Рейтинги
Писатель, журналист и педагог Константин Паустовский когда-то был одним из самых читаемых авторов страны. Его произведения до сих пор популярны, а вот биографию мастера вспоминают редко. Мы выбрали самые интересные факты о нем.
Происходил из польско-русско-турецкой семьи
В учебниках Паустовский позиционируется как истинно русский писатель, восхищенный и вдохновленный природой своей родины. Проза автора действительно не оставляет сомнений в глубокой привязанности к земле, на которой он жил. Однако, москвич по рождению и киевлянин в душе (более двадцати лет Паустовский прожил в столице Украины), он происходил из многонациональной семьи. Одна его бабушка — турчанка, привезенная в Россию во время русско-турецких войн. А вторая, по матери, была полячкой-патриоткой:
«Викентия Ивановна всегда ходила в трауре и черной наколке. Впервые она надела траур после разгрома польского восстания в 1863 году и с тех пор ни разу его не снимала. Мы были уверены, что во время восстания у бабушки убили жениха — какого-нибудь гордого польского мятеж-пика, совсем не похожего на угрюмого бабушкиного мужа, а моего деда — бывшего нотариуса в городе Черкассах».
Константин Паустовский, «Повесть о жизни»
Ярая католичка, Викентия Ивановна пыталась «воцерковить» и младшего внука Костю, чем приводила в ярость своего зятя — революционно настроенного атеиста.
«Самое крупное столкновение между бабушкой и отцом произошло, когда бабушка воспользовалась тем, что отец уехал в Вену на конгресс статистиков, и взяла меня с собой в одно из религиозных путешествий. Я был счастлив этим и не понимал негодования отца. Мне было тогда восемь лет. <...>
Религиозность удивительно уживалась в ней с передовыми идеями. Она увлекалась Герценом и одновременно Генрихом Сенкевичем. Портреты Пушкина и Мицкевича всегда висели в ее комнате рядом с иконой Ченстоховской божьей матери. В революцию 1905 года она прятала у себя революционеров-студентов и евреев во время погромов».
Константин Паустовский, «Повесть о жизни»
Это желание спасти ближнего, даже если он не совпадает с тобой во взглядах, передалось и Константину Паустовскому.
-16% Теплый хлеб. Сказки и рассказы Твердый переплет 325 ₽ 389 ₽ -16% Добавить в корзину
Начал публиковаться в семнадцать лет
В 1908-м родители Паустовского разошлись, и сам он некоторое время жил у родственников в разных городах. Годом позже юноша восстановился в киевской Александровской гимназии и устроился на работу. К этому же времени относятся и первые публикации юного писателя в местных журналах. Скорее всего, талант рассказчика Паустовский унаследовал от дядюшки по материнской линии:
«Дядя Юзя любил рассказывать, как одним своим чихом он убивал на месте шакалов. На бивуаках в пустыне дядя ложился, подкладывал под голову сумку с продуктами и притворялся спящим. Шакалы подползали, поджав хвосты. Когда самый наглый из них начинал осторожно вытаскивать зубами сумку из-под дядиной головы, дядя оглушительно чихал, и трусливый шакал, даже не взвизгнув, тут же на месте умирал от разрыва сердца. <...>
Рассказы дяди Юзи были для нас интереснее похождений барона Мюнхгаузена. Мюнхгаузена надо было себе представлять, а дядя Юзя был рядом — живой, тонущий в облаках табачного дыма, сотрясающий своим хохотом диван».
Константин Паустовский, «Повесть о жизни»
Но, по мнению Паустовского, уметь рассказывать истории было недостаточно, важно — набить руку. Поэтому после первого успеха в Киеве у писателя наступил период затишья. Окончив гимназию, он поступил в университет, но бросил учебу ради работы. Долго служил санитаром и в этом качестве попал на Первую мировую. Во время Гражданской войны оказался в Одессе, где устроился корреспондентом в газету:
«В Одессе я впервые попал в среду молодых писателей. Среди сотрудников „Моряка“ были Катаев, Ильф, Багрицкий, Шенгели, Лев Славин, Бабель, Андрей Соболь, Семен Кирсанов и даже престарелый писатель Юшкевич. В Одессе я жил у самого моря и много писал, но еще не печатался, считая, что еще не добился умения овладевать любым материалом и жанром. Вскоре мною снова овладела „муза дальних странствий“. Я уехал из Одессы, жил в Сухуме, в Батуми, в Тбилиси, был в Эривани, Баку и Джульфе, пока, наконец, не вернулся в Москву».
Константин Паустовский, «Повесть о жизни»
Мещёрская сторона Твердый переплет
Покорил сердце Марлен Дитрих
В столице писатель несколько лет работал редактором РОСТА, публиковался в «Правде», журналах «30 дней» и «Наши достижения», много путешествовал по стране, печатал очерки и рассказы. Параллельно Паустовский преподавал писательское мастерство в Литературном институте им. Горького, в годы Великой Отечественной войны служил корреспондентом на Южном фронте.
Его талант и внешняя лояльность власти привели к тому, что писателя переводили во многих странах. Мировую известность Паустовский получил в 50-х годах. Одной из его горячих поклонниц была актриса Марлен Дитрих:
«...Однажды я прочитала рассказ „Телеграмма“ Паустовского. (Это была книга, где рядом с русским текстом шёл его английский перевод.) Он произвел на меня такое впечатление, что ни рассказ, ни имя писателя, о котором никогда не слышала, я уже не могла забыть. Мне не удавалось разыскать другие книги этого удивительного писателя. Когда я приехала на гастроли в Россию, то в московском аэропорту спросила о Паустовском. <...>
Когда мы подъезжали к моему отелю, я уже всё знала о Паустовском. Он в то время был болен, лежал в больнице. Позже я прочитала оба тома „Повести о жизни“ и была опьянена его прозой. Мы выступали для писателей, художников, артистов, часто бывало даже по четыре представления в день. И вот в один из таких дней, готовясь к выступлению, Берт Бакарак и я находились за кулисами. К нам пришла моя очаровательная переводчица Нора и сказала, что Паустовский в зале. Но этого не могло быть, мне ведь известно, что он в больнице с сердечным приступом, так мне сказали в аэропорту в тот день, когда я прилетела. Я возразила: „Это невозможно!“ Нора уверяла: „Да, он здесь вместе со своей женой“. Представление прошло хорошо. Но никогда нельзя этого предвидеть, — когда особенно стараешься, чаще всего не достигаешь желаемого. По окончании шоу меня попросили остаться на сцене. И вдруг по ступенькам поднялся Паустовский. Я была так потрясена его присутствием, что, будучи не в состоянии вымолвить по-русски ни слова, не нашла иного способа высказать ему свое восхищение, кроме как опуститься перед ним на колени».
Марлен Дитрих, «Размышления»
Трижды был номинантом на Нобелевскую премию
Талант Паустовского оценили не только обычные читатели, но и члены Шведской академии. С 1965 года писателя трижды номинировали на Нобелевскую премию. Первый раз награду присудили Михаилу Шолохову, вероятно, по политическим причинам:
«В начале 1960-х гг. проводился социологический опрос о самом читаемом писателе. Паустовский оказался первым, значительно опередив Михаила Шолохова. За эту неподконтрольную популярность Паустовский был отомщен. В 1965 г. в результате довольно сложных дипломатических интриг Советскому Союзу удалось повлиять на решение Нобелевского комитета о присуждении премии Константину Паустовскому. Премия была вручена Шолохову. А в Италии и Швеции уже были изданы в „нобелевской“ серии однотомники Паустовского».
Из воспоминаний Валерия Дружбинского, секретаря Паустовского
В 1967 году кандидатуру Паустовского повторно выдвинул шведский писатель и будущий лауреат премии Эйвинд Юнсон. Тогда получить награду помешало резюме литературного критика Эрика Мастертона:
«В современной русской литературе Паустовский, бесспорно, занимает выдающееся место. Но он не является большим писателем, насколько я понимаю... Паустовский — писатель с большими заслугами, но также и с большими недостатками. Я не нахожу, что его заслуги могут перевесить недостатки настолько, чтобы можно было мотивировать присуждение ему Нобелевской премии».
Впрочем, эта рецензия не помешала членам Академии через год выдвинуть писателя на премию в третий раз. Однако до момента выбора лауреата Паустовский не дожил.
-50% Теплый хлеб. Сказки и рассказы Твердый переплет 200 ₽ 399 ₽ -50% Добавить в корзину
Спас церкви в Карелии и Театр на Таганке
Бесконфликтность Константина Паустовского, о которой было сказано ранее, — вещь удивительная. Секретарь Валерий Дружбинский писал:
«Паустовский ухитрился прожить время безумного восхваления Сталина и ни слова не написать о вожде всех времен и народов. Ухитрился не вступить в партию, не подписать ни единого письма или обращения, клеймящего кого-нибудь. Он изо всех сил пытался остаться и поэтому остался самим собой. Конечно, Константин Георгиевич считал тогдашние наши порядки неестественными, временными, не принимал их. Но, увы, не в его силах было отделить их от родной земли».
Паустовский не ссорился с властью, но отстаивал то, что считал дорогим и важным. Вместе с Корнеем Чуковским он спас от сноса 116 деревянных церквей в Карелии. В 1965 году он был одним из тех, кто хлопотал за реабилитацию Александра Солженицына и предоставление ему жилья. Также вместе с Чуковским открыто выступил в поддержку писателей Андрея Синявского и Юлия Даниэля.
Незадолго до смерти Константин Паустовский предотвратил увольнение Юрия Любимова, художественного руководителя Театра на Таганке. Режиссер вспоминал о разговоре писателя с Алексеем Косыгиным:
«С вами говорит умирающий Паустовский. Я умоляю вас не губить культурные ценности нашей страны. Если вы снимете Любимова, распадётся театр, погибнет большое дело».
Из воспоминаний Юрия Любимова
Константин Паустовский был не только талантливым писателем, но и честным, смелым человеком, который даже в болезни не забывал о других. Автора не стало 14 июля 1968 года.
