малейшего вреда для них – и для себя. И не привлекая ничьего внимания.
Она бегала так – по кругу, зигзагами, спиной вперед, с закрытыми и открытыми глазами, вытянутыми руками, смеясь и стиснув зубы – невесть сколько. Сначала было жутко, потом сделалось необычайно весело, наконец, стало невыносимо страшно.
Потому что в голове трепетал один только вопрос: что же с ней происходит? Вернее, что же с ней произошло? Потому как то, что позволило ей пойти по стопам уэллсовского Человека-невидимки и кэмероновского Терминатора, было пугающе…

– Сто миллионов голов так же трудно осуществить, как и переделать мир пропагандой. Даже, может быть, и труднее, особенно если в России,...

– Фигня этот народный метеопрогноз! – наконец решительно припечатал он. – В феврале змей все равно не бывает. Они ж эти… холоднокровные. При такой погоде они благополучно под корягами дрыхнут, а не весну символизируют.

— Шестнадцать дней назад, когда ты уезжал из Рима, в городе ощущалось какое-нибудь волнение?
— Никакого, — поклялся тот. — На улицах было тихо.
— Думаю, это все из-за Красного Орла, — прорычал Агриппа. — Попадись он только нам в руки…
— …немедленно будет распят, — закончил Цезарь. — Даже если он и не возглавил мятежников, его воззвания вскормят нам нового Спартака. Не будем забывать, — мрачно прибавил он, — что треть горожан — рабы.
— Кто это — Спартак? — шепотом полюбопытствовал Александр.
— Тоже раб, — еле слышно ответил Марцелл. — Примерно полвека назад он поднял на бунт против Рима пятьдесят тысяч своих собратьев. Шесть тысяч из них потом были распяты. Красс не велел снимать тела, и они еще много лет висели на крестах вдоль этой дороги.

— Мальчишка, — промолвила мать, не взглянув на меня. — Решил отобрать у Антония половину Рима, глупец. Юлий был величайшим из мужей, но даже его нашли мертвым в Сенате.

Скажи девчонке, что она тебе нравится , и дальше можешь вешать лапшу на уши, она будет верить любому твоему слову. Но вот какая штука: если девчонка нравится тебе на самом деле, сказать ей об этом язык не поворачивается.

"Почерк у нее был прекрасный и очень изящный, зато правописание!.. Она словно считала, что чем оно фантастичнее и чем больше затруднений ей доставляет, тем больше уважения она выказывает своему адресату. Во всяком случае, слова, написанные без единой ошибки в письме ко мне, превращались в подлинные головоломки..."

Когда-то отец велел нам вести дневники, разграфленные пополам. На одной стороне мы должны были утром записывать, как, по-нашему, пройдет наступающий день, а вечером писали на другой стороне, как он прошел на самом деле. Некоторым людям было бы очень тягостно рассказывать о своей жизни таким способом... Я не хочу сказать, что моя жизнь была печальной, но только она оказалась совсем не такой, как я ожидала.

Мужчины — это мужчины. Любой из них желает, чтобы его считали Самсоном и Соломоном, вместе взятыми, таким сильным, что никто не способен побить его, и таким мудрым, что перехитрить его невозможно.

Старик живописал все разнообразные грехи, в которые может впасть мужчина, и к концу я уже не понимала, каким образом хоть одному мужчине удается умереть естественной смертью.

Та комната, бесспорно, заслуживала названия парадной, но подобно всему, что парадно, она не была ни приятной, ни удобной, ни уютной.

Дружба, порожденная хлебом с маслом, укрепилась за картами.

Но заметь: даже если человек не виновен, против него может накопиться столько внешне убедительных подозрений, что стоит их собрать, да заострить немного, да направить как следует — и ему конец.

...а что она знала о душевной жизни преступника, о которой даже ученые, специально изучавшие этот вопрос, часто судят ошибочно, так как сравнивают ее с душевной жизнью обыкновенных людей, вместо того чтобы видеть в ней нечто совсем особое, своего рода мерзостное чудо.

Удивительное дело. Эти филантропы всегда кого-нибудь обличают. А еще удивительнее, что у них всегда полным-полно негодяев.

Ни один монах, когда-то денно и нощно бормотавший молитвы в этом мрачном закутке, не испытывал, наверно, такой иссушающей скуки, как я. Он хоть мог отвести душу тем, что творил демонов из дерева или камня. А мне что остается? Творить их из собственного сердца?

— По-моему, ты выглядишь жутковато, но симпатично, — высказался Тедди. — Я бы сказал «сексуально», но я твой брат, так что это будет нехорошо.
— Откуда ты вообще знаешь, что такое «сексуально»? — спросила я. — Тебе же всего шесть.
— Да все знают, что такое «сексуально», — ответил он.

Ты, которая была сегодня вечером, та же самая ты, в которую я был влюблен вчера, та же самая, в которую я буду влюблен завтра.

Я… я взяла от него Силу, хотя просила только нашей Силы. Но если она смешалась с его сутью, то теперь внутри меня Сила, которой я не умею управлять. Но одно я знаю. — Она посмотрела на меня, перевела взгляд на Бину и стала похожа на ребенка, ищущего утешения. — Этот странный дар не несет в себе Зла.

Никто не знал, далеко ли простираются Потемки, потому что оттуда никто не возвращался.

– Я просто почувствовал в тебе нечто такое… ну, что перекликается с моими ощущениями. Я думаю, мы на одной стороне и хотим одного. Мы оба решили сблизиться с мороями. Мы хотим помогать им. И чтобы нам при этом не лгали и не использовали нас.

— Новое — это хорошо сохраненное старое, — чопорно парировала матушка. Она всю жизнь прожила по стандартам старой одежды и не собиралась поддаваться иллюзии временного благополучия.

Смерть пожал плечами.
– Я ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ УВИДЕТЬ БУДУЩЕЕ, – ответил он.
– Это и есть будущее?
– ОДНО ИЗ НИХ.
– Ужасно, – сказал Ринсвинд.
– Я СКЛОНЕН СОГЛАСИТЬСЯ, – кивнул Смерть.– А я думал, ты будешь голосовать обеими руками!
– ТОЛЬКО НЕ ЗА ЭТО. СМЕРТЬ ВОИНА, СТАРИКА ИЛИ МЛАДЕНЦА Я ПОНИМАЮ. Я ИЗБАВЛЯЮ ОТ БОЛИ И ПРЕКРАЩАЮ СТРАДАНИЯ. НО СМЕРТЬ РАЗУМА Я НИКОГДА НЕ ПОНИМАЛ.

– Звезды, – сказал турист. – Миры. Чертово небо буквально набито мирами. Планетами, которые никто никогда не увидит. Никто, кроме меня.

– Иногда люди обманывают себя и начинают верить в то, что не является правдой. Порой это бывает опасно, потому что человек видит мир в неправильном свете. Притом он не позволяет себе понять свою ошибку. Но обычно некоторая часть сознания это все-таки понимает, и правильные слова могут найти в ней отклик…

Нет, рано мне еще во взрослые игры играть — ни выдержки, ни самообладания. У меня сейчас не самая подходящая ситуация для того, чтобы срывать злость.

Пока в тебе есть хоть капля лжи, ты всегда будешь орудием мрака. Поначалу люди будут тебе верить, но однажды разберутся в тебе и тогда не поверят и настоящей правде.

Лучше всего к тебе относится тот, кто больше всех на тебя орет!

– Почему?

– Потому что ему ты не безразлична! А? Ну как мысля?