Наполеонов обоз. Книга 3: Ангельский рожок

В рецензии одного из поклонников «Наполеонова обоза» есть фраза: «Настоящая литература — это когда рыдаешь над текстом, хохочешь, а перелистнув последнюю страницу, еще долго не можешь взять в руки другую книжку». Очень точное определение.

Можете ли вы припомнить, когда в последний раз плакали над книгой? С героями какого романа вам не хотелось разлучаться? Смерть каких персонажей воспринимали как личную утрату?

«Наполеонов обоз» Дины Рубиной — редкий образец подлинной литературы: возвращает счастье сопереживания, будит душу, вызывает самые сильные эмоции. Это великий гимн любви, одно из самых ярких воплощений мифа об Орфее и Эвридике. Сродни «Мелодии» Глюка.

Жизни Надежды и Аристарха наконец-то страстно и мгновенно срослись в единое целое, запылали огненным швом — словно и не было двадцатипятилетней горькой разлуки, будто не имелась за спиной у каждого огромная ноша тяжкого и порою страшного опыта. Нет, была, конечно: Надежда в лихие девяностые пыталась строить свой издательский бизнес, Аристарх сам себя заточил на докторскую службу в израильскую тюрьму. Орфей и Эвридика встретились, чтобы... вновь разлучиться: давняя семейная история, связанная с наследством наполеоновского офицера Аристарха Бугеро, обернулась трагической развязкой. «Ангельский рожок» — это заключительные такты мелодии, которую когда-то начал играть в честь полюбившейся Огненной Пацанки Сташек: «...рожок всё пел, утомлённо замирая... вместе они вошли в певучую воду, забредая всё дальше, всё глубже — по грудь, по самые глаза — в тихий простор этой мелодии, постепенно растворяясь в жемчужной боли ангельского рожка...»

«Как это, думаю, в наши лёгкие-незамутнённые дни такой Шекспир приключился, такой, понимаете, душераздирательный Монте-Кристо?!» — восклицает Изюм, Санчо Панса Надежды, в финалеромана восходящий до трагических высот короля Лира. Как же здорово, что в наши дни, когда любовь то ли исчезла, то ли писать о ней разучились, вдруг появляется НАСТОЯЩИЙ — большой — роман о настоящей — БОЛЬШОЙ — любви!

P.S.

21 ноября в ТАСС прошла пресс-конференция, посвященная выходу новой книги в трилогии Дины Рубиной «Наполеонов обоз».

Об идее создания и сюжете книги журналистам рассказали писатель Дина Рубина, редактор, руководитель литературного агентства и школы «Флобериум» Ольга Аминова, директор редакции № 1 издательства «Эксмо» Александра Шипетина и генеральный продюсер студии «Вимбо» Михаил Литваков. В заключении все журналисты первыми получили долгожданный экземпляр с автографом писательницы.

Источник

Вышел новый роман Дины Рубиной «Ангельский рожок» — заключительная часть трилогии «Наполеонов обоз». Наконец-то станет понятно, чем завершится история любви главных героев и что будет с фамильными сокровищами, хранящимися в швейцарском банке. Автор рассказала в интервью РИА Новости о том, как ей удалось «проникнуть» в израильскую тюрьму, о русской безбашенности и мистическом реализме.

— Чтобы работать над завершающей книгой трилогии «Наполеонов обоз», вы уехали в деревню в Тульской области. Среднерусский пейзаж помогал настроиться на этот роман? — Просто как-то замечательно совпало деревенское уединение на берегу пруда, с тремя лебедями, с настроением завершающей части моей трилогии. За забором пламенел девичий виноград, а с веранды просматривались такие зеленые и желтые холмистые дали — дыхание перехватывало. Добавьте сюда хороший кофе, который теперь, слава богу, можно найти в любой глуши. Очень правильное, литературное оказалось место. Уже скучаю, надеюсь снова когда-то засесть там за работу.

— Чуть ли не половина действия «Ангельского рожка» происходит в израильской тюрьме, где главный герой Аристарх служит доктором. И вы подробно, со знанием дела, описываете страшные, кровавые тюремные будни. Как вы собирали этот материал?

— Это как раз понятно: писательское стремление поймать за рукав — за полу интересного собеседника и не отпускать, пока не выложит все особенные профессиональные истории. Когда роман еще только задумывался, я выступала в одном из городов Израиля и подписывала читателям книги. Ко мне пробился человек и поверх голов спросил: «Дина Ильинична, вас интересует судьба и работа тюремного врача? Я пятнадцать лет террористов лечил — интересно?» Я крикнула: «Да-да! Конечно, интересно! Пишите свой телефон!» Так началась наша долгая переписка с человеком, чье имя я даже не могу упомянуть в разделе «благодарности» в конце романа, ибо подобные сферы — в любой стране — отнюдь не распахнуты пригласительно. В любой стране тюремные будни — штука тяжкая.

— В романе вы совершенно узнаваемо описываете очень известного современного российского писателя, который скрывает свое лицо. Конечно, он у вас под вымышленным именем. Но сразу понятно, о ком речь. Вы с ним лично знакомы? Как думаете, он, или его многочисленные поклонники, или издатели могут как-то отреагировать на ваше порой забавное и иногда немного обидное его описание? — Нет-нет, у меня не было цели как-то изобразить или тем более задеть моих коллег, которых я уважаю и за которых всегда стою горой. Ибо, как приветствовали друг друга при встрече участники литературного объединения «Серапионовы братья»: «Здравствуй, брат, писать трудно!» В этом романе действительно есть небольшая галерея писательских физиономий, но придуманы они исключительно для того, чтобы проиллюстрировать редакторские будни моей героини и вообще живописать литературный процесс.

— Героиня трилогии Надежда в 90-е годы занимается издательским бизнесом. Как вы думаете, почему в нищей стране, когда продукты выдавали по карточкам, именно книги приносили доход, сопоставимый с банковским бизнесом? Голодный народ скупал книги, читал запоем. Как вы объясните этот феномен?

— Так об этом и сама героиня говорит в романе своему польскому боссу: «Возможно, у русских сейчас проблемы с продовольствием, но читать они не разучились и знают толк в литературе. Это наш национальный промысел». Национальный промысел, понимаете? Этим все сказано.

— Яркий персонаж «Наполеонова обоза» со странным именем Изюм, горе-изобретатель, все время попадающий в нелепые ситуации. Мне кажется, есть только две страны в мире, где встречаются именно такие Машиахи и Кулибины, — Израиль и Россия. Как думаете, почему эти страны порождают подобных чудаков?

— Изюм, между прочим, фигура не столько забавная, сколько трагическая. Именно он олицетворяет в романе национальный российский тип человека талантливого, сообразительного, живого, хитрющего, но незадачливого и, в общем, пронзительно печального. Недаром в финале его образ поднимается до трагической высоты: именно он возвращает на родину тела погибших. Да, и в России, и в Израиле чудаков более чем достаточно. Тут можно вспомнить, что пророки, которых побивали при их жизни камнями, тоже считались сумасшедшими. «Нет пророка в своем отечестве» — это сказано евреями о евреях; а в России — ну, здесь безбашенность всегда зашкаливала, к благодатной и благодарной радости писателей, которые на этой безбашенности много чего создали в русской литературе.

— У Надежды есть конкретный прототип — насколько я знаю, это редактор из издательства, с которой вы долгие годы работали и дружили. А у Аристарха есть прототип?

— Никаких прототипов. Совпадение имени и должности героини с реальным человеком ровно ничего не означает. Почему читатели так противятся мысли, что воображение писателя способно создать живого человека? Почему буквально жаждут, чтобы «это реально было». Еще Набоков сравнивал читателя с ребенком, которому рассказывают на ночь сказку, а тот доверчиво спрашивает: «А это правда было?» Надежда и Аристарх созданы моим воображением, я горжусь ими — их цельностью, их человеческой значимостью, беспощадностью их судеб. — Любовь как у Аристарха и Надежды — это дар или проклятие?

— Дар и проклятие. Испытание и награда. Жизнь и смерть. А на меньшее они не согласны. Получились у меня такими — за длинную трехтомную дорогу. — В ваших книгах много мистики, есть цыгане, гадалки, ведьмы. А с вами происходили какие-то загадочные истории? Или, может быть, они вовсе не загадочные, а нужно просто уметь отгадывать? Вы умеете отгадывать подсказки и знаки Вселенной?

— Цыгане — не мистика. Это мои родственники. Гадалки — тоже абсолютно реальные персонажи нашей жизни. А ведьмы... так ведь каждая незаурядная женщина — немного ведьма, правда? И загадочными историями всегда полна наша жизнь. Повспоминайте свою — непременно отыщете пару случаев. Но это правда, что они заметнее, когда приглядываешься к знакам, якобы случайным. Один из героев «Ангельского рожка» замечает: «Эйнштейн говорил, что случайность — визитная карточка Бога». А случайность порой зависит от нашей чуткости — вовремя подметить, пойти по этой дороге, а не по той...

— Ваши книги переводят на иврит? Там ведь очень много еврейского, израильского, национального.

— Нет, последний по времени язык, на который перевели одну из моих книг, — эсперанто. Но не иврит. Там и без меня много писателей «израильских, национальных». Помните замечательную фразу: «Эксперт — это любой человек не из нашего города»?

— Вы считаете себя человеком двух культур? На русском языке вы так талантливо пишете, в Израиле уже давно живете.

— В Израиле я живу тридцать лет, но касаемо культуры, языка и способа излагать свои мысли являюсь человеком тотально одной — а именно русской — культуры. — У вас двое внуков. Они еще маленькие, насколько я знаю. Русский язык они будут знать настолько, чтобы читать ваши книги?

— Увы. Несмотря на то что у меня дома действует жесткий закон «говорить только по-русски», эта парочка щебечет исключительно на древнееврейском языке. Есть, конечно, любимые слова: «супчик», «оладушки», «картошечка», «подарочек». Их выговаривают с любовью. Ну, пусть бабка запомнится хотя бы этим. У каждого ведь своя бабка.

Источник

Большие саги от Дины Рубиной — это всегда событие для любителей качественной сентиментальной литературы. Написано изящно и со стилем, изобилует объёмными образами, персонажи такие, что отдаёшь им сердце.

И казалось бы, любим мы Рубину именно за уютное постоянство, за стабильность, которая, как известно, признак мастерства. В финальной части своей новейшей трилогии она, впрочем, ухитряется удивить даже (особенно!) самых преданных своих фанатов. Сейчас расскажем чем.

«Наполеонов обоз. Книга третья. Ангельский рожок» начинается ровно с того момента, на котором закончились «Белые лошади»: на пороге старой Надеждиной дачи неожиданно возникает её суженый, давняя любовь, предавший, горько оплаканный, потерянный, бесконечно любимый Аристарх. Этот момент, точка наивысшего напряжения, становится как бы генеральной кульминацией прошлой части, очень насыщенной сюжетными поворотами и приключениями. И с этого момента мелодия текста если не идёт на спад, то ощутимо утихомиривается: Стах заключает свою Огненную пацанку в объятия, она поначалу отбивается, но, конечно, не выдерживает и тает.

И кажется вдруг, что на этот раз Орфею удалось вымолить свою Эвридику, что он нашёл в себе силы, не обернулся и вывел их обоих из ада.

Но не будем с вами всерьёз думать, что Рубина выделила целую книгу на «и жили они долго и счастливо».

Аристарх и Надежда запираются в тиши и уединении легендарной, обставленной старинной мебелью дачи. Они наслаждаются друг другом и немного обществом известного весельчака соседа Изюма и делятся тем, как прошла их бесконечно одинокая жизнь. Жизнь, которую они провели порознь и которую, кажется, ничто, даже их встреча, не может оправдать. Позади много всякого — плохого и хорошего, смешного и страшного. Есть о чём поболтать, страниц на триста хватит.

Здесь-то догадливый читатель и начинает беспокойно ёрзать, потому что Рубина неожиданно перестаёт быть похожей на Рубину. Представьте, что вы приехали к любимой тётушке и готовитесь откушать обед из трёх блюд, а вам на стол ставят зелёный салат. Вкусно, конечно, но разве мы за этим собрались? А как же румяные пирожки, а как же «кушай, кушай, поправляйся»? Вот и в «Ангельском рожке» всё время сквозит какая-то нежданная тоска, томление, дурное предчувствие. Кажется, все роковые драмы должны были остаться позади, потому что ну сколько можно? А оказывается, что можно — и много.

Финал пронзительный и быстрый, как выстрел. Даже не успеваешь понять, что, в общем-то, произошло. Придётся побороться с искушением перечитать последние страницы — вдруг она обронила хоть зёрнышко, вдруг оставила нам какую-нибудь надежду?

Возможно, это писательский финт, возможно — усталость от привычного паттерна. А может, что-то личное, глубинное наложило тяжёлую лапу на «Рожок» и на «Обоз» в целом? Вместо того чтобы гадать, позволим себе по-читательски эгоистично порадоваться: как всё-таки славно, что писатели уровня и статуса Рубиной всё ещё могут удивлять. За это мы литературу и любим.

Источник

В ноябре издательство «Эксмо» выпустило третью книгу — «Ангельский рожок» — романа Дины Рубиной «Наполеонов обоз».

Что любитель литературы хочет найти в книге? Наверняка, занимательный сюжет, ярких персонажей, эмоции и чувства, заставляющие долго вспоминать прочитанное.

В романах, повестях и рассказах Дины Рубиной есть все вышеперечисленное, и еще есть замечательный русский язык, который сейчас редко встретишь не только в обычной жизни, но и в литературе.

У Рубиной имеется многомиллионная армия русскоязычных читателей во всем мире, а ее книги становятся бестселлерами. Дина Ильинична — удивительный рассказчик, она одна из немногих писателей может «держать» многотысячный зал. Писатель часто выступает не только у себя дома, в Иерусалиме, но и в Париже, Амстердаме и в других городах мира.

Ее истории жизненны, а герои — твои друзья и родные люди, их гибель переживаешь, словно утрату кого-то близкого.

В конце ноября Дина Ильинична приехала в Москву, чтобы представить свою новую книгу, ставшую завершением трилогии «Наполеонов обоз».

Презентация новой книги прошла в ТАСС, где автор трилогии ответила на многочисленные вопросы СМИ.

Первые две книги стали бестселлерами, и наверняка, заключительную часть ждет успех. Многие уже задают вопросы про экранизацию «Наполеонова обоза», но Дина Ильинична с осторожностью говорит об этом, поскольку когда она не сама пишет сценарий, то бывает разочарована результатом. К слову, фильм «На Нижней Масловке» ей очень понравился, а вот «Синдром Петрушки» нет.

Эту книгу ждали, история о БОЛЬШОЙ (именно так, заглавными буквами) любви вызывает самые сильные эмоции. Это великий гимн любви, одно из самых ярких воплощений мифа об Орфее и Эвридике. Сродни «Мелодии» Глюка.

Два героя, которых судьба разлучала на десятилетия, снова вместе, но они встретились, чтобы вновь разлучиться. Давняя семейная история, связанная с наследством наполеоновского офицера Аристарха Бугеро, обернулась трагической развязкой...

О любви, о верности, о предательстве, о потерях — эта книга не оставит равнодушными ценителей хорошей литературы.

20 ноября вышла новая Дины Рубиной в бумажной, электронной и аудио-версиях (в авторском исполнении).

Как рассказал продюсер студии звукозаписи «Вимбо» Михаил Литваков, Дина Ильинична очень трепетно относится к записи своих произведений, сама она читает мастерски, работает самоотверженно. Так, 16,5 часов аудиокниги она записала за 20 часов, что значительно быстрее профессиональных актеров-чтецов.

Источник

В ноябре 2019 в издательстве «Эксмо» выходит третья книга романа Дины Рубиной «Наполеонов обоз». Писательнице мастерски удается отражать современные взгляды на любовь и отношения между мужчиной и женщиной. В новой части история Надежды и Аристарха приобретет поистине шекспировский размах. Дина Рубина по праву считается одной из самых успешных современных писательниц: критики отмечают ее особую стилистику, а читатели — умение задеть за живое. Книги Рубиной пользуются популярностью у всех поколений, потому что рассказывают про жизнь очень искренне. По-настоящему. В ноябре выходит «Ангельский рожок» — третья книга романа «Наполеонов обоз».

В рецензии одного из поклонников «Наполеонова обоза» есть фраза: «Настоящая литература — это когда рыдаешь над текстом, хохочешь, а перелистнув последнюю страницу, еще долго не можешь взять в руки другую книжку». Очень точное определение. «Наполеонов обоз» Дины Рубиной — редкий образец подлинной литературы: возвращает счастье сопереживания, будит душу, вызывает самые сильные эмоции. Это великий гимн любви, одно из самых ярких воплощений мифа об Орфее и Эвридике. Сродни «Мелодии» Глюка. Жизни Надежды и Аристарха наконец-то страстно срослись в единое целое — словно и не было двадцатипятилетней разлуки, будто не имелась за спиной у каждого огромная ноша порою страшного опыта. Нет, была, конечно: Надежда в девяностые пыталась строить свой бизнес, Аристарх сам себя заточил на докторскую службу в израильскую тюрьму. Орфей и Эвридика встретились, чтобы... вновь разлучиться: давняя семейная история, связанная с наследством наполеоновского офицера Аристарха Бугеро, обернулась трагической развязкой.

Как же здорово, что в наши дни, когда любовь то ли исчезла, то ли писать о ней разучились, вдруг появляется настоящий роман о подлинных чувствах!

Источник

«Это огромный для меня труд, который выстраивался и рос вместе со мной. Герои рождались, взрослели, любили и ушли от меня в конце концов. Я испытываю сейчас странное чувство благодарной опустошенности, тоски и в то же время радости, что я избавилась от этого моего колоссального труда», — отметила писательница в интервью «Вечерней Москве». К слову, книга вышла большим тиражом 65 тысяч экземпляров.

Трилогия «Наполеонов обоз» разошлась большими тиражами в России и привлекла внимание зарубежных издательств. Рубина поделилась, что книги начали издавать во Франции, а в Польше писательницу уже давно любят и переводят все ее романы. Про экранизации трилогии Дина Рубина пока не рассказывает. Писательница обмолвилась, что поступило предложение снять фильм по первым двум частям «Наполеонова обоза» в том числе и от российско-американской компании, которая занимается экранизацией «Белой голубки Кордовы». Писательница пока не хочет загадывать: «Посмотрим, что они скажут, когда увидят, как я описываю в третьей части израильскую тюрьму... У меня был опыт отказа от экранизации».

После выхода завершающей части трилогии, Дина Рубина планирует начать работу над новым произведением. По ее словам, у нее накопилось много набросков с интересными сюжетами. «После поездки в Испанию и Португалию я очень хочу написать о судьбах русских женщин, которые, оказавшись на Западе иногда в весьма непрезентабельном окружении, если не сказать сильнее, пробивают головой, плечами, руками эту жизнь и становятся просто невероятно мощными бабами...», — рассказала Рубина и уточнила, что это будет, возможно, повесть из нескольких сюжетов.

Источник