Рейтинги
Гибель любимого книжного персонажа — одна из самых сильных читательских болей. Но как бы сильно аудитория ни оплакивала героя, у писателя всегда есть веский резон, чтобы распрощаться с ним. Мы попросили Уну Харт, Елену Кондрацкую, Джека Гельба и других популярных авторов рассказать, за что они убивают своих персонажей. А заодно узнали, как сделать так, чтобы их смерть была не напрасной.
Мария Руднева, автор романов «Мирт. Истина короля» и «Мирт. Холмы Каледонии»
Смерть — чудовищно сильный триггер сразу для всех заинтересованных сторон: персонажей, истории и читателя. Персонажей она способна толкнуть вперед и раздвинуть границы их возможностей так, как они не могли себе представить. Для истории это способ резко повернуть линию повествования. А для читателя — возможность испытать огромный спектр эмоций.
Персонаж не должен умереть зря. Это такое же важное событие, как все, что происходит вокруг, — смерть является либо причиной, либо следствием. А еще — я придерживаюсь этого мнения — смерть не всегда драматична. Иногда она быстрая, безжалостная, кажущаяся бесполезной. Иногда она происходит за кадром.
Возможно, меня так травмировала гибель лейтенанта Таши Яр в Star Trek TNG и Люпина с Тонкс в «Гарри Поттере», что теперь я убиваю исключительно так же.
-18% Мирт. Истина короля 572 ₽ 699 ₽ -18% В корзину
Так как я пишу по плану и всегда знаю, еще до того как появляется первая строчка, каким будет финал, то я знаю и какие персонажи умрут. В «Трилогии Ифритов» смерти как раз такие: быстрые, жестокие, оставляющие после себя пустоту. А в «Стеклянном городе» любая смерть — следствие, причина же лежит в чувствах. И чтобы посмотреть на эти чувства, я и написала книгу. Кстати, когда я говорю «чувства», я не только и не столько романтику имею в виду: человеческие эмоции — потрясающее поле для изучения.
У меня еще ни один герой не выжил потому, что автор передумал. Если так получается, значит, так было предсказано древним пророчеством. Иногда я думаю, что я не демиург, а какая-то мойра, и держу в руках нити жизней как персонажей, так и истории.
Но за любой книжной смертью всегда следует жизнь. Как и за настоящей. Это очень позитивно, если так посмотреть.
Джек Гельб, автор романов «Гойда», «Проклятье Жеводана» и «Пеликан»
Я прежде всего забочусь о безопасности своих героев, а что может быть безопаснее, чем тот самый момент, когда уже все закончилось? Зачастую оставаться в живых куда тяжелее, чем уже отмучиться. Мне намного тяжелее оставлять своих героев безутешными, один на один со своей утратой. Как правило, оставляю какое-то утешение, какой-то повод продолжать жить дальше.
-50% Гойда 510 ₽ 1019 ₽ -50% В корзину Контент 18+
Прежде чем убить персонажа, я задаю простой вопрос: «Для истории он ценнее живым или мертвым?» Есть герои, которые нужны для того, чтобы умереть в самый неподходящий момент, есть «тараканы», которые переживут ядерный взрыв. Пока они могут что-то предложить сюжету, пока суетятся, бегают, кого-то любят, а кого-то ненавидят, я, как правило, оставляю их в живых.
Когда я вижу, что персонаж хочет уйти пораньше, я ему всегда даю возможность сделать это красиво. Разумеется, перед этим стоит проверить, доделал ли он свои дела. Если нет, пусть доделывает или перепоручит их кому-то другому, а то как-то безответственно. Мы же все-таки одна команда!
-51% Проклятье Жеводана 367 ₽ 749 ₽ -51% В корзину Контент 18+
Зачастую гибель персонажа является самой яркой его характеристикой. Ведь герой может любить несколько раз, долго искать свое призвание, разочаровываться и снова обретать себя в идеологии, но умирает он один раз. Даже если лор книги подразумевает перерождения, все равно «последний раз» умереть можно лишь однажды.
Таким образом, единственный уникальный момент в жизни персонажа — это смерть. Рождение тоже уникально, но ведь на свою смерть герой может повлиять куда сильнее, нежели на рождение. Так что, создавая анкеты своих персонажей, я всегда держу в голове два вопроса: «Как бы он хотел умереть?» и «Как бы он точно НЕ хотел бы умереть?» Как правило, выбираю одно из двух. Смотря как персонаж вел себя.
Алекс Анжело, автор цикла «Мир Дэвлата» и романа «Кай»
Я достаточно легко убиваю своих героев, пусть и делаю это нечасто. Наверное, причина в том, что эта участь пока не постигала никого из главных.
У каждого персонажа своя судьба, и если для того, чтобы его сюжетная арка работала, он должен погибнуть, то так тому и быть. Очень важно, какое впечатление производит его путь на читателя. Он должен вызывать эмоции, и даже его смерть должна быть оправданной.
На самом деле я почти никогда наверняка не знаю, убью того или иного героя. Я предполагаю, что он умрет, но точное решение принимаю в процессе написания книги. Поэтому у меня не случалось неожиданных воскрешений или, наоборот, убийств. Хотя я не исключаю этого в будущем.
Елена Кондрацкая, автор циклов «Дивные берега» и «Сны истока»
Мне в этом вопросе никогда не было тяжело. К любой арке я подхожу в первую очередь с точки зрения значимости для истории. И если кому-то суждено умереть, чтобы закрыть арку, то так тому и быть.
Именно поэтому незапланированно выживших у меня не было, а вот незапланированно погибшие были, вернее, будут в третьей части цикла «Сны Истока» — «Восход над деревом гинкго». Изначально я планировала арки нескольких персонажей иначе, но переписала их, и теперь завершение истории кажется мне более правильным.
-16% Сон в тысячу лет 712 ₽ 849 ₽ -16% В корзину
Глобально, на мой взгляд, нет историй, в которых обязательно кто-то должен умереть или, наоборот, не умирать. Все зависит от целей автора. Зачем он убивает или оставляет кого-то в живых? Как это работает на историю? На конфликт? Что он хочет этим сказать?
Можно написать прекрасный и до жути пугающий хоррор без единого убийства, а можно рассказать про смерть в светлой детской сказке. Смерть — это такой же писательский инструмент, как и любой другой, и ничего более.
Таня Свон, автор цикла «Вкус памяти», романов «Театр кошмаров» и «Мой любимый вожатый»
У всего должен быть смысл, а у существования героя — цель. Даже если итогом станет смерть персонажа, она — закономерный итог или отправная точка. Я не тот автор, который режет своих героев направо и налево. Я не убиваю просто так. Если персонажу суждено погибнуть, я знаю это сразу, еще на этапе задумки сюжета. Знаю, почему это должно случиться и к чему должно привести, а потому и сожалений почти не испытываю.
-17% Театр кошмаров 732 ₽ 879 ₽ -17% В корзину Контент 18+
В «Театре кошмаров» все закончилось куда радужнее, чем было в изначальном плане. Больше половины героев, которые появляются в эпилоге, должны были погибнуть. Однако в какой-то момент я поняла, что их смерти ничего не привнесут в сюжет, а персонажи заслуживают лучшей судьбы.
Мне кажется, любую книгу можно написать без смертей, ведь есть более пугающие вещи. Все зависит от автора. В своих же книгах выделяю несколько «видов» смерти героев:
Смерть-кара. Чаще всего уготована злодеям, у которых нет шанса или желания исправиться. Их грехи ужасны, а души черны. Смерть для них — последнее наказание и единственный путь.
-18% Мой любимый вожатый 592 ₽ 719 ₽ -18% В корзину Контент 18+
Смерть-урок. Она — результат ошибки и плата за нее. Такой смертью может умереть близкий главного героя или случайный встречный, но неизменно одно — эта гибель должна чему-то научить. Однако не каждый урок правдив. Порой единственное, чему такая смерть действительно учит, — это отпускать: прошлое, вину или чужие ошибки.
Смерть-выбор. Герой добровольно уходит из жизни, потому что для него нет иной судьбы. Это не внезапный выбор, а последний шаг долгого пути. Персонажем может двигать любовь (такие жертвуют собой ради близких), героизм или слабость (умер, потому что сдался).
Евгения Сафонова, шеф-редактор отдела фантастики, автор романа «Кукольная королева», циклов «Некроманс» и «Риджийский гамбит»
«Расставаться с героями мне всегда больно, и если их можно спасти, я это делаю. Но смерть большинства персонажей, которых я убиваю, является важным поворотным моментом для сюжета или ключевой точкой в развитии героя. Так что без этого никак.
Я всегда заранее знаю, кто не доживет до финала, но все же без сюрпризов даже для меня самой не обходится. Самой болезненной для меня в этом плане была смерть одного из персонажей «Некроманса», которого я задумывала как опереточного злодея, но в процессе написания он стал одним из самых интересных, неоднозначных и любимых моих героев этой книги. А без его смерти — никак! Так что убивала и плакала, плакала и убивала. А что поделать... Тяжела ты, писательская доля!
Уна Харт, автор дилогии «Троллий пик», сборника «Расскажи-ка мне ска...» и романов «Когда запоют мертвецы» и «Хозяйка Шварцвальда»
Мне очень хотелось сжечь Эйрика, потому что в «Метвецах» финальное сожжение напрашивалось, да и сам герой все для этого сделал. Чтобы вы понимали: в Исландии практически не было охоты на ведьм. Это как раз тот случай, когда за долгий период сожгли всего шесть человек, и они для этого старались как могли. В этой стране колдовали все, и само колдовство не могло послужить причиной для казни, только если колдун причинил вред своей волшбой.
-17% Когда запоют мертвецы 778 ₽ 939 ₽ -17% В корзину
Например, убил корову соседа или уморил его семью, как в некоторых случаях, упомянутых в книге. Были громкие дела, но во многом политические. Как и сожжение Эйрика было бы скорее политическим жестом. Но убить его я не могла — тут я была скована рамками реальности, мы все-таки точно знаем, что Эйрик Магнуссон дожил до глубокой старости.
В общем, мне хотелось кого-то сжечь, вот я и решила: напишу следующую книгу и там точно кого-нибудь сожгу. Поэтому я взялась за Германию, там не будет недостатка в тех, кого можно сжечь.
На книги наших авторов действует скидка 20% по промокоду ЖУРНАЛ.
