Рейтинги
Александра
2024-11-26
Сказка — это что? Допустим, попытка рассказать историю рода и края, предупредить от ошибок, проложить дорожку из хлебных крошек (или конфетных фантиков) в темном лесу, где каждое дерево — это существо. В "Верховье" с первых страниц Полина Максимова удачно берет сказочный тон — аккуратно вписывая в описание характера бабушки хрустящие на зубах косточки и ведя двух героинь-двойничек по лесу их одиночества. Тут и там она вытаскивает из рукава мифы родного края и русской глубинки (как домой на грудь садится? как леший путает? как обдериха без кожи оставит?): это и повод рассказать их, и еще один штрих к пониманию обеих главных и всех второстепенных женщин книги.
Двойничество Максимова закладывает не только в истории Али и Тины: здесь будут городская и деревенская бабушка, выживший и не выживший друзья, два утопления, две по-разному чужие для героинь квартиры против двух по-разному отторгающих их отчих домов.
Читая историю погружающейся в мифы Пинежья Али, любители кинематографа непременно вспомнят "Солнцестояние" Ари Астера, знатоки отечественного сериала узнают икотницу по недавней "Территории", а из современной литературы может прийти на ум Евгения Некрасова — но у Некрасовой сказка врывается в мир и подчиняет его себе, а у Максимовой героиня пропускает мифологию через себя, по-знахарски зависнув на грани между реальным и иллюзорным. Самая близкая книжная параллель для петербургской линии Тины — недавний "Вероятно, дьявол" Софьи Асташовой, еще один отличный дебютный роман, полностью посвящённый токсичному водовороту отношений с перекосом в динамике власти, в которых молодая и содержательная женщина тает на глазах, отдав себя роману с женатым научруком.
В книге "Русская фольклорная демонология" филолог Владимир Рябов объясняет: хозяйки бани обдерихи, согласно народным поверьям, заводятся в банях после совершения там обрядовых ритуалов — в помещении помыли невесту, родили ребеночка. Чем больше знаковых для рода событий — тем длиннее история бани. Время, когда она стоит на земле, измеряется не годами, а вехами семьи. "Верховье", как старая баня, говорит скрипами и разными голосами, разрешает послушать самые грустные семейные истории, зовет осмелиться зайти в свой контекст ночью. Прекрасный дебют.
Александра Лисица, журналистка, читательница, писательница
Двойничество Максимова закладывает не только в истории Али и Тины: здесь будут городская и деревенская бабушка, выживший и не выживший друзья, два утопления, две по-разному чужие для героинь квартиры против двух по-разному отторгающих их отчих домов.
Читая историю погружающейся в мифы Пинежья Али, любители кинематографа непременно вспомнят "Солнцестояние" Ари Астера, знатоки отечественного сериала узнают икотницу по недавней "Территории", а из современной литературы может прийти на ум Евгения Некрасова — но у Некрасовой сказка врывается в мир и подчиняет его себе, а у Максимовой героиня пропускает мифологию через себя, по-знахарски зависнув на грани между реальным и иллюзорным. Самая близкая книжная параллель для петербургской линии Тины — недавний "Вероятно, дьявол" Софьи Асташовой, еще один отличный дебютный роман, полностью посвящённый токсичному водовороту отношений с перекосом в динамике власти, в которых молодая и содержательная женщина тает на глазах, отдав себя роману с женатым научруком.
В книге "Русская фольклорная демонология" филолог Владимир Рябов объясняет: хозяйки бани обдерихи, согласно народным поверьям, заводятся в банях после совершения там обрядовых ритуалов — в помещении помыли невесту, родили ребеночка. Чем больше знаковых для рода событий — тем длиннее история бани. Время, когда она стоит на земле, измеряется не годами, а вехами семьи. "Верховье", как старая баня, говорит скрипами и разными голосами, разрешает послушать самые грустные семейные истории, зовет осмелиться зайти в свой контекст ночью. Прекрасный дебют.
Александра Лисица, журналистка, читательница, писательница
