Губернатор подумал, что этот финансист похож на новый, только что отпечатанный доллар - так он был вылощен, опрятен, свеж.

Взаимное влечение и физическая близость составляют столь неотъемлемую сторону брака и вообще всякой любовной связи, что почти каждая женщина следит за проявлениям чувства у своего возлюбленного примерно так, как, скажем, моряк, плавание которого зависит от погоды, следит за барометром.

Все мы – рабы могучего созидательного инстинкта.

Чужая душа – потемки, и, как ни стараемся мы понять друг друга, нам это редко удается.

Как ни прискорбно, но надо признаться, что большинство любовных союзов не выдерживает натиска житейских бурь, и только истинная любовь — это полное органическое слияние двух существ — способна противостоять всему, но она-то обычно и заканчивается трагической развязкой.

Или порой, еще любя, еще падая, ты просыпаешься среди ночи, когда лунный свет льется в окно на его спящее лицо, и тени в его глазницах темнее и бездоннее, чем днем, и думаешь: кто знает, чем они заняты сами по себе или с другими мужчинами? Кто знает, о чем они говорят или куда, вероятно, идут? Кто скажет, кто они на самом деле? Под их повседневностью.
И скорее всего, ты подумаешь тогда: а вдруг он меня не любит?

Меня зовут не Фредова, у меня другое имя, которым меня теперь никто не зовет: запрещено. Я говорю себе, что это не важно, имя — как телефонный номер, полезно только окружающим; но то, что я себе говорю, — неверно, имя важно. Я храню знание этого имени, точно клад, точно сокровище, и когда-нибудь я вернусь и его откопаю. Я считаю, оно похоронено. У этого имени есть аура, как у амулета, заклятие, что хранится с невообразимо далекого прошлого. Я лежу по ночам на узкой кровати, зажмурившись, и это имя, не совсем недосягаемое, трепещет перед глазами, сияет в темноте

Казалось, у них был выбор.
Казалось у нас тогда был выбор.
Мы - общество, подыхающее от избытка выбора.

Но бедняжкам хотелось многократного оргазма и чтобы земля уходила из-под ног - а также чтобы им помогали мыть посуду.

Решила, что раз я наконец соизволил пригласить в своё жилище, то и в душу непременно должен отомкнуть дверь?

...через какое-то время человек не то что переходит границу, а забывает, что когда-то были какие-то границы.

Древний австралопитек может проявиться в ком угодно.

- Володя, а как насчет тебя? - вдруг спросил Березовский.
- Что насчет меня? - не понял Путин.
- Ты мог бы стать президентом?
- Я? Нет, я не тот человек. Не того ищу в жизни.
- Ну, а чего же ты хочешь? Остаться навсегда здесь?
- Я хочу... - замялся Путин. - Я хочу быть Березовским.

— Я никогда не была леди, сэр, и уже давно уронила свое доброе имя. Я могу говорить все, что вздумается, а захочу — и вообще ничего не скажу.

Иметь любовницу хуже, чем иметь жену. С этим связаны более обременительные и запутанные обстоятельства.

Не знаю, замечали вы это, сэр, или нет, но некоторые люди наслаждаются горем своего ближнего, особенно если считают, что этот ближний согрешил, – это прибавляет им удовольствия. Но кто из нас не без греха, как сказано в Библии? Лично мне было бы стыдно так упиваться страданиями других людей.

На рассвете кажется, будто вся жизнь начинается сызнова.

Быть вместе — значит чувствовать себя так же непринуждённо, как в одиночестве, и так же весело, как в обществе.

Единственный шанс сказать правду – исходить из того, что написанного никто не прочтет.

Нелепая планета, нелепые проблемы, нелепый язык. Может быть, есть где-нибудь звезда, где живут просто.

Человеческая выносливость имеет пределы.

Будет ласковый дождь, будет запах земли.
Щебет юрких стрижей от зари до зари,

И ночные рулады лягушек в прудах.
И цветение слив в белопенных садах;

Огнегрудый комочек слетит на забор,
И малиновки трель выткет звонкий узор.

И никто, и никто не вспомянет войну
Пережито-забыто, ворошить ни к чему,

И ни птица, ни ива слезы не прольет,
Если сгинет с Земли человеческий род.

И весна… и Весна встретит новый рассвет
Не заметив, что нас уже нет.

Вот она, жизнь - сказал Макдан - вечно все тоже: один ждет другого, а его все нет и нет. Всегда кто-нибудь любит сильнее, чем любят его. И наступает час, когда хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило

- Слишком много сразу, - промолвил капитан. - Я обессилел от усталости. Столько событий в один день! Как будто меня двое суток держали под ливнем без зонта и плаща. Я насквозь, до костей, пропитан впечатлениями...

На Марсе тоже была пора, когда в человеке стало слишком много от человека и слишком мало от животного. Но люди Марса поняли: чтобы выжить, надо перестать допытываться, в чем смысл жизни. Жизнь сама по себе есть ответ. Цель жизни в том, чтобы воспроизводить жизнь и возможно лучше ее устроить. Марсиане заметили, что вопрос: «Для чего жить?» — родился у них в разгар периода войн и бедствий, когда ответа не могло быть. Но стоило цивилизации обрести равновесие, устойчивость, стоило прекратиться войнам, как этот вопрос опять оказался бессмысленным, уже совсем по-другому. Когда жизнь хороша, спорить о ней незачем.

Мы все выбираем за и выбираем против. Я бы хотел быть человеком, который выбирает за чаще, чем он выбирает против, но подобно Сафрану и подобно тебе я обнаруживаю, что из раза в раз выбираю против того, что считаю хорошим и правильным, и против того, что считаю стоящим. Я выбираю, что я не обязан, вместо того, чтобы выбрать, я обязуюсь. Все это нелегко сформулировать.

Чем сильнее любишь кого-то, - пришел к выводу он, - тем труднее об этом сказать. Его удивляло, что случайные прохожие не останавливают друг друга на улице со словами я люблю тебя.

<...> когда человек пробует ручку, он, чаще всего, пишет либо название ее цвета, либо свое имя.

Она так часто влюблялась, что начала сомневаться, влюбляется ли вообще или с ней происходит что-то более прозаическое.

Только тот, кто сам никогда не был зверем, мог придумать таблички, запрещающие их кормить.

Его взгляд залатал дыру в самом центре моего существа.

Нельзя отгородиться от грусти, не отгородившись от радости.

Лучше потерять, чем никогда не иметь.
Я потерял, никогда не имея.

Я люблю, когда она смеется, хотя правда состоит в том, что я ее не люблю.

Я только надеюсь, что ты никого не будешь любить так же сильно, как я тебя.

Если польются слезы, пущу их по изнанке щек

Я могу придумать и бесчисленное количество способов сделать «нас» лучше, но того существенного, в чем мы действительно можем прийти к согласию и радикально изменить что-то в наших взаимоотношениях, не так уж много. А в реальности, даже когда кажется, что возможностей что-то изменить много, их совсем мало.

Что такое страдание? Я не могу с уверенностью сказать, ЧТО это, но я знаю, что страдание - это имя, которое мы даем источнику всех вздохов, криков и стонов - тихих и громких, простых и сложных, - которые нас тревожат. Слово в большей степени определяет наш взгляд, чем то, на то мы смотрим.

Американцы употребляют в пищу менее 0,01 % из всего, что считается пригодным для еды на планете Земля

Людей волнует только, как убивают животных. Они говорят : «Какая разница, может ли оно ходить или двигаться, если его все равно убьют?» Если бы это был ребенок, хотели бы вы, чтобы он страдал три года, три месяца, три недели, три часа, три минуты? Индюшонок — не человеческий ребенок, но он тоже страдает.

Жизнь тонет в несовершенствах, но некоторые несовершенства имеют больше значения, чем другие.

Мы все скроены из историй.

Он все читает и рассуждает о книгах. Я ему говорила, что он не знает, что такое настоящая жизнь.

Уилт прошел по коридору в гуманитарное отделение и долго стоял, разглядывая книги на полках. Многое придется изменить. Такие книги, как «Повелитель мух», «Шейн», «Влюбленная женщина», рассказы Оруэлла и «Над пропастью во ржи» – все эти интеллектуальные изыски нужно убрать. В будущем газовщики и мясники будут учиться конкретному делу, тому, как надо что то делать, а не почему. Как читать и писать. Как делать пиво. Как мухлевать с декларациями о доходах. Как вести себя с полицейскими в случае ареста. Как жить с женой, с которой жить невозможно.

– У глупости есть границы?
– Посмотри в зеркало, узнаешь.

Люди любят деньги даже больше, чем красивую внешность.

Вероятно, достигнуть видного положения и сохранить его в этом замечательном мире можно, только если будешь равнодушен к женщинам, освободишься от постыдной страсти к ним.

В жизни каждого человека бывают критические минуты, когда он колеблется между строгим соблюдением долга и справедливости и соблазном счастья, которого, кажется, можно бы достигнуть, - стоит лишь поступить не так, как должно.

Развитие страсти — явление своеобразное. У людей большого интеллекта, а также у натур утонченных страсть нередко начинается с восхищения известными достоинствами своего будущего предмета, впрочем, все же воспринимаемыми с бесконечными оговорками. Эгоист, человек, живущий рассудком, весьма мало поступаясь своим «я», сам требует очень многого. Тем не менее человеку, любящему жизнь, — будь то мужчина или женщина, — гармоническое соприкосновение с такой эгоистической натурой сулит очень многое.

Это был в полном смысле слова жестокий человек, но жестокость его сказывалась не в действиях, а в полном равнодушии ко всему на свете; ничего святого для него не существовало.