От «Свои люди — сочтемся!» до «Грозы»
Имя русского драматурга Александра Островского знакомо каждому со школьной скамьи: десятки раз его пьесы были воплощены на крупнейших сценических площадках и экранизированы известными режиссерами. А Малый театр и вовсе негласно называют Домом Островского.
Так чем же запоминаются произведения драматурга? Почему они остаются актуальными на протяжении стольких лет? И какое влияние они оказали на русский драматический театр? Разбираемся в нашей статье.
Место действия большинства пьес Александра Островского — Замоскворечье. Именно там будущий классик родился весной 1823 года, там же прошло его детство под неустанным контролем строгого отца. Тот едва ли не с первых лет спланировал жизнь и карьеру сына: Островскому суждено было стать судебным служащим. Сам Николай Федорович, выходец из духовного сословия, своим трудом и упорством добился больших высот в судебном деле, получил дворянство и желал сыну такой же богатой, сытной и успешной жизни.
Александр, однако, не спешил исполнять волю отца. Он так и не окончил юридический факультет, увлекшись театром. Проработав несколько лет канцеляристом в суде по настоянию отца, он оставил и это занятие. Островский точно знал, что его дорога — в искусство.
Первая пьеса «Свои люди — сочтемся!» была опубликована в 1850 году. Она обличала московское купечество, так хорошо знакомое Островскому, который критиковал все его пороки и дурные пристрастия. Напечатанный в журнале «Москвитянин» текст имел огромный успех у читателей, но вызвал гнев у всего московского «бомонда». Помещики не на шутку разобиделись на молодого автора, критика была жестокой.
«Все действующие лица: купец, его дочь, стряпчий, приказчик и сваха, отъявленные мерзавцы. Разговоры грязны, вся пьеса обидна для русского купечества», — писал цензор Михаил Гедеонов.
Позже к критикам присоединился и сам царь Николай I. Он указал, что пьеса была напечатана решительно зря и ее следует немедленно запретить к показу и переизданию. После этого Островский не только моментально попал в негласный черный список, но и был отдан под надзор полиции по личному распоряжению императора.
История о жадном до денег Самсоне Силыче, которого отправили в долговую тюрьму родная дочь и зять, могла стать последней в карьере драматурга. Впрочем, скандал быстро забылся. В тот же год Островского пригласили на службу в тот самый журнал «Москвитянин». Для него классик написал несколько пьес, в числе которых были «Утро молодого человека» (1850) и «Бедная невеста» (1851). Затем последовали и постановки в театрах: Малом, Александринском, а позже и в Мариинском.
«Ни до, ни после него ни один драматург России не входил в такие тесные контакты с миром сцены. Островский был прежде всего театральным писателем, он писал не абстрактно, а конкретно. Многие его знаменитые пьесы писались под определенных актеров, словно оперные партии.
Он сознавал свою роль театрального деятеля, считал своей обязанностью служить русскому драматическому искусству и правомерно писал о себе: „Я — хозяин русской сцены. Я — все: и академия, и меценат, и защита“».
Алла Шевелёва, театральный критик, театровед
Русская театральная традиция берет свое начало задолго до рождения великого драматурга, но ее новую историю принято отсчитывать именно с Островского. В поздравительном письме в честь тридцатипятилетия творческой деятельности классика Иван Гончаров писал:
«Литературе Вы принесли в дар целую библиотеку художественных произведений, для сцены создали свой особый мир. Вы один достроили здание, в основание которого положили краеугольные камни Фонвизин, Грибоедов, Гоголь. Но только после Вас мы, русские, можем с гордостью сказать: «У нас есть свой русский, национальный театр. Он по справедливости должен называться „Театр Островского“».
Драматург одним из первых создал в своих пьесах образ простого русского человека. Он красочно, ярко и в то же время предельно правдиво показывал те стороны национального характера, которые прежде не хотели или не решались демонстрировать другие. Жадность и мещанство состоятельных дельцов, страсть к обману и мотовству, а вместе с тем — простота и честность бедняков, которые на поверку оказываются лучше, чище и порядочнее богатеев.
«Недаром актеры Малого театра называли Островского уважительно-ласкательно „наш боженька“. Гений словесности, он решительно занял в становлении русского национального театра не менее существенную роль, чем Мольер для французского, а Шекспир для английского. Он не просто сочинял пьесы, а создавал национальный репертуар, который требует разнообразия. Он оставил нам корпус из полусотни пьес всех жанров: комедии, мелодрамы, высокие драмы, исторические сочинения. А главное — сотни блестящих ролей, в которых отразил черты русского национального характера».
Алла Шевелёва, театральный критик, театровед
Интересно, что, выбрав довольно острую тему для своего творчества — обличение купечества и чиновников, Александр Островский вовсе не был революционером. Ему не было интересно свержение строя — напротив, он с любопытством исследовал его, выдергивая на всеобщее обозрение комичные, нелепые, самые неприглядные и мерзкие детали.
Впрочем, делал это с таким упоением и такой одаренностью, что мерзавцы казались в его произведениях гомерически смешными, масочными, тогда как положительные персонажи — напротив, вполне себе реальными. Вспомните старуху Кабанову из «Грозы», Липочку из «Свои люди — сочтемся!», Гордея Торцова из пьесы «Бедность не порок» — все они представляются утрированными, значительно приукрашенными в своих недостатках и странных, а подчас и жутких взглядах на жизнь. И во всем этом читается насмешка над жадными купцами и помещиками, не знающими ни любви, ни милосердия.
«Все признали в Островском замечательный талант, и вследствие того всем критикам хотелось видеть в нем поборника и проводника тех убеждений, которыми сами они были проникнуты», — написал в своей статье «Луч света в темном царстве» критик Николай Добролюбов.
Все ужасы жизненных взглядов богачей — самодурство и деспотизм, мотовство и жадность — Александр Островский показывал в повседневных конфликтах, противопоставляя им честность, моральную стойкость и чистоту, внутреннее благородство интересов и побуждений.
«Островскому удалось уловить наше национальное сознание, наш юмор, горячность и страсть, умение жертвовать собой и неразрывную связь языческого и христианского взгляда на мир, который присущ русскому человеку».
Алла Шевелёва, театральный критик, театровед
«Все лучшие произведения мои писаны мною для какого-нибудь сильного таланта и под влиянием этого таланта», — писал Александр Островский в одной из своих статей. И пьеса «Гроза» в этом отношении не стала исключением.
Прообразом главной героини Катерины Кабановой стала муза классика — актриса Малого театра Любовь Никулина-Косицкая. Считается, будто автора знаменитых пьес связывали с талантливой красавицей не только платонические отношения. Островский сделал Косицкую настоящей звездой Малого театра, она была задействована во всех спектаклях по его произведениям и в большинстве из них исполняла главную роль.
Любовь была замужем за артистом того же Малого театра, который, к слову, терпеть не мог Островского еще задолго до адюльтера жены. Не был свободен и сам классик. Так что актрису он решил увековечить в пьесе. Косицкая же и сыграла потом Катерину. Роман драматурга и его вдохновительницы закончился весьма драматично, но, увы, предсказуемо: Косицкая полюбила другого.
«...Я горжусь любовью вашей, но должна ее потерять, потому что не могу платить вам тем же... простите меня, я не играла душой вашей...» — писала Любовь Павловна своему благодетелю.
«Бесприданница» стала сороковым по счету произведением Островского. Сюжет пьесы о бедной невесте Ларисе Огудаловой, ставшей жертвой хитрости и бессердечия обанкротившегося Паратова, согласно исследованиям литературоведов, был взят классиком из недолгой судебной практики.
Одно из дел, которым ему пришлось заниматься на службе, было посвящено некоему мелкому чиновнику, самолично расправившемуся с молодой женой. Его-то, этого неизвестного убийцу, драматург и решил вывести на первый план в будущем произведении. По первоначальной задумке Карандышев был центральным персонажем пьесы. На протяжении всего действия ему приходилось терпеть унижения от Кнурова и Паратова лишь по причине своей бедности и незнатного происхождения.
Но в процессе работы Островский увлекся другой героиней — Ларисой, несчастной женой Юлия Капитоныча. Постепенно она стала примером искренней любви, чистоты помыслов, милосердия, а Карандышев, напротив, превратился в слабого и не слишком приятного человека.
Герой, знакомый каждому благодаря советскому фильму с Георгием Вициным, на самом деле был собран из трех пьес Александра Островского. Трилогия о небогатом чиновнике включала в себя произведения «Праздничный сон — до обеда», «Свои собаки грызутся, чужая не приставай» и «За чем пойдешь, то и найдешь», написанные в 1861 году.
Эти пьесы высоко оценили коллеги драматурга по перу. Например, Федор Достоевский писал Островскому:
«Одно могу отвечать: прелесть. Уголок Москвы, на который Вы взглянули, передан так типично, что будто сам сидел и разговаривал с Белотеловой. Вообще, эта Белотелова, девица, сваха, маменька и, наконец, сам герой, — это до того живо и действительно, до того целая картина, что теперь, кажется, у меня она вовек не потускнеет в уме».
Критику же трилогия совсем не впечатлила, а литературно-театральный комитет и вовсе отказал Островскому в постановке. Классик, болезненно относившийся к любого рода негативным замечаниям, не на шутку обиделся:
«...Моя вещь не пропущена, а бездна вещей, совершенно никуда не годных, пропускается комитетом. ... Из всего этого при самом беспристрастном взгляде можно вывести только одно заключение, и именно явное недоброжелательство ко мне комитета».
История получила широкую огласку в прессе, которая яро осуждала комитет при дирекции императорских театров. И в конце концов Островский был отомщен: в 1863 году последняя часть трилогии вышла на сцене Александринского театра.