Как давление общества и традиции влияют на современных авторов
В издательстве «Эксмо» вышел роман японского писателя Хидэо Ёкоямы «Полупризнание». Персонажи книги пытаются разгадать, что стоит за преступлением полицейского инспектора, хранящего молчание в суде.
Тема конфликта между долгом и честью не чужда европейской культуре, но в Японии эти понятия до сих пор лежат в основе человеческих взаимоотношений.
В нашей статье мы расскажем об истоках японского мировоззрения и о том, как приверженность традиции отражается на жизни людей.
Японская религия синто не содержит этического учения о добре и зле, а лишь обеспечивает связь людей с обожествленной природой. Близость к первозданному служит мерилом «сакральной» красоты, и человеческие отношения тоже должны соответствовать идеалам гармонии. Так религиозную веру японцам заменяет эстетика.
Для японцев нет однозначно хорошего и плохого, похвального и осуждаемого — есть только уместное и неуместное. Жизнь делится на изолированные области, в каждой из которых действует собственный моральный кодекс, и человек не может быть неправ вообще — он может лишь нарушить правила той или иной сферы жизни.
В Древней Японии даже бытовые мелочи определялись законом, например: кому носить какую одежду или какого размера и с какой крышей строить дом. И это было не прихотью правителей, а интерпретацией представления о правильном как об уместном.
«Болезненная вежливость японцев ведет начало от широко распространенной и приметной привычки носить мечи», — иронизировал Редьярд Киплинг. Нормы поведения действительно родились не из нравственных принципов, а из субординации, и, как писал советский журналист Владимир Цветов, японская учтивость «распространяется не по горизонтали, а по вертикали, причем лишь в одном направлении — снизу вверх».
Индивидуализм в японцах подавляло не только общество, но и сама природа — по словам писателя Бориса Пильняка, «нищая, жестокая, такая, которая дана человеку назло». Суровые условия сплачивали крестьянскую общину, и люди с детства не представляли себе жизнь вне ее пределов. Так и современный японец всегда включен не только в иерархию, но и в группу, будь то семья или корпорация.
При этом границы «общин» определяют и границы применения этических принципов. И как единение с природой не мешало крестьянам сваливать мусор за околицу (в их глазах за пределами деревни мир буквально обрывался), так и пресловутая учтивость действует только в рамках личных отношений. Церемонность, с которой японцы приветствуют знакомых на улице, не мешает им орудовать локтями в толпе.
Еще одно проявление их вежливости — это уклончивость. Нельзя говорить «нет», чтобы не обижать отказом, но не стоит понимать японское «да» буквально: неизвестно, как обернется дело и что из обещанного получится выполнить. Нельзя спорить и вообще выражаться напрямую, чтобы не задеть чье-то самолюбие. Нельзя, наконец, обременять собеседника своими заботами или переживаниями, потому что он, возможно, в этот момент чувствует что-то прямо противоположное. Это можно принять за неискренность, но быть вежливым по-японски — значит постоянно подавлять и обуздывать свои эмоции.
У общинных связей японцев две стороны. Первая — «ниндзе» — это чувство общности, сочувствия и заботы. Вторая — «гири» — это долг признательности друг перед другом. Именно он определяет поведение японцев в отношении собратьев по группе.
Так, если на собеседовании при устройстве на работу студенту наговорят грубостей, он воздержится от ответной резкости — но не из вежливости, а чтобы не испортить репутацию своей альма-матер и не навредить однокурсникам, которые придут устраиваться сюда же.
Общинные чувства в Японии, по мнению основателя фирмы Sony Акио Мориты, прочнее писаных контрактов. После Второй мировой войны американцы пытались сломать этот уклад, но в итоге лишь воспроизвели и закрепили его в стремительно модернизировавшейся стране. Известны случаи, когда простые работяги, выиграв в лотерею, сжигали билет на глазах у коллег во время обеденного перерыва, так как не хотели оторваться от коллектива и утратить «ниндзе».
Тем заметнее случаи, когда современные японцы отступают от вековой верности групповому поведению. Весь мир облетела история управляющего АЭС Фукусима-1 Масао Есиды. После землетрясения в 2011 году он проигнорировал указания осторожного руководства, самовольно продолжил работы на станции и тем самым предотвратил критические последствия аварии.
Выбирать между долгом и честью пришлось и главному герою книги «Полупризнание» Хидэо Ёкоямы. Но по мере того, как распутываются нити этой истории, становится ясно, что выбор персонажа был гораздо сложнее. И он ставит немало вопросов о роли традиций и давлении общества в современной Японии.
Автор: Антон Зарицкий