Он — математик и писатель, она — инструктор по фитнесу и убийца; они не видели друг друга двадцать лет, но связь между ними все крепче. Изо рта слепой козы выходят маленькие человечки, отчасти напоминающие народец гиляков, описанный Чеховым в «Острове Сахалин», а отчасти пародирующие Большого Брата из оруэлловского «1984»; выходят — и ткут воздушный кокон, чтобы взрастить в нем двойника чем-то заинтересовавшего их существа. Мир, в который вторгаются Little People, — дубль нормального 1984-го: «тысяча невестьсот восемьдесят четвертый». «Новый Мураками» — никакой не новый, а классический, хрестоматийный Мураками. С чем приехали, с тем и уехали: и тебе мелкий рогатый скот, и хтонические существа, выстраивающие коридоры между нашим и альтернативным мирами, и неземная любовь, и виски под Симфониетту Яначека, и коты, и луна (две), и одиночество, и, главное, меланхолия — тоже очень его, патентованная, муракамиевская (как есть меланхолии коуплендовская, памуковская, хеговская). Огромных два тома, в которых дотошно описанная, узнаваемая и приправленная японской экзотикой «реальность» смешивается с «мистикой»: странные, ведущие к разным типам конфликтов события. События — иероглифы, многозначные, не имеющие конкретного истолкования; ясно только, что век живи — век учись, чего только на свете не бывает.
Так хороший роман? А как ему не быть хорошим: как «Охота на овец», только еще овечистее. Тут тебе и приключенческий роман, и криминальный, и любовный, и мистика, и социальная панорама Японии, и про отцов и детей, и про отношения с прошлым, и про поиски места в истории, и про терроризм, и про тоталитарные секты, и про криминал, и про капитализм, и про мужчин, ненавидящих женщин, и про секс. Столько всего происходит, напряжение — 220, сцены — самые разнообразные, герои — прикипаешь к ним намертво; читаешь — не оторваться; ну вот разве что если не прочтешь — то и тоже ничего особенного, не развалишься, что называется.
По существу, Мураками, с его человекоовцами и слепыми козами, — литература в чистом виде: то есть совсем уж откровенный обман, цирковые фокусы, причем обман, выявляющий такие свойства реальности, которые невозможно обнаружить с помощью рациональных, научных методов исследования. Так что если в принципе вас не смущает, что он всю жизнь думает более-менее одну и ту же мысль и достает одну и ту же овцу из одного и того же в разные цвета перекрашенного цилиндра, то Мураками — поставщик очень качественного литературного вещества; настолько качественного, что ему можно Нобелевскую премию давать (ему и дадут рано или поздно).
Как и в оригинале, «1Q84» выходит по-русски частями: всего их три, но пока продают — на ура — только две. Странным образом, этот мегаселлер похож на «Миллениум» Ларссона: тоже «издательский феномен» (в Японии весь тираж был продан чуть ли не в тот день, когда Мураками только написал первую главу). Тоже огромные, несколько растянутые тома; похожие по типу герои (Аомамэ и Лисбет Саландер — боевитые женщины, мстящие мужчинам, ненавидящим женщин; Тэнго и Блумквист — несколько тюфяковатые, но надежные, хорошие малые, писатели, крутящие долгие романы с замужними женщинами — хотя по-настоящему влюбленные в кого-то еще); у всех сложное детство, запутанные отношения с родственниками. Разгадка нынешней, романной катастрофы — в событиях прошлого. Рифмуется даже сам тип общества, вся эта кофейно-барная, сони-икейная, помешанная на сексе, технике и экологии культура; только вот у Ларссона мотор этой цивилизации начинает чихать от коррупции, а у Мураками — от ветров Иного. И там и там рядом — Россия; Залаченко — отец Саландер, русские истребили гиляков на Сахалине, которые теперь... Япония и Швеция — страны, судьба которых — подвергаться атакам Зла с запада и востока. А что еще, если не какая-то русская хтонь, может угрожать всему этому благополучию? Или можно объяснить тот факт, что Мураками и Ларссон очевидно входят в резонанс, как-то еще? Авось в третьей части что-нибудь еще объяснится.
Лев Данилкин
Источник: Журнал «Афиша»
Рейтинги
