Люди перенимают дух сказок и песен, которые их окружают, особенно если своих собственных у них нет
Сегодня Нил Гейман — один из самых титулованных и награждаемых британских писателей-фантастов. В его активе все главные премии в области фантастики: от «Локуса» и «Хьюго» до «Небьюла» и медали Карнеги. Но подлинной наградой для него стала поистине всемирная любовь читателей.
Такие его романы, как «Американские боги», «Никогде», «Звёздная пыль» приобрели культовый статус у поклонников фэнтези и фантастики. По мотивам его произведений снимаются фильмы и сериалы, которые также, как и тексты-первоисточники, собирают многочисленные награды и восторженные отзывы критиков.
| Город без книжного магазина и не город вовсе, если хотите знать моё мнение. Он сколько угодно может звать себя городом, но если в нём нет книжного, он сам знает, что ни одной живой души ему не обмануть. «Американские боги» |
| Читать мне нравилось. Как ни крути, книги были надежнее людей. «Океан в конце дороги» |
| Люди перенимают дух сказок и песен, которые их окружают, особенно если своих собственных у них нет. «Дети Ананси» |
| История учит нас по меньшей мере тому, что хуже может быть всегда. «Хрупкие вещи» |
| Люди стремятся забыть невозможное. Так мир кажется им безопаснее. «История с кладбищем» |
| Мудрец соображает, когда лучше промолчать. Только дурак выкладывает все, что знает. «Одд и ледяные великаны» |
| Как-то один философ задался вопросом: мы — люди, потому что мы смотрим на звезды? Или мы смотрим на звезды, потому что мы — люди? «Звёздная пыль» |
| Детские воспоминания иногда скрываются и меркнут под грузом того, что приходит позже, как детские игрушки, забытые взрослыми на самом дне переполненной кладовки, но они всегда начеку и ждут своего часа. «Океан в конце дороги» |
| Тот, кто называет женщину «дамочка», автоматически исключает ее из числа тех, кого стоит слушать. «Дети Ананси» |
| Вера есть отправная точка, на которой мы стоим и от которой отталкиваются наши взгляды и действия, наблюдательный пост, с которого мы оглядываем мир. «Американские боги» |
| Память — великая обманщица. Возможно, есть отдельные люди, у которых память как записывающее устройство, хранящее малейшие подробности их повседневной жизни, но я к ним не принадлежу. Моя память — лоскутное одеяло происшествий, наспех сшитых в лоскутный ковер обрывочных событий. Одни фрагменты я помню в точности, другие же выпали, исчезли без следа. «Дым и зеркала» |
| Люди ломаются так легко. Так же легко, как умирают мечты и разбиваются сердца. «Хрупкие вещи» |
| Теперь я стар — во всяком случае немолод, — и все, что вижу, напоминает мне о чем-то ином, виденном прежде. Красотка с огненно рыжей гривой напоминает мне еще сотню таких девиц и их матерей, какими они были в детстве, какими умерли. Проклятие возраста — всё вокруг становится отражением чего-то другого. «Истина — пещера в черных горах» |
| Достаточно крупицы сомнения, и ты вдруг понимаешь, что жизнь прожил не так. «Все новые сказки» |
| Наша память живет дольше, чем имена. «Коралина» |
| Путь насилия — это путь тех, кто ни на что не годен, а пустые угрозы — жалкое оружие слабоумных. «Никогде» |
| Говорят, что книги сами себя пишут. Это ложь. Книги сами себя не пишут. Вам даже трудно представить себе, сколько размышлений, исследований, боли в пояснице, времени и работы требуется для их написания. «Дым и зеркала» |
| Литература позволяет нам проникнуть в сознание других людей, кажущееся нам иными мирами, и поглядеть на мир их глазами. А потом — в книге — мы останавливаемся прежде, чем умереть, или мы умираем чужой смертью, а в мире за пределами романа переворачиваем страницу или закрываем книгу. Мы возвращаемся к своей жизни. Жизни, которая походит на все другие и ни на одну из них не похожа. «Американские боги» |
| Кто-то из нас пишет бестселлеры, а кто-то их читает. Кто-то получает премии, а кто-то нет. Но важнее всего оставаться человеком, так ведь? Важнее всего, насколько ты хороший человек. И еще важно быть живым. «Нежить» |
| Есть истории, которые, если мы откроем им свое сердце, ранят слишком глубоко. «Американские боги»
|