Рейтинги
В издательстве «Эксмо» выходит роман Джека Гельба «Гойда» о юном опричнике Федоре Басманове. И хотя настоящая биография одного из главных приближенных Ивана Грозного не менее интересна, чем романная интерпретация, мы решили изучить судьбу и семантику слова, ставшего заголовком книги. Тем более что сегодня оно не только название романа, но и печально известный мем.
О том, как появилась эта лексема, читайте в нашем материале.
Что говорят словари?
Скажем честно, в русскоязычных словарях лексему «гойда» (с ударной «о» в первом слоге) мы не нашли. Владимир Даль упоминает слово «гойдать» (также с ударной «о») в значении «качать, раскачивать». Примерно такую же коннотацию лексема имеет в современном украинском языке: «гойдати» — «качать», а «гойда» — сокращенная повелительная форма этого глагола. Встречается в Толковом словаре украинского языка и второе значение: на одном из диалектов «гойда» обозначает приветствие. Как-то не вписываются оба семантических поля в контекст романа и призывы Ивана Охлобыстина, не правда ли?
Более интересные результаты дает анализ другого слова — повелительного «айда» (с ударением на второй слог), глагола татарского происхождения, сегодня наиболее популярного в тюркоязычных регионах. Русско-немецкий лингвист и лексикограф Макс Фасмер приводит сразу два варианта этой лексемы — уже упомянутое «айда» и вариативное «гайда» (с ударением на вторую «а») — и трактует слово как «понукающий, подгоняющий окрик». Встречается «гайда» и в более раннем словаре Даля. И тоже как одна из вариаций окрика, чьи синонимы — это глаголы «идем», «пошел», «погоняй», «ступай», «живей», «скорей». Как кажется, такое значение больше подходит к теме опричнины. Выходит, на обложке книги ошибка и роман должен называться «Гайда»? Не совсем так.
История в литературе
Как только окрик «гойда» появился в медийном поле, многие журналисты и блогеры вспомнили сцену из «Дня опричника» Владимира Сорокина:
«... готова наша гусеница. Сложилась. Замираем.
— Гойда! — кричит Батя.
— Гойда-гойда! — гремим в ответ».
Однако в художественной литературе слово встречалось и раньше. Упоминается оно у Михаила Булгакова в безобидной комедии «Иван Васильевич» (да-да, тот самый, который у режиссера Леонида Гайдая меняет профессию):
«[В палату врывается Опричник.] Где демоны? Гойда! Бей их!»
В контексте драмы и разрушения «гойда» упоминается у Алексея Николаевича Толстого в «Хождении по мукам»:
«Конский топот приближался, как ветер перед грозой. Колеса уже загрохотали по булыжнику около станции. Раздались крики: „Гойда, гойда!“ Звон стекол, выстрел, короткий вопль, удары по железу... Кондуктор начал дуть в сложенные лодочкой руки:
― И непременно им ― стекла бить в вагонах, вот ведь пьяное заведение...»
Дважды слово встречается в более раннем произведении — романе Алексея Константиновича Толстого «Князь Серебряный»:
«В то же время показались всадники, человек с пятьдесят, сабли наголо. Впереди скакал чернобородый детина в красном кафтане, в рысьей шапке с парчовым верхом. К седлу его привязаны были метла и собачья голова. — Гойда! Гойда! — кричал он, — колите скот, рубите мужиков, ловите девок, жгите деревню! За мной, ребята! Никого не жалеть!»
Второй раз в «Князе Серебряном» «гойда» тоже произносится опричниками:
«Их готовились повести — кого к виселицам, кого к котлу, кого к другим орудиям казни.
Народ стал громко молиться. <...>
Опричники, чтобы заглушить эти слова, начали громогласно взывать:
— Гойда! Гойда! Да погибнут враги государевы!»
Судя по всему, слово «гойда» было если не популярным, то во всяком случае известным читателям XIX века. Встречается оно у Ивана Лажечникова, Юрия Самарина и других писателей. Но ввел его в художественную литературу, а также накрепко связал с опричниной Николай Карамзин в своей «Истории государства Российского».
«Наконец, совершив дело, убийцы, облиянные кровию, с дымящимися мечами стали пред царем, восклицая: гойда! гойда! и славили его правосудие».
Мог ли «последний летописец русской земли» Карамзин сам подсмотреть лексему у другого автора? Безусловно. В своих трудах он ссылается на «Описание Московии» Александра Гваньини. И это, возможно, объясняет изменение, произошедшее со словом: иностранец иначе расслышал и записал тюркоязычный окрик, и под его пером относительно привычное сегодня «айда» превратилось в грозное «гойда».
