Как я воевал с Россией

Как-то невольно строки книги переплелись с недавними событиями в бывшей Джамахирии. Казалось бы, что может быть общего между закончившейся почти 90 лет назад Гражданской войной в России и только что завершившимся актом беспримерного варварства XXI века — боевыми действиями в Ливии? Тем не менее, общее есть — вмешательство во внутренние дела суверенной страны со стороны иностранных государств, возомнивших себя вершителями судеб людских и присвоивших себе права вселенских судей.

Давайте вернемся на несколько десятилетий в прошлое и вспомним, как иностранная военная интервенция спровоцировала внутренний конфликт в Российской Империи и выполнила свою главную задачу: отбросила набиравшее силу мощное славянское государство на многие годы назад. И в этом нам поможет упомянутая выше книга одного из самых ярых врагов России.

Гражданская война в любой стране, в любое время — катастрофа более страшная, чем война с внешним врагом. Она раскалывает народ, семьи, она носит тотальный характер и наносит тяжелые душевные травмы, которые надолго предопределяют жизнь общества. Поскольку в гражданской войне нет тыла, она разрушает всю структуру хозяйства, все жизнеустройство в целом.

Большинство современных исследователей считают первым актом Гражданской войны бои в Петрограде во время осуществленной большевиками Октябрьской революции 1917 года, а временем ее окончания — разгром последних антибольшевистских вооруженных формирований при взятии Владивостока РККА в конце октября 1922‑го.

В последние 20 лет держащие нос по ветру конформисты от истории всячески пытаются представить революцию 1917 года и последовавшую за ней Гражданскую войну этаким заговором кучки людей, которые путем обмана, террора сумели захватить власть. Причем, всегда ставится акцент на классовой первопричине сначала революции, а потом и братоубийственной войны. Но так ли все просто и однозначно?

На днях мне попал в руки учебник для вузов «История Государства и права России», изданный в РФ под ред. С. А. Чибиряева. Авторы небезосновательно утверждают, что Гражданская война была порождена не столько классовым, сколько цивилизационным конфликтом. Нация была расколота отнюдь не по классовому признаку. Очень важным для понимания характера конфликта является раскол культурного слоя, представленного офицерством. В Красной Армии служили 75 тысяч офицеров — 30 процентов всего офицерского корпуса России (из них 12 тысяч до этого служили в Белой армии). Интересно, что офицеры, за редкими исключениями, не становились на «классовую позицию» большевиков, и не вступали в партию. Они выбрали «красных» как выразителей определенного цивилизационного пути, что принципиально расходилось с тем путем, по которому шли «белые».

Важно и то, что идеологи Белого движения питали необоснованные иллюзии относительно помощи Запада. Строго говоря, белые «втянулись» в полномасштабную гражданскую войну вслед за иностранной интервенцией как ее «второй эшелон». Иными словами, Гражданскую войну развязали не «белые» и «красные», а именно интервенция. Первым актом систематической войны была высадка английских войск на Севере и мятеж чехословацкого корпуса в Поволжье, на Урале и в Сибири. Были неверно оценены и мотивы, и возможности западной «помощи». Ведь, практически, все 14 стран, принявших участие в военной интервенции, не были заинтересованы в сохранении целостности государства Российского. И, как только правящие круги Запада убедились, что белые овладеть ситуацией в России не смогут, они прекратили их поддержку. Но Гражданская война была уже развязана, и это было главным «призом», которого и добивались страны Запада.

Кстати, приняв от зарубежных «доброжелателей» не только материальную, но и военную «помощь» в форме иностранной интервенции, антисоветское движение быстро лишилось даже внешних черт патриотического движения и предстало как прозападная сила, ведущая к потере целостности и независимости России (Колчак называл себя «кондотьером»). Это во многом предопределило утрату широкой поддержки населения и поражение Белой армии. Напротив, Красная Армия все больше воспринималась как сила, восстанавливающая государственность и суверенитет России.

Но, может быть, я сгущаю краски и выдаю желаемое за действительное? Давайте обратимся к мемуарам У. Черчилля.

Они набросились на великую страну, как шакалы

Известно, что буквально, через несколько дней после Октябрьской революции, 3 декабря 1917 года, собралась специальная конференция с участием США, Англии, Франции и союзных им стран, на которой было принято решение о разграничении зон интересов на территории... бывшей Российской Империи и установлении контактов с «национально-демократическими» правительствами. Черчилль показывает, насколько далеко зашла подготовка интервенции уже на другой день после Октября. Державы даже заключили друг с другом соответствующий договор: «Между Англией и Францией была заключена конвенция, которую выработали Клемансо, Пишон, Фош, с одной стороны, лорд Мильнер, лорд Р. Сесиль и представители английских военных кругов — с другой. Эта конвенция имела целью установить дальнейшую политику обеих держав на Юге России. Конвенция предусматривала оказание помощи генералу Алексееву (находившемуся тогда в Новочеркасске) и географическое разделение сферы действия двух держав на всем том протяжении, какое они были в состоянии охватить. Французам предоставлялось развить свои действия на территории, лежащей к северу от Черного моря, англичанам — на востоке от Черного моря против Турции. Таким образом, как это указано в 3‑й статье договора, французская зона должна была состоять из Бессарабии, Украины и Крыма, а английская — из территорий казаков, Кавказа, Армении, Грузии и Курдистана».

При «расчленении» России не были забыты и интересы других «шакалов» — США, Японии, Германии и т. д.

Впервые сведения об этом соглашении были опубликованы А. Деникиным в его «Русской смуте», но советская печать почему-то тогда отнеслась к ним с подозрением: полагали, что, сваливая вину за неудачу интервенции на союзников, Деникин выдает сплетни за факт. Документ, оказывается, не только существовал, но и намечал цель интервенции: помощь Алексееву и борьба с большевиками. А тогда чехами еще не пахло...

Ставка на Деникина затем тоже оказалась битой, и любопытно, чему приписывает неудачу Деникина один из режиссеров всей этой постановки У. Черчилль: «Но наибольший раскол вызвал вопрос о политике по отношению к отпавшим от России провинциям. Деникин стоял за целость России. Ввиду этого, в войне против Советской России он являлся врагом своих собственных союзников. Прибалтийские государства, борясь за свое существование против большевистских войск и их пропаганды, не могли иметь ничего общего с русским генералом, не желавшим признавать их прав на независимость. Поляки, которые в этой войне с советами имели самую многочисленную и сильную армию, понимали, что на следующий день после победы, одержанной совместными усилиями, им придется самим защищаться от Деникина. Украина была готова сражаться с большевиками за свою независимость, но ее нисколько не прельщала диктатура Деникина».

А британский премьер-министр Ллойд-Джордж тогда откровенно высказывался в следующем ключе: «Целесообразность содействия адмиралу Колчаку и генералу Деникину является тем более вопросом спорным, что они „борются за Единую Россию“... Не мне указывать, соответствует ли этот лозунг политике Великобритании... Один из наших великих людей, лорд Биконсфильд, видел в огромной, могучей и великой России, катящейся подобно глетчеру по направлению к Персии, Афганистану и Индии, самую грозную опасность для Великобританской Империи».

Интервенция

В конце зимы — весной 1918 г. началась иностранная интервенция: Германия оккупировала Украину, Крым и часть Северного Кавказа; Румыния захватила Бессарабию; в Мурманске высадился английский, а позднее французский и американский экспедиционный корпуса; Владивосток занял японский, а позднее к ним присоединились американский, английский и французский десанты.

В мае 1918 г. восстали солдаты чехословацкого корпуса (военнопленные бывшей австро-венгерской армии, изъявившие желание участвовать в боях на стороне Антанты), что привело к свержению Советской власти в Поволжье и Сибири. В Самаре, Уфе и Омске были созданы правительства из кадетов, эсеров и меньшевиков. («Уфимская директория»). Уинстон Черчилль: «Таким образом, вся русская территория от Волги до Тихого океана, почти не меньшая по размерам, чем Африканский континент, перешла, словно по мановению волшебного жезла, под контроль союзников».

2 июля 1918 г. Верховный военный совет обратился из Версаля с просьбой к президенту США Вильсону, убеждая его поддержать чешские отряды. Тогда президент предложил отправить международный отряд, состоящий из британских, японских и американских войск для того, чтобы восстановить и поддерживать линии сообщения чехов. Кроме того, правительство Соединенных Штатов предложило также послать отряд христианской молодежи, чтобы «морально руководить русским народом».

Как бы там ни было, летом 1918 г. три четверти территории страны находились в руках интервентов и белогвардейцев. И опять слово У. Черчиллю: «Я приведу выдержку из меморандума, который я написал по этому поводу 15 сентября 1919 года: «Большие суммы денег и значительные военные силы были использованы союзниками против большевиков. Англия заплатила по номиналу около 100 млн., Франция от 30 до 40 млн. фунтов стерлингов. Соединенные Штаты содержат в Сибири около 8 тыс. солдат; Япония содержит в Восточной Сибири армию численностью от 30 до 40 тыс., и в настоящее время эта армия получает еще подкрепления. Армия адмирала Колчака, снабженная главным образом британским оружием, достигла в мае численности в 300 тыс. чел. Армии генерала Деникина составляют около 250 тыс. солдат. Кроме них следует принять во внимание финнов, которые могли бы дать около 100 тыс. чел. Были также эстонцы, латыши и литовцы, и их общий фронт тянулся от Балтийского побережья вплоть до самой Польши. И, наконец, были могущественные польские армии, помощь могла бы быть получена от Румынии и — в меньшей степени — от Сербии и Чехословакии».

Руководитель снабжения колчаковской армии английский генерал Альфред Нокс заявлял: «Каждый патрон, выстреленный русским солдатом в течение этого года в большевиков, сделан в Англии, английскими рабочими, из английского материала, доставленного во Владивосток английскими пароходами».

Западная «помощь» Белой армии, как всегда, не была безвозмездной. Генерал Деникин свидетельствует: «Французская миссия с августа вела переговоры о «компенсациях экономического характера» взамен на снабжение военным имуществом, и после присылки одного-двух транспортов с ничтожным количеством запасов Маклаков телеграфировал из Парижа, что французское правительство «вынуждено остановить отправку боевых припасов», если мы «не примем обязательство поставить на соответствующую сумму пшеницы» и совершенно обоснованно заключает, что «это была уже не помощь, а просто товарообмен и торговля».

Но Деникину пришлось разочароваться не только в этом. Вернемся к книге У. Черчилля. В уже упоминаемом меморандуме от 15 сентября 1919 г. он откровенно писал: «Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив, русские белогвардейцы сражались за наше дело»...

...С 4 по 25 октября 1922 года была осуществлена Приморская операция — последняя крупная операция Гражданской войны, закончившаяся окончательной победой Красной Армии. Так в стране завершилась Гражданская война. Военная интервенция 14 крупнейших держав мира против молодой Советской России потерпела крах.

Спустя 89 лет…

Ну, а теперь вернемся в наши дни и к той же многострадальной Ливии. За последние без малого сто лет методы интервенции не изменились, цели и задачи — тоже. Изменились разве что средства…

В последнем номере «The Independent» (Великобритания) опубликована статья Ясмин Алибхай-Браун «Сначала бомбы, потом — до неприличия быстро — контракты». Журналист задает, как она сама отмечает, «предательские вопросы: «Не было ли убийство Каддафи необходимым потому, что живым и в суде он мог слишком много рассказать о своем сотрудничестве с французами и британцами в последние годы? В марте Клод Монике, эксперт по безопасности из Брюсселя, заявил в интервью Euronews, что военная операция союзников обосновывается нравственными целями, однако не исключено, что «в шкафу есть пара скелетов». Помните, как Франция чествовала Каддафи всего два года назад?» Блэр так часто посещал шатер тирана, что, должно быть, до сих пор пропитан его запахом. Когда он ответит за эту близость? Наши крикуны обзывают его «бешеным псом». Что ж, много лет европейские лидеры и истеблишмент добивались расположения этого «изверга», а также его родных и близких. Мы продолжаем продавать оружие ближневосточным деспотам, напускающих на себя благонамеренный вид. Король Бахрейна воспользовался помощью армии Саудовской Аравии, чтобы покончить с протестами, и заполнил тюрьмы врачами и медсестрами. Ему отказали в приглашении на королевскую свадьбу, но тепло встретили на Даунинг-стрит. Почему? Что это говорит о нашей якобы неизменной готовности поддерживать угнетенных? Что они могут страдать и гибнуть, если только их освобождение не принесет нашей стране огромные прибыли и ценное геополитическое влияние?».

Эта цитата не нуждается в комментариях.

Но, может, блок НАТО, в результате военной интервенции, принес мир и благоденствие Ливии? Отнюдь. Уже прогремели первые взрывы, унесшие десятки жизней, так называемых «повстанцев». А один из уцелевших сыновей Муаммара Каддафи Саиф аль-Ислам показался на видео на фоне сотен вооруженных бойцов, готовых воевать с бандитами, уже оказавшимися у власти в Ливии. «Мы отомстим за смерть Муаммара Каддафи. Каждый предатель получит свое возмездие!» — восклицает Саиф Каддафи перед своими сторонниками, и они поддерживают его. Сын Каддафи также зачитал завещание отца, в котором погибший лидер Ливии призывает сторонников «продолжать сопротивление и сражаться против любых иностранных агрессоров сегодня, завтра и всегда». «Даже если мы не одержим победу немедленно, мы дадим урок будущим поколениям, что защита своей страны является честью, а ее продажа — величайшим предательством, которое история будет помнить вечно», — процитировал Саиф слова своего отца.

Можно по-разному относиться к погибшему полковнику, который, судя по всему, ангелом точно не был. Но он погиб на посту и к последним его словам «защита своей страны является честью, а ее продажа — величайшим предательством, которое история будет помнить вечно», прислушаться стоит. И, прежде всего, тем, кто думает, что гражданская война в Ливии закончена.

Виталий Славин

Источник: chaspik.info