Мо Янь

Можно сказать, что книга китайского писателя Мо Яня «Перемены» попала ко мне волей случая. Привлекло меня в ней оформление, а потом уже название, аннотацию даже не прочла. Вышла книга в издательстве «Эксмо» в 2014 году, а за пару лет до этого писатель получил Нобелевскую премию по литературе. Честно говоря, наличие у писателя какой-либо премии скорее отпугивает, чем привлекает. До этого момента с произведениями китайских прозаиков не сталкивалась. Где-то на книжной полочке есть сборник китайских сказок, в детстве зачитанный до дыр, а до серьезной литературы руки еще не доходили. Книга интересна и знакомство прошло удачно. И, в общем-то, есть повод еще что-нибудь «китайское» почитать. Мо Янь рассказывает простую и незатейливую историю от первого лица. Сюжет построен без затей. Темп повествования спокойный и неторопливый. Читать легко, хочется узнать, что с героями будет дальше и где же зарыт смысл. Читатель не участник событий, а лишь сторонний наблюдатель. Есть что-то личное, чем автор делиться не готов, и наверно, поэтому произведение получилось стерильным… никаких чувств, эмоций, а только действия. Повесть по объему невелика и, кажется, есть в ней некоторая недосказанность, незавершенность. Автор охватил огромный временной пласт и показал картинки из жизни китайской глубинки (так похожей на советскую). Сложно сказать насколько повесть автобиографичная, однако, легко поверить, что Мо Янь делится подлинными зарисовками своего детства и юности. Глупость напишу, но, советский грузовичок «ГАЗ-51» цвета хаки, он и есть главный инициатор всех переломных событий, в жизни героев. Он был недостижимой мечтой и менялся, старел, ветшал, а еще у него тоже был миг славы. (Хотя, какая слава с чужим капотом?) Грузовик важная сюжетная составляющая, символ. Он словно якорь и воспоминание, связующая нить между героями, между прошлым, настоящим и будущим. Пересказывать сюжет дело неблагодарное, скажу только, что название «Перемены» подходит идеально. Эх, а если бы у этого произведения был эпиграф, то строчки из песни Цоя, подошли бы без сомнения. Меняется страна, меняется жизнь. Герои боятся перемен и поначалу цепляются за привычные вещи и образы, но все же идут дальше, изменяют свою жизнь и меняются сами (порой изменяя себе). Возвращение уже повзрослевшего героя, в родные края, момент истины, все ему кажется маленьким и незнакомым. Встреча с первой любовью, словно пощечина, а откровения Хэ Чжиу момент прозрения. Книги серии «Интеллектуальный бестселлер (мини)» привлекают и оформлением и содержанием. Я не покупаю, а беру в библиотеке – это гораздо удобней и выгодней получается. Обложка твердая, основной цвет белый, картинка содержанию соответствует, на обороте фото автора и парочка отзывов. Страницы плотные, шрифт крупный и четкий. Хочется почитать что-нибудь новенькое, и загрузить мозг берите смело. P.S И, на самом деле, Мо Янь это псевдоним, а настоящее имя писателя Гуань Мое. В переводе с китайского Мо Янь означает «молчи» («не говори»), к выбору псевдонима писатель подошел с фантазией и отдал дань цензуре. Только шесть произведений Мо Яня, переведены на русский язык. Не так много, но и не так мало, если учесть, что автор берет качеством, а не количеством. Читать далее

Очень сильная книга, после которой я очень долго отходила, меня прям трясло. Вы не найдете здесь присущего автору магического реализма, здесь вы найдете суровую и жестокую реальность. Читать далее

Люблю романы аллегории. Мо Янь же в этом деле просто мастер. Очень рада выходу нового романа, понравилось так же и оформление Читать далее

Дети - цветы жизни Пусть расцветают сто цветов. Мао Цзэдун Вряд ли в китайской традиции дети так связаны с цветами, как в нашей, не говоря о том, что приходилось слышать и такой вариант заглавной фразы: "дети - это цветы на могиле родителей". Но уж очень заманчивым показалось соединить тему детства с лозунгом про сто цветов, которым Учитель Мао призывал к гласности и критике: вы указываете Партии на ее недостатки - мы исправляемся. Не факт, при этом. что наши представления об исправлении совпадут. Интеллигенция поначалу опасалась, потом поверила, подставилась. Тут-то ее и накрыло культурной революцией. Не совпали взгляды. О культурной мы читали в "Красном гаоляне" нобелианта, "Лягушки" открывают следующую страницу новой истории Китая. Принятый в 1979 году закон "Одна семья - один ребенок" призван был ограничить рождаемость, традиционно высокую в аграрных обществах. Двадцатый век с техническим прогрессом, победой над голодом, успехами фармакологии резко снизил детскую смертность. Перенаселёность климатически благоприятных Юга и Юго-Востока Китая грозила ресурсной катастрофой. Характер демографической политики из рекомендательного стал запретительным. То есть, в точности противоположным стимуляционному современной России, где платят материнский капитал за второго и солидное пособие до трех лет на третьего. В Китае, согласно закону, рождение второго грозило штрафом, сопоставимым с нашим маткапиталом. Там много было всего: пропаганда контрацепции, разные методы стерилизации, аборты. На самом деле, это сработало и количество детей в семье за полвека снизилось с шести в среднем до трех детей на каждые две семьи. Да и не был закон так уж непреложно суров. В северных провинциях двух детей разрешалось иметь, а в случае, если хотя бы один из супругов принадлежал к национальному меньшинству - и трех. В сельской местности разрешение на второго ребенка давали, если первой рождалась девочка. Можно было поехать рожать на Север, в этом случае в идентификационной карте ребенка были ограничения на получение некоторых социальных благ на Юго-Востоке. Можно было в родить Гонконге, куда китайцам не требовалась виза, а новорожденному автоматическое присваивалось гонконгское гражданства. Наука умеет много гитик. Об этих нюансах Мо Янь не считает нужным упомянуть Понятно, драма о том, как правительство учинило геноцид головастиков, изрядно утратит в убедительности, примись он рассказывать, что пути обхода существовали, но герои предпочли головами таранить Вликую стену государственных установлений. Итак, акушерке Ван Синь, равно преданной своему ремеслу и своей Партии приходится взять на себя дополнительные обязанности, прямо противоположные приведению в мир новых людей. Легко ли это? А сами как думаете? В одночасье оказаться в конфикте с друзьями, соседями, родичами, односельчанами, с самой своей внутренней сутью. Да, в помощь тебе государственная машина давления и подавления, твоя убежденность в правоте Мао - а все же. Стилистически роман исполнен в псевдоэпистолярном жанре, как серия писем драматурга к литературному наставнику с последовательным хронологическим изложением событий своего детства, ранней юности, взросления, утраты любимой жены, новой женитьбы и позднего отцовства. Завершает повествование пьеса-эпилог. Основное событие - смерть первой жены, которую вынуждают к аборту на седьмом месяце, буквально угрожая сравнять с землей дом родителей, у которых она пряталась, и дома ближайших соседей. Этот кульминационный момент глубоко трагичен, жемчужина книги, наряду с шедевральным эпизодом поедания угля. Покажи, как сельские дети сначала принюхиваются к привезенной куче угля, потом пробуют на язык, раскалывают, жуют, а на следующий день у всего класса на уроках черные уголки рта и все непрерывно жуют - вкуснотища. Покажи такое, и не нужно объяснять, что жили голодно. Мо Янь поразительно талантлив, и он рассказывает о малых мира сего, не имеющих голоса. чтобы говорить за себя. Такая последовательная гражданственная позиция заслуживает всякого уважения. Оставлю на совести автора неполное и неточное освещение вопроса, он на стороне сельской бедноты, на стороне женщин, и говорит от их лица. Однако вот эта лягушачья тема с претензией на глубокую метафоричность, она к чему? К чему мильон терзаний с суррогатным материнством? Нас так подводят к выводу, что запреты порождают криминал и расшатывают мораль? Спасибо, понятно, хотя были законные и куда менее затратные способы обхода. Как коррелирует с романом история ресторана "Дон Кихот"? Намек, что борец за права униженных бывает принимаем за сумасшедшего, непонят и осмеян? Принято. А все же нет, это не "Красный гаолян" Читать далее