- Да-да, - Жу Пень отвернулся от старика и побрел ко входу в пекарню. Подставив лицо холодной мороси, он шмыгнул и тихо-тихо, чтобы старик не услышал, прошептал: – Это не слезы, это дождь…

Ей придется сделать то, что требуется. Теплая слезинка скатилась по остывшей щеке. Последнее тепло этого мира ушло вместе с ней. Впереди – лишь морозящий мрак неизвестности.

Годы идут один за другим, сменяются эпохи, правители, рождаются и умирают боги, а человеческая природа остается неизменной. На десятилетия мира и процветания приходятся столетия войн. Почему? Для какой цели Прародители создали нас столь несовершенными? Неужели коварство и фальшь – дело их рук? Все это – часть их плана? Что дает нам эта неутолимая тяга к разрушению?

Будущее сокрыто за предрассветными облаками. Никому не дано узнать, что грядет. Будущее – результат действий в настоящем. Последствия наших выборов, ошибок, несбывшихся надежд или осуществившихся мечтаний.

Бывают моменты, когда необходимо сделать шаг в неизвестность. Переступить через завесу тени, отбросив все то, что довлело над тобой. Сродни прыжку в озеро или реку: ты не знаешь глубины, но прыгать нужно, ведь назад пути нет. И в этот момент тобою овладевает страх.

Любовь и ненависть – одно и то же. Два отражения одного и того же в разных зеркалах. Только сейчас Кайсин осознала, как хрупки любые чувства. Как все, что выстраивалось долгие годы в одночасье может быть разрушено. Превращено в пепел и золу.

Я могу отличить плохого человека от человека, которому плохо.

Быть одной по своему выбору и быть всеми покинутой — это два совсем разных одиночества. Между ними — пропасть.

Не нужна никакая суперсила, чтобы понять: на самом деле всем больно. У всех внутри море — синее, синее, синее… Мы все из одного теста, мы все одного цвета.

может, это не мир от нас закрывается, а мы от него? Мы Все сомневаемся, боимся не справиться, ошибиться, получить отказ… И в итоге бездействуем. Вот откуда берётся море внутри. Вот как рождается одиночество.

Люди всегда причиняют другим боль, когда не могут справиться со своей.

Если слишком долго держать себя в рамках, можно превратиться в портрет.

И, ты знаешь, сочетание скрипки и фортепиано, пожалуй, одно из самых волнующих сочетаний в мире музыки. Основа задается фортепиано, а скрипка расставляет эмоциональные акценты. Но не играй под аккомпанемент, пусть у вас всегда будут равноправные партии в звучании.

Какой сокрушительной бывает любовь! Макси здорово прошлась по моему сердцу. Я и не подозревал, что оно способно любить настолько сильно и что вообще способно любить.

— Да, признаюсь, я тот еще засранец, но впервые в жизни мне хочется принадлежать только тебе.

Я знала, что, отдав ему свое сердце, совершаю прыжок с обрыва в неизвестность. Но любовь — это всегда риск. И я, пожалуй, рискну.

Он стал одновременно моей слабостью и самой невероятной силой.

— Ты очень сильная, — проговорил он тихо. — Я тобой восхищаюсь. Ты идешь дальше, когда все вокруг тебя рушится. Нет, я не сильная, хотелось возразить мне. Я очень слабая, и мне постоянно хочется плакать. Я сломлена и опустошена, могу сломаться в любой момент от всей тяжести, что навалилась на меня. И мне нужно, чтобы кто-то был рядом. Тот, кто увидит мою душу насквозь.

— Вы кажетесь мне хорошим человеком, инспектор, и я надеюсь, что вы сделаете правильный выбор.

— Уверена, что Глиф явится за мной, потому решаюсь просить вас об услуге. Защитите меня, и, быть может, я выступлю на вашей стороне.

Если до того Макс готов был влиться в новое дело и искать преступника, идя напролом, то теперь остерегался. Каждый шаг — ход на шахматной доске в партии, в которой вел не он.

Есть кое-что выше мести, и это закон. Если месть станет главным орудием справедливости, люди погрязнут в круговороте насилия. Каждый будет мстить за своих, и это колесо не остановится. На то и нужен закон.

— Почему вам так интересна эта тема, загадочная колдунья? Неужели я прав и вы жаждете славы Рубиновой дамы? — По городу бродит убийца, таинственный Фантом, — передразнила Хэлла, — и я хочу выяснить, кто это. Но, если вам так будет угодно, можете считать, что я охотница до славы.

— Мы ведь должны работать сообща! — Кто тебе сказал такую глупость? —Ты.

В какой момент взросление заканчивается и жизнь превращается в однотонное полотно, где больше нет места новому, а старое жмет, как жесткий сапог?

Проблемы будущего и решаются в будущем.

Память — ненадежный рассказчик, который любит со временем стирать даже те моменты, что способны отогреть душу посреди холодной зимы.

Как сладка была эта иллюзия, и как, в то же время, болезненно мучительна, но я не могла заставить себя остановиться. Прятаться среди мягких облаков воздушного замка, пусть он никогда не станет моим, было намного приятнее, чем окунуться с головой в уродливую реальность, полную разочарования.

Большинство людей до ужаса пугает то, чего они не понимают. Где есть животный страх, не остается места состраданию и добродетели.

Я не супергерой, чтобы брать на себя ответственность за сотни незнакомцев и решать, как им стоит жить.

Совершенство сможет постичь тот, кто сумеет превзойти величие свое и научится все сохранять, не держась ни за что.

Почему... ты хочешь, чтобы я жил? — Я хочу, чтобы... — начала она, подняв взгляд. — Чтобы люди, которых я люблю, могли прожить долгую жизнь. Любой разве не хочет? — Любишь?

— Разве один человек может что-то изменить? — Нет. Но один человек может вдохновить многих.

Главное, ты не можешь управлять жизнью других людей. Не можешь жить в вечном страхе, что они тебя покинут. У каждого своя Судьба, но ты можешь научиться принимать это.

Говорят, что жизнь и смерть посылает Судьба, богатство и знатность посылает Небо. И, кажется, человек тут бессилен, но... Судьба помогает тем, кто помогает себе сам.

Но есть сила, способная преодолеть любые законы небожителей. — Разве есть? — тихим голосом спросила Ли Лань. — Есть. И это любовь.

«Где ты?! — кричал голос в голове. — Где ты, когда так мне необходим?!»

И хотя королева может быть предана только своему королевству, Рубин собиралась поклясться в преданности и своему мужу, который был для нее целым миром, а не одним королевством.

— Кошмары пройдут, — заверила Рубин. — А ты останешься со мной. — Как и ты со мной.

«Любят не только за красоту, — повторял внутренний голос. — Уж кому, как не тебе, об этом знать?» — «А за что еще?» — спросила она саму себя. — «За то, кто мы есть», — ответил голос и замолчал.

— Моя дева, прекрасней тебя повелительницы силы не существует.

«Моя», — гордо повторял он. Но я не его. И ему не принадлежу. Я — сама по себе. Дева, которая желает жить так, как хочется ей.

– Что… что это было? – спросила я, переводя дыхание. – Что со мной происходит? Роан приблизился на шаг, понизив голос, чтобы никто не услышал: – Знаки, которую ты видела на теле, – это метки фейри. И я только что дал тебе заглянуть в Триновантум. Королевство фейри… Как я уже сказал, убийца, которого ты ищешь, не человек. Он – фейри, как и те, кого ты сейчас видела.

Прихватив дорожную косметичку, я вошла в ванную комнату – и тут же застыла; по спине медленно пробежала дрожь. Я была почти уверена, что в зеркале снова что-то промелькнуло… что-то, чего там уже нет. Я закрыла глаза, глубоко дыша через нос. Ладно. В следующий раз, когда такое случится, запишусь к психотерапевту. Если мне и суждено впасть в безумие, то буду вести себя как можно ответственнее.

Мой пульс участился, я почувствовала сильнейшее желание поцеловать незнакомца. А когда подняла глаза, лунный свет упал ему на лицо. И тут мое сердце замерло. К моему ужасу, прямо над его лбом мерцали золотые рога. Игра света, или это измученный мозг сыграл со мной злую шутку? Я в панике зажмурилась. Я схожу с ума… Рано или поздно это должно было случиться…

Блондин шагнул вперед. Его красные глаза сверкнули, а голова странно дернулась, как у делающей выпад рептилии, и он плюнул в меня. Я инстинктивно откатилась в сторону, и плевок пролетел в нескольких дюймах. Раздался странный шипящий звук, я взглянула на тротуар. В том месте, куда попал плевок, асфальт шипел и плавился. Какого хрена?

– Кэтрин Тейлор, – ответил Габриэль. – Девятнадцать лет. Водительские права лежали в сумочке рядом с телом. Мы пока не знаем, совпадение ли это. – Совпадение? Детектив Стюарт вздохнул. – В свое время Джек-потрошитель убил на Митр-сквер женщину по имени Кэтрин Эддоус. У меня перехватило дыхание. Вот дерьмо… Неужели преступник начал подражать настоящему Потрошителю?

– У тела не хватает каких-нибудь внутренних органов? – поинтересовалась я, вспоминания предыдущие преступления. – Как минимум сердца, но, возможно, чего-то еще. Завтра будет предварительный отчет о вскрытии.

Он тот, кого я любила и продолжаю любить, несмотря на свою амнезию. Он тот, перед кем я хочу попросить прощения за свою ничтожность, тот, кого я любой ценой хочу вернуть в свою жалкую жизнь.

Я Аврора. Серая. Но я утратила это. Он может все исправить. Он вернет меня настоящую, со своими минусами и плюсами. Но кто он?