О книге Виктора Пелевина «Непобедимое солнце»
Виктор Пелевин умеет удивлять читателя неожиданным разворотом финала, взглядом на происходящее с иной точки зрения.
С этими мерками и подходила я к чтению его новой книги.
Особый колорит и необычность придает содержанию буддийское мировоззрение автора, которое он часто использует в описании поведения и характеров героев, в сочетании с историческими сюжетами.
Уже в самом начале было понятно, что главная героиня Саша увлечена буддизмом, и пережитое ею путешествие не столько внешнего охвата, сколько внутреннего познания и роста.
Но именно это, как ни странно, пригасило мой интерес. Стало очевидным, что закончится путешествие в буддийском монастыре, так оно в конце концов и вышло.
Перерождения, постижение тайны проникновения в иной мир посредством медитации, особенности питания, сна…
Предсказуемым оказался прием описания сновидений, в том числе в масках, как подсказки происходящего в реальности, и, даже, в некотором смысле, диалога снов двух девушек - Саши и ее близкой подруги Наоми. Во сне они становились иными людьми, меняли пол, постигали суть. Это вполне перекликается с их сексуальными наклонностями в выборе партнера (партнерши).
Но верю ли я столь тонкому проникновению в психику девических желаний и телесных утех? Скорее нет, чем да, поскольку характеристики показались не слишком убедительными.
Так же, как и чрезмерное увлечение историей древнего Рима, и попытка воспроизвести взгляды богов на возможное развитие мира и человечества.
Порой казалось, что я понимаю, как именно придумывал автор эти ходы.
Две статуи около камня, обожествляемого и всесильного, и танец избранного, который может разрушить и спасти мир…
Хотя это противоречит вложенному в уста одного из героев высказыванию (цитирую по памяти): «Если Бог захочет узнать, как лягут кости, то он их бросит сам, а не станет просить кого-то сделать это»
Нужно отдать должное как временнoму, так и территориальному охвату происходящего с героями, и, важнее всего, масштабам происходящего с ними лично, с их внутренним миром.
Конечно, танец Саши перед камнем, олицетворяющим божественную силу, и желание спасти мир, описание этого процесса с точки зрения происходящего с ее ощущениями, — это лишь подтверждение, что самое важное произошло внутри, не в окружении героини. И посыл автора к читателю точен и понятен – мир можно спасти, если каждый изменит свой внутренний мир. Для этого нужно совершить путешествие (в собственную глубину), верить (в Бога), и желать изменений.
Интересен своеобразный отпечаток советской культуры, понять и внутренне усмехнуться которой может только человек, вполне переживший ее. Например, в изложении разговора Саши с неслучайно оказавшимся с ней за столиком кубинским парнем, на тему надо ли менять власть на Кубе. Саша, даже слишком нетрезвая, отвечает ему: «Не надо менять. Надо выспаться, а утром написать рапорт», что весьма неожиданно для читателя. Кто же мог подумать, что так глубоко ее человеческое чутье и знание образа жизни в закрытых обществах. Это способен оценить лишь человек, сам поживший в социалистической стране.
Вопреки ожидавшемуся яркому и мощному аккорду в финале, когда все уже произошло, и вот-вот должен прозвучать гонг, автор неторопливо описывает круги вокруг одного и того же, как волны от брошенного в воду камня. Я переворачивала страницу, с ощущением, ну вот, это последняя, конец. Но повествование вяло продолжалось, без развития, но с расшифровкой, которая вовсе не требуется, лучше было бы позволить читателю самому додумать до конца, и насладиться собственным проникновением в суть.
Эта книга Виктора Пелевина не стала для меня откровением, но она интересна, и написана насыщенным, богатым языком, с погружением в ситуацию и время. Безусловное обращение к душе придает ей особенную ценность, при всех, порой, банальных, и ранее высказанных истинах, и сложностях для возможного читателя христианина внимать детальному описанию культа поклонения камню.
Иногда чтение напоминало компьютерную игру, или сюжет «Матрицы».
Поскольку мне чужды и то, и другое, остановлюсь лишь на высокой оценке авторского мастерства.
