Геннадий Муриков
2022-03-30
Грядущий невесёлый рай.
Виктор Пелевин «TRANCHUMANISM. INC» Москва, «ЭКСМО», 2021
Поскольку всё творчество В. Пелевина, особенно в последние годы состоит из намёков разного рода, которые порой даже не согласуются с основным текстом произведения, а имеют самостоятельное значение, то писать о его новом романе, как, впрочем. и о большинстве предыдущих, - это значит разгадывать шифр… А уж насколько удаётся дешифровка его текстов простому читателю (в том числе и мне), зависит от его сообразительности и смекалки последнего То, как я истолкую его произведение, – это лишь мои предположения. Возможно, что сам автор, укрывшись за толстым занавесом загадок, будет только похихикивать. Для Пелевина, как мне кажется, это обычная манера творческого поведения.
В разных его произведениях, например в «Empire V», также как и в «Трансгуманизме», повторяется загадочный образ некой Великой Мыши, которая будто бы управляет мирозданием, причём в романе 21 года в гипотетической вселенной В. Пелевина писатель наряду с мышами оперирует образами кошек и котов, воплощающих образы людей. Такая вот «котовасия» или мышатник, обильно снабжённая юмором. Конечно, я запутал читателей, незнакомых с мистикой и фантастикой, без которых невозможно представить себе творчество Пелевина.
Однако, если автор хочет, он говорит совершенно прямо. Оказывается в некоем возможном будущем наша жизнь (не всех, конечно, жителей ориентировочного пространства России, а избранных) может продолжаться довольно долго – сотни и тысячи лет, пока их мозги будут особым образом законсервированы в БАНКАХ. Наивный читатель может подумать, что перед нами вариация на тему известного романа А. Беляева «Голова профессора Доуэля» (1925 г.). Но Пелевин – это Пелевин: для него слово банка и БАНК – синонимы, тем более, что это действительно однокоренные слова, оба обозначают одно и тоже – хранилище. А вот что там хранится, – это уже вопрос.
В оформлении книги использованы рисунки с банками-колбами разного рода, на которых нанесены портреты Наполеона, Муссолини, женщины, похожей на Екатерину II. Читатель может подумать, а не хранилище ли это истории? Но он ошибётся. Для Пелевина БАНКИ и банки в обоих смыслах – это некое предчувствие возможного будущего.
Читателю сразу же бросается в глаза, что главный таинственный герой его книги – это некто Гольденштерн; первая глава романа называется «Гольденштерн всё». Вспомним предыдущее произведение В. Пелевина «Любовь к трём цукербринам» (2014 год ), в котором автор объединил фамилии М. Цукерберга и В. Брина, небезызвестных олигархов. И снова фамилия, прямо скажем, не шекспировского происхождения (у Шекспира – Гильденстерн), а совершенно другого. В рамках политкорректности в США вообще запрещены некоторые слова, начинающиеся с буквы «н», даже знаменитая повесть Агаты Кристи «Десять негритят» теперь переводится с английского на американский как десять «маленьких людей». Интересно, как там теперь именуется государство Нигерия? А у нас почти что под запретом некоторые слова, начинающиеся с буквы «е» и «ж», хотя они не относятся к нецензурной лексике. Но фамилии пока не запрещены. Вот почему можно сказать, что «Гольденштерн – всё».
В чём состоит тайна Гольденштерна и его баночного (банковского) правления? Ответ очень прост: «Про Гольденштерна было известно очень мало – его имя никогда не трепали в новостях. Удивляться было нечему: банкиры с верхних таеров умели защищать информационную среду так, чтобы про них не вспоминали без необходимости ни стендап-комики, ни медийные правдорубы.
Среди людей, серьёзно ориентированных на социальный рост, хорошим тоном считалось не знать про Гольденштерна ничего. Допускалось упоминать его как нечто среднее между неприличной городской легендой и давно разоблачённой конспирологической теорией. Но даже это следовало делать с брезгливой интонацией и лишь в ответ на попытку заговорить о Гольденштерне всерьёз. Начинать такую беседу самому или просто произносить эту фамилию без крайней нужды не стоило: люди, дорожащие перспективой, так не поступали. Существовал эвфемизм “Г Ш-слово”, но и он был не особо желателен» (стр.72). Куда уж тут яснее? Нам запрещено знать, кто правит миром, а вместо этого предлагаются какие-то значки и символы, да и то их запрещено употреблять, чтобы не попасть под некоторые статьи УК. Можно сказать: «Молодец, Пелевин!».
Но вот текст, который идёт дальше. Пелевин поясняет, что после изобретения Банок-банков, в которых якобы хранятся мозги самых богатых людей планеты, основатели этого бизнеса Розенкранц и Гильденстерн сами переехали в банки: «Гильденстерн уже прямо из банки выкупил долю Розенкранца и поменял фамилию на “Гольденштерн”» (стр. 77). В чём тут соль? Оказывается, что это связано с «личной религией, разработанной для Антона Гильденстерна (теперь уже Атона Гольденштерна) мировым синклитом просветлённых мужей, лам, ребе, священств и святейшеств (…) шептали, что эта личная религия подкреплена технологией как ни одна другая и реально позволяет Гольденштерну уподобиться богу» ( стр. 78). Уместно напомнить, что Атон – это бог Солнца, который почитался ещё в Древнем Египте.
Автор настолько глубоко вник в тайный смысл происходящего в наши дни, что уже за одно это ему можно было бы присудить нобелевскую премию, если бы она не выдавалась по тем же самым конспирологическим принципам, когда никто не знает, кем и за что она присуждается и по каким принципам «распиливаются» выделенные на неё деньги (яркий тому пример – нобелевская лауреатка Светлана Алексиевич).
Но и это ещё не всё. Роман не случайно назван «Transhumanism.inc», где inc- означает корпорацию, в данном случае по изготовлению Банок-банков и вообще некоего «трансгуманизма», т.е. «весёлого» существования человечества при отсутствии человечности. Мало того, что все люди недалёкого будущего чипированы и живут управляемыми из Банок-банков, так упразднена и сама история, тоже объявленная частной собственностью. «История человечества, если и не была теперь частной собственностью фонда “Goldenstern All”, но очень приблизилась к этому качеству во всех практических смыслах. Но Гольденштерн был нормальным прогрессивным парнем, не дурил, и мировая общественность смотрела на происходящее спокойно. Ведь что такое мировая общественность? Совокупность электрических разрядов в сети. А сеть сами знаете чья.
История, в конце концов, это просто назначенное людям прошлое. Оно бывает сегодняшнее, бывает вчерашнее, будет и завтрашнее» (стр. 79-80).
Так в чём же смысл этой религии Гольденштерна Банок-банков? Оказывается дело ещё яснее, чем выглядело с самого начала. Суть его в некоем проекте, называемом «Тумбочка Рабиновича». Цитирую: «Некий цадик (еврейский святой – Г.М.) совершил запретные магические действия, поднялся по ступеням сожжённого пути и уподобился Всемогущему и Всеведающему. Возвысившись духом, он умер как отдельная личность и стал ничем, а через это всем, как было зашифровано в “Интернационале” и других эзотерических проекциях каббалы. И вот другой каббалист извещает об этом третьего, их общего учителя. Наш Абрам стал всем!» (стр.111).
Да, печальный итог. Он уже достигнут или ещё нет? Этот роман Пелевина, как и большинство его произведений, носит полусатирический, полуфантастический характер, но многие его мысли весьма актуальны и для наших дней. В результате уже упомянутой «баночной» деятельности «вся доступная обществу информация оказывалась таким образом структурирована по каскадам доступности без формальной цензуры. Но когда всё общество садится на информационную диету, определяемую олигархией, демократия превращается в её диктатуру независимо от того, насколько честно проводятся выборы. Демократия может пережить тьму, но в тотальной симуляции ей не надо даже умирать – понятие просто теряет смысл» (стр. 125).
Нет нужды комментировать, что всё это имеет отношение не только к прошедшим выборам Байдена в США, но, по-видимому, и к нашим тоже.
А вот как автор оценивает так называемую советскую литературу: «Но советские писатели, хотя бы пытались сохранить себя среди нечистот – они создавали обитаемые острова духа. Западные художники не делали ничего подобного. Они без рефлексии подхватывали любую идеологическую директиву – как глисты, наперегонки спешащие навстречу каловым массам, чтобы вырвать у судьбы главный капиталистический приз: право остаться в организме ещё на день…» (стр. 128).
Может, Виктор Пелевин в чём-то и переборщил? Не так уж все стремились в «каловые массы», были Грэм Грин, Джон Лё Карре – автор замечательного романа о захвате танкера украинскими террористами и, наконец, французский писатель Мишель Уэльбек с его пророческим романом «Покорность», посвящённом проникновению ислама в основы европейской культуры, что вполне может грозить и России. (Я специально называю авторов политических детективов, которые вовсе не тонут в «каловых массах».) Но не будем углубляться в пелевинские оценки западной литературы, вернёмся в корпорацию «Transhumanism.inc».
Ирония автора постоянна: оказывается этому ужасному строю, который грозит европейской культуре, может противостоять только одна организация, некое подобие коммунистической партии будущего, и называется она «СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ЕВРАЗИЙСКИЕ РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДЕМОКРАТЫ – ОХРАНИТЕЛИ (б)» (стр.279). Эта партия (сокращённо сердоболы!), тоже полностью чипированная, делает вид, что борется с баночным режимом. Её сторонники тоже, разумеется трансгуманисты, но верящие в дело Ленина, а не Путина. Вот яркий пример её деятельности: «Преподавательница, старенькая Анна Натальевна не мучила учащихся строгостями. Она была из идейных сердоболок, называла лицеистов “детками” и не упускала случая ткнуть павшую династию (Это прямой намёк на положение в современной России – Г.М.) – даже провела один раз урок на тему “Трагедия и подвиг русского народа как кормовая база семьи Михалковых”» (стр. 135).
В. Пелевин среди своих размышлений в этом романе вступает в вековой спор о мечте – о чём нужно мечтать, и к чему это приведёт. Цитируя Ленина, Горький писал: «Надо мечтать». Не лишне вспомнить и пьесу Маяковского «Клоп», и рассказ «Красной бабушки» А. Коллонтай «Скоро» о будущем – через 48 лет, то есть действие происходит в 1970 году. « – Но, дети, если бы не мы, не наша стойкая вера в торжество коммунизма, не наша упорная, ожесточенная борьба с капитализмом, с врагами трудящихся, – никогда не знать бы вам счастья всеобщей организованности и радости свободного, творческого труда! (…).
– Вы достигли, достигнем и мы. Вы покорили социальные силы. Мы покорим природу. Споём же, "Красная бабушка", с нами наш новый гимн борьбы с непокорной стихией. Ты, бабушка, знаешь его мотив: это ваш любимый "Интернационал" (…)». Напомним, что и в «Клопе» Маяковского главный герой Присыпкин, очнувшись в 1979 году в чуждом ему мире, когда якобы наступило коммунистическое общество, узнаёт только единственного своего товарища – размороженного вместе с ним клопа. Как тут не согласиться с В. Пелевиным: «Мечта больше похожа на ошейник. Она нужна не человеку, а обществу» (стр. 219). Это тем более очевидно, что только государство разрешает нам мечтать, одновременно указывая пределы этой мечты.
«Мы живём в мире, общую картину которого – и даже любую конкретную картинку, если угодно, – формирует для нас, по сути говоря, враг. Мы давно знаем, насколько он коварен, лицемерен и лжив. Но почему-то верим ему в самом главном. Доверяем ему управлять информационными потоками, достигающими наших мозгов…» (стр. 369). Иными словами, не «мы» оказываем давление на врага и препятствуем ему, а враг через СМИ определяет наши мысли. У Пелевина появляется ещё некий Евроисламский трибунал по правам мозга, который и определяет, о чём нужно думать, а что запрещено. Печальная, в общем-то, картина; намного жёстче, чем у Замятина в романе «Мы» и у других антиутопистов. Как относиться к таким прогнозам и социальной критике – дело каждого читателя.
Но, разумеется, нельзя не отметить ошибки, которые особенно поразительны в творчестве такого эрудита, как Виктор Пелевин. На стр. 517 и 575 при размышлениях о чудовищных монстрах, созданных чудовищной цивилизацией, описанной в этом романе, дважды упоминается якобы чудовище Франкенштейн из одноименного романа М. Шелли. Автор явно не читал этого романа, так как Франкенштейн – это имя не монстра, а его создателя. Эта ошибка не замечена и редакторами – Е. Селивановой и Е. Шукшиной.
Вот и всё. Рекомендую читать этот самый интересный и проблемный из всех романов В.О. Пелевина.
Санкт-Петербург Сентябрь 2021 года
Виктор Пелевин «TRANCHUMANISM. INC» Москва, «ЭКСМО», 2021
Поскольку всё творчество В. Пелевина, особенно в последние годы состоит из намёков разного рода, которые порой даже не согласуются с основным текстом произведения, а имеют самостоятельное значение, то писать о его новом романе, как, впрочем. и о большинстве предыдущих, - это значит разгадывать шифр… А уж насколько удаётся дешифровка его текстов простому читателю (в том числе и мне), зависит от его сообразительности и смекалки последнего То, как я истолкую его произведение, – это лишь мои предположения. Возможно, что сам автор, укрывшись за толстым занавесом загадок, будет только похихикивать. Для Пелевина, как мне кажется, это обычная манера творческого поведения.
В разных его произведениях, например в «Empire V», также как и в «Трансгуманизме», повторяется загадочный образ некой Великой Мыши, которая будто бы управляет мирозданием, причём в романе 21 года в гипотетической вселенной В. Пелевина писатель наряду с мышами оперирует образами кошек и котов, воплощающих образы людей. Такая вот «котовасия» или мышатник, обильно снабжённая юмором. Конечно, я запутал читателей, незнакомых с мистикой и фантастикой, без которых невозможно представить себе творчество Пелевина.
Однако, если автор хочет, он говорит совершенно прямо. Оказывается в некоем возможном будущем наша жизнь (не всех, конечно, жителей ориентировочного пространства России, а избранных) может продолжаться довольно долго – сотни и тысячи лет, пока их мозги будут особым образом законсервированы в БАНКАХ. Наивный читатель может подумать, что перед нами вариация на тему известного романа А. Беляева «Голова профессора Доуэля» (1925 г.). Но Пелевин – это Пелевин: для него слово банка и БАНК – синонимы, тем более, что это действительно однокоренные слова, оба обозначают одно и тоже – хранилище. А вот что там хранится, – это уже вопрос.
В оформлении книги использованы рисунки с банками-колбами разного рода, на которых нанесены портреты Наполеона, Муссолини, женщины, похожей на Екатерину II. Читатель может подумать, а не хранилище ли это истории? Но он ошибётся. Для Пелевина БАНКИ и банки в обоих смыслах – это некое предчувствие возможного будущего.
Читателю сразу же бросается в глаза, что главный таинственный герой его книги – это некто Гольденштерн; первая глава романа называется «Гольденштерн всё». Вспомним предыдущее произведение В. Пелевина «Любовь к трём цукербринам» (2014 год ), в котором автор объединил фамилии М. Цукерберга и В. Брина, небезызвестных олигархов. И снова фамилия, прямо скажем, не шекспировского происхождения (у Шекспира – Гильденстерн), а совершенно другого. В рамках политкорректности в США вообще запрещены некоторые слова, начинающиеся с буквы «н», даже знаменитая повесть Агаты Кристи «Десять негритят» теперь переводится с английского на американский как десять «маленьких людей». Интересно, как там теперь именуется государство Нигерия? А у нас почти что под запретом некоторые слова, начинающиеся с буквы «е» и «ж», хотя они не относятся к нецензурной лексике. Но фамилии пока не запрещены. Вот почему можно сказать, что «Гольденштерн – всё».
В чём состоит тайна Гольденштерна и его баночного (банковского) правления? Ответ очень прост: «Про Гольденштерна было известно очень мало – его имя никогда не трепали в новостях. Удивляться было нечему: банкиры с верхних таеров умели защищать информационную среду так, чтобы про них не вспоминали без необходимости ни стендап-комики, ни медийные правдорубы.
Среди людей, серьёзно ориентированных на социальный рост, хорошим тоном считалось не знать про Гольденштерна ничего. Допускалось упоминать его как нечто среднее между неприличной городской легендой и давно разоблачённой конспирологической теорией. Но даже это следовало делать с брезгливой интонацией и лишь в ответ на попытку заговорить о Гольденштерне всерьёз. Начинать такую беседу самому или просто произносить эту фамилию без крайней нужды не стоило: люди, дорожащие перспективой, так не поступали. Существовал эвфемизм “Г Ш-слово”, но и он был не особо желателен» (стр.72). Куда уж тут яснее? Нам запрещено знать, кто правит миром, а вместо этого предлагаются какие-то значки и символы, да и то их запрещено употреблять, чтобы не попасть под некоторые статьи УК. Можно сказать: «Молодец, Пелевин!».
Но вот текст, который идёт дальше. Пелевин поясняет, что после изобретения Банок-банков, в которых якобы хранятся мозги самых богатых людей планеты, основатели этого бизнеса Розенкранц и Гильденстерн сами переехали в банки: «Гильденстерн уже прямо из банки выкупил долю Розенкранца и поменял фамилию на “Гольденштерн”» (стр. 77). В чём тут соль? Оказывается, что это связано с «личной религией, разработанной для Антона Гильденстерна (теперь уже Атона Гольденштерна) мировым синклитом просветлённых мужей, лам, ребе, священств и святейшеств (…) шептали, что эта личная религия подкреплена технологией как ни одна другая и реально позволяет Гольденштерну уподобиться богу» ( стр. 78). Уместно напомнить, что Атон – это бог Солнца, который почитался ещё в Древнем Египте.
Автор настолько глубоко вник в тайный смысл происходящего в наши дни, что уже за одно это ему можно было бы присудить нобелевскую премию, если бы она не выдавалась по тем же самым конспирологическим принципам, когда никто не знает, кем и за что она присуждается и по каким принципам «распиливаются» выделенные на неё деньги (яркий тому пример – нобелевская лауреатка Светлана Алексиевич).
Но и это ещё не всё. Роман не случайно назван «Transhumanism.inc», где inc- означает корпорацию, в данном случае по изготовлению Банок-банков и вообще некоего «трансгуманизма», т.е. «весёлого» существования человечества при отсутствии человечности. Мало того, что все люди недалёкого будущего чипированы и живут управляемыми из Банок-банков, так упразднена и сама история, тоже объявленная частной собственностью. «История человечества, если и не была теперь частной собственностью фонда “Goldenstern All”, но очень приблизилась к этому качеству во всех практических смыслах. Но Гольденштерн был нормальным прогрессивным парнем, не дурил, и мировая общественность смотрела на происходящее спокойно. Ведь что такое мировая общественность? Совокупность электрических разрядов в сети. А сеть сами знаете чья.
История, в конце концов, это просто назначенное людям прошлое. Оно бывает сегодняшнее, бывает вчерашнее, будет и завтрашнее» (стр. 79-80).
Так в чём же смысл этой религии Гольденштерна Банок-банков? Оказывается дело ещё яснее, чем выглядело с самого начала. Суть его в некоем проекте, называемом «Тумбочка Рабиновича». Цитирую: «Некий цадик (еврейский святой – Г.М.) совершил запретные магические действия, поднялся по ступеням сожжённого пути и уподобился Всемогущему и Всеведающему. Возвысившись духом, он умер как отдельная личность и стал ничем, а через это всем, как было зашифровано в “Интернационале” и других эзотерических проекциях каббалы. И вот другой каббалист извещает об этом третьего, их общего учителя. Наш Абрам стал всем!» (стр.111).
Да, печальный итог. Он уже достигнут или ещё нет? Этот роман Пелевина, как и большинство его произведений, носит полусатирический, полуфантастический характер, но многие его мысли весьма актуальны и для наших дней. В результате уже упомянутой «баночной» деятельности «вся доступная обществу информация оказывалась таким образом структурирована по каскадам доступности без формальной цензуры. Но когда всё общество садится на информационную диету, определяемую олигархией, демократия превращается в её диктатуру независимо от того, насколько честно проводятся выборы. Демократия может пережить тьму, но в тотальной симуляции ей не надо даже умирать – понятие просто теряет смысл» (стр. 125).
Нет нужды комментировать, что всё это имеет отношение не только к прошедшим выборам Байдена в США, но, по-видимому, и к нашим тоже.
А вот как автор оценивает так называемую советскую литературу: «Но советские писатели, хотя бы пытались сохранить себя среди нечистот – они создавали обитаемые острова духа. Западные художники не делали ничего подобного. Они без рефлексии подхватывали любую идеологическую директиву – как глисты, наперегонки спешащие навстречу каловым массам, чтобы вырвать у судьбы главный капиталистический приз: право остаться в организме ещё на день…» (стр. 128).
Может, Виктор Пелевин в чём-то и переборщил? Не так уж все стремились в «каловые массы», были Грэм Грин, Джон Лё Карре – автор замечательного романа о захвате танкера украинскими террористами и, наконец, французский писатель Мишель Уэльбек с его пророческим романом «Покорность», посвящённом проникновению ислама в основы европейской культуры, что вполне может грозить и России. (Я специально называю авторов политических детективов, которые вовсе не тонут в «каловых массах».) Но не будем углубляться в пелевинские оценки западной литературы, вернёмся в корпорацию «Transhumanism.inc».
Ирония автора постоянна: оказывается этому ужасному строю, который грозит европейской культуре, может противостоять только одна организация, некое подобие коммунистической партии будущего, и называется она «СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ЕВРАЗИЙСКИЕ РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДЕМОКРАТЫ – ОХРАНИТЕЛИ (б)» (стр.279). Эта партия (сокращённо сердоболы!), тоже полностью чипированная, делает вид, что борется с баночным режимом. Её сторонники тоже, разумеется трансгуманисты, но верящие в дело Ленина, а не Путина. Вот яркий пример её деятельности: «Преподавательница, старенькая Анна Натальевна не мучила учащихся строгостями. Она была из идейных сердоболок, называла лицеистов “детками” и не упускала случая ткнуть павшую династию (Это прямой намёк на положение в современной России – Г.М.) – даже провела один раз урок на тему “Трагедия и подвиг русского народа как кормовая база семьи Михалковых”» (стр. 135).
В. Пелевин среди своих размышлений в этом романе вступает в вековой спор о мечте – о чём нужно мечтать, и к чему это приведёт. Цитируя Ленина, Горький писал: «Надо мечтать». Не лишне вспомнить и пьесу Маяковского «Клоп», и рассказ «Красной бабушки» А. Коллонтай «Скоро» о будущем – через 48 лет, то есть действие происходит в 1970 году. « – Но, дети, если бы не мы, не наша стойкая вера в торжество коммунизма, не наша упорная, ожесточенная борьба с капитализмом, с врагами трудящихся, – никогда не знать бы вам счастья всеобщей организованности и радости свободного, творческого труда! (…).
– Вы достигли, достигнем и мы. Вы покорили социальные силы. Мы покорим природу. Споём же, "Красная бабушка", с нами наш новый гимн борьбы с непокорной стихией. Ты, бабушка, знаешь его мотив: это ваш любимый "Интернационал" (…)». Напомним, что и в «Клопе» Маяковского главный герой Присыпкин, очнувшись в 1979 году в чуждом ему мире, когда якобы наступило коммунистическое общество, узнаёт только единственного своего товарища – размороженного вместе с ним клопа. Как тут не согласиться с В. Пелевиным: «Мечта больше похожа на ошейник. Она нужна не человеку, а обществу» (стр. 219). Это тем более очевидно, что только государство разрешает нам мечтать, одновременно указывая пределы этой мечты.
«Мы живём в мире, общую картину которого – и даже любую конкретную картинку, если угодно, – формирует для нас, по сути говоря, враг. Мы давно знаем, насколько он коварен, лицемерен и лжив. Но почему-то верим ему в самом главном. Доверяем ему управлять информационными потоками, достигающими наших мозгов…» (стр. 369). Иными словами, не «мы» оказываем давление на врага и препятствуем ему, а враг через СМИ определяет наши мысли. У Пелевина появляется ещё некий Евроисламский трибунал по правам мозга, который и определяет, о чём нужно думать, а что запрещено. Печальная, в общем-то, картина; намного жёстче, чем у Замятина в романе «Мы» и у других антиутопистов. Как относиться к таким прогнозам и социальной критике – дело каждого читателя.
Но, разумеется, нельзя не отметить ошибки, которые особенно поразительны в творчестве такого эрудита, как Виктор Пелевин. На стр. 517 и 575 при размышлениях о чудовищных монстрах, созданных чудовищной цивилизацией, описанной в этом романе, дважды упоминается якобы чудовище Франкенштейн из одноименного романа М. Шелли. Автор явно не читал этого романа, так как Франкенштейн – это имя не монстра, а его создателя. Эта ошибка не замечена и редакторами – Е. Селивановой и Е. Шукшиной.
Вот и всё. Рекомендую читать этот самый интересный и проблемный из всех романов В.О. Пелевина.
Санкт-Петербург Сентябрь 2021 года
