РейтингиМы побеседовали с Марией Вороновой — автором популярных сентиментальных романов, а также методических пособий для хирургов. О литературе, столкновении ее с реальной жизнью и о том, как книги могут менять жизнь и писателей, и читателей.
-17% Угол атаки Твердый переплет 525 ₽ 629 ₽ -17% Добавить в корзину
Как появился Ваш псевдоним? Почему Вы решили взять псевдоним, если не скрываете своего лица?
Мой первый редактор предложила писать под псевдонимом, и я согласилась. Настоящая моя фамилия довольно длинная, Виноградова, решили взять что-то на ту же букву, но покороче.
Ваши коллеги-медики наверняка знают, что Вы пишете. А читают Вас?
Порой я действительно получаю хорошие отзывы от коллег, и мне всегда это очень приятно.
Нет ли у Вас чувства, что Мария-врач и Мария-писатель — два разных человека? Как один и тот же человек может придумывать романтические истории и оперировать людей?
Врач — такой же человек, как и все другие, тоже хочет любви, романтики, нежности и теплых человеческих отношений. Может быть, врачу в этом плане даже немного легче, потому что наша профессия учит понимать, что в жизни важно, а что — нет. К сожалению, чувства раздвоения личности у меня никогда не возникало. Я — это всегда я, и это, конечно, немного скучно.
Как изменилась Ваша жизнь после прихода писательского успеха?
В первую очередь появилась обратная связь с читателями. Теперь я бываю на встречах в библиотеках, провожу онлайн-конференции, у нас есть группа ВКонтакте, где мы общаемся с удовольствием и пользой. Кроме того, на мои тексты стали чаще писать отзывы на Литрес и других книжных сайтах. Для меня это очень важно, я благодарна и за положительные и за отрицательные отзывы. Порой рецензент делает весьма точное замечание. Понятно, что в опубликованном тексте уже ничего не исправить, но в дальнейшей работе конструктивная критика очень помогает. А если читатель пишет, что моя книга ему помогла, то для меня это огромная радость.
Понятно, почему Вы пишете о врачах — это Ваша сфера. А почему Вы начали серию о судье Поляковой? Помогал ли Вам кто-то с описанием работы судьи, с достоверностью юридических моментов?
Работа хирурга чем-то похожа на работу судьи, потому что ключевым моментом в ней является принятие решения. Как врач, так и судья должны, базируясь на полученной информации, принять решение, определить чужую судьбу, и порой сделать это непросто, даже имея на руках большой массив данных. Детектив — это запрос на поиск и анализ информации, а судебный триллер — на принятие решения. Идеальных решений реальных ситуаций не существует, но иногда трудно определить даже оптимальное. Я пытаюсь писать о том, как действовать в ситуации трудного выбора, когда много аргументов и с той, и с другой стороны. Работу судебных органов я изучала в основном из открытых источников в интернете, но иногда осмеливалась обращаться за помощью к писательнице Александре Марининой, книги которой обожаю уже двадцать пять лет, и всегда получала от нее прекрасный совет.
Какая из ваших героинь больше всего похожа на Вас? Как Вы думаете, случайно ли проникают черты характера писателя в героев?
Я стараюсь придумывать своих героев как можно меньше похожими на меня, но, конечно, мои черты в них все равно проникают, несмотря на яростное сопротивление автора, который хочет порадовать читателей интересной историей, а не вываливать на них свои проблемы и подсознательные комплексы.
Вы пишете сентиментальные романы. А какие читаете?
Я — читатель всеядный. Как сказал Вольтер: «Все жанры хороши, кроме скучного».
Не планируете попробовать свои силы в других жанрах? Если бы были уверены в успехе, какую книгу бы Вы написали?
Мне кажется, автору необходимо развиваться, пробовать что-то новое, он всегда должен работать на грани ученичества, иначе есть риск скатиться в штамповку. А что касается уверенности в успехе — это гибель для автора. Если садиться за работу с сознанием, что ты пишешь гениальное произведение, которое потрясет мир, то на выходе получишь невыносимый пафос. Смирение — лучший помощник автора.
Вы писали методические пособия и для медиков, и для писателей. Какие писать сложнее? Какие — интереснее?
Научные статьи и методические пособия для медиков, конечно, сложнее в том плане, что им предшествует большая исследовательская работа. Тут нельзя выдумывать из головы, нужно собирать материал и анализировать его самым тщательным образом, прежде чем делать какие-то выводы. Методички для писателей были написаны исходя из собственного опыта, это несколько проще. Но делиться своими наработками всегда интересно.
Ваши книги называют «доброй прозой». Бывает ли, по-вашему, недобрая или даже злая проза? Какая она?
Раз уж зашла речь о медицинской литературе, то в ней материал всегда иллюстрируется клиническими случаями. Например, в монографии об остром аппендиците приводятся истории пациентов как с типичным течением заболевания, так и уникальные случаи, где аппендицит маскировался под совершенно другое заболевание или возникли сложности во время операции. Это делается, чтобы материал лучше усваивался, и врач в непростой ситуации вспомнил описанный случай и принял верное решение. Мне кажется, художественная литература играет роль как раз таких клинических случаев. Мы читаем о приключениях героя, как будто просто развлекаемся, но однажды в трудную минуту воспоминание о книге поможет нам сделать правильный выбор. Недобрая или злая проза — это та, где «клиническая картина» описывается неправильно, дается ложная информация, которая формирует у человека искаженное представление о реальности. Это может быть самая сентиментальная сказка, но если она говорит, что можно ничего не делать, а тебе все принесут на блюдечке, то эта проза не добрая.
Говоря о добрых книгах: есть ли у Вас список книг, которые всегда поднимают Вам настроение?
В первую очередь, книги Александры Марининой. Это с гарантией! Из последнего прочитанного могу назвать «Полупризнание» японского автора Хидео Екояма. Книга тонкая, печальная, но оставляет сильное и светлое впечатление.
Как вы считаете, могут ли правильные книги излечить душевные раны?
К сожалению, нет. Книги могут заставить задуматься, подсказать правильный выход, но лечение происходит только с помощью работы и человеческого участия. Чтобы научиться вязать, надо вязать, чтения руководств недостаточно. Тут тот же принцип. Главное — действовать, понемножку, по чуть-чуть, и не так уж важно, чем заниматься. Может быть, действительно вязать, или рисовать, или писать книгу, Все что угодно, любая активность. Самое лучшее лекарство от душевной раны — это поддержка близкого человека, но иногда, увы, приходится оказывать эту поддержку себе самому. Я от всего сердца желаю читателям, чтобы душевные раны затягивались как можно быстрее! Будьте счастливы, и пусть чтение книг будет не уходом от реальности, а приятным дополнением к ней.
Без подводных камней Электронная книга 409 ₽ На Литрес
