Начнем с того, что после оглашения Манифеста об освобождении крестьян они, вопреки имеющему место быть довольно распространенному заблуждению вовсе не стали в одночасье вольными, как птички Божьи.

Мало-мальски внятного объяснения мотивам своего поступка трое обвиняемых так и не дали. Тем не менее двое адвокатов были оправданы вчистую. Шульц, правда, очень много и горячо говорил о своей пылкой любви к Штейн – быть может, потому и был признан пусть и виновным, но «действовавшим в состоянии умоисступления и потому не подлежавшим наказанию»...

Мелко работал человек. Никакого сравнения с мошенником высшего класса, отставным юнкером Ясинским. Этот «работал» не в пример виртуознее. Этакий чертовски элегантный молодой человек приятной наружности, с изящными манерами и всем светским обхождением.

Под прикрытием красивых и пышных слов о высшем совершенствовании и всеобщем благе, под соусом из «всевозможных тайных наук» процветает тирания и наушничество, богатых простаков завлекают в «ложи», выворачивая карманы по полной программе...

Когда после изгнания Наполеона русские финансисты по горячим следам попытались изъять фальшивки, выяснилось, что опознать все попросту невозможно, очень уж хорошая работа. А потому определенное количество «парижских денежек» так и обращалось по России вплоть до денежной реформы.

Русский флот прочно держал Архипелаг, а вот суша оставалась в руках турок – и Балканы, и побережье Средиземного моря чуть ли не до Гибралтарского пролива. У военных свои заботы, а у купцов – свои. Поэтому по всему Средиземью самым активным образом плавали многочисленные «торговцы», во всех направлениях.

— Хорошо. Очень хорошо, — на ломаном шведском сказал Садик. — Всё в порядке. Очень хорошо. Полицейский удивлённо посмотрел на биты и желез- ные прутья, которые все держали в руках. Я ждала, что он спросит об этом. Или выведет всех из машины. Но полицейский ничего не спросил, только пожелал нам хорошего пути и сделал знак, что можно ехать.

Карлыгаш показала, как вычищать грязное сено и куда выносить. — И ты пошла работать на ферму? — спросила я. — Нет, несколько лет была суррогатной матерью. Для одной шведской семьи, они хотели троих детей. — И сколько же ты получала? — Сто сорок тысяч крон за каждого ребёнка. Почти четырнадцать тысяч евро. Плюс полный пансион на время беременности. Хватало и на жизнь.

— А физической работой занималась? — скептически оглядел он меня. Я вспомнила сбор клубники, и мне захотелось распла каться. — Русская женщина коня на скаку остановит и в го- рящую избу войдёт, — решила я отшутиться. — В горящую избу? Зачем? — растерялся швед. — Ну, это такая пословица у нас в России. — А, в России. Тогда ладно. Но в Швеции, если что, сразу звони 112.

Когда Бу позвал меня на архипелаг, я предполагала какое-нибудь романтическое уединение, зажжённые свечи, вино, незастланную постель, домик с видом на Балтийское море. Но на причале острова Сёдра Ингмаршё нас ждали три женщины, в дождевиках и резиновых са- погах. — Это мои сёстры, Гунилла, Оса Мария и Стина. Мы обнялись.

— Мне нравится Россия, я прожил там два года, — грустно сказал Никлас. — Но когда я говорю здесь, в Швеции, что хотел бы вернуться, на меня смотрят как на сумасшедшего. Они думают, там опасно, там стреляют, как на Диком Западе, некоторые и правда верят в шутки про медведей на улицах.

Я завела аккаунт, залила пару удачных селфи, но та- ких, чтобы были не очень похожи на мои фото в швед- ских газетах. Не хотелось, чтобы меня тут узнал кто-то из знакомых. Приложение выдало всех мужчин поблизости, и все они были красавчики. Палец устал ставить сердечки.

Кто-то изловчился и ударил меня кулаком по голове. Удар смягчила шапка, было не очень больно, но чувствительно. Обернуться и посмотреть, кто осмелился поднять руку на сотрудника милиции, я не мог: оторваться от Горбунова значило смешаться с толпой, где и затоптать могут.

Неожиданно очередь в магазин дрогнула, по ней, как невидимая искра по запальному шнуру, пробежала неизвестно откуда взявшаяся весть: «Водка может закончиться до закрытия!» Как по команде, покупатели, стоявшие последними в очереди, пошли вперед.

Посреди урока Каретина повернулась к Волкову и показала ему язык. Он встал, подошел к вазе, вытряхнул из неё цветы и со всей силы запустил вазой в Каретину. Луиза увернулась, ваза попала в стену и разлетелась на мелкие кусочки.

Мое внимание привлек написанный маслом портрет женщины. На вид ей было лет сорок, не больше. Блондинка, волосы слегка волнистые, большие голубые глаза. Шею женщины украшало изумрудное ожерелье, в ушах – серьги из того же камня.

– В двух словах дело было так: три парня и пять девушек собрались отметить седьмое ноября. В половине третьего Луизе, дочери хозяйки квартиры, стало плохо, и она пошла в спальню полежать. Примерно в пять часов одна из девушек заглянула к Луизе и обнаружила её убитой.

Вечером того же дня старуху Милену нашли повешенной у себя в комнате. Мудрить с петлей у потолка она не стала - накинула веревку на трубу отопления и присела на пол в последний раз.

Большинство людей любят собак, но не понимают их. И я думаю, так ему удавалось выходить сухим из воды, и его никто так и не раскусил, потому что он вёл себя, как обычная собака. И когда я увидела, кто он на самом деле, с него будто сорвали маску.

Ровер спокойно зашёл в комнату вслед за Кэти. Она стояла спиной к нему и не видела, как пёс обвёл семью взглядом, полным ледяной ненависти. Стоило Кэти обернуться, как он уже вовсю улыбался, свесив из пасти язык.

На ступеньках сидел Ровер. Ни у одной другой немецкой овчарки не было таких холодных, жестоких глаз. Ни одна другая собака на свете не могла сидеть так прямо и неподвижно.

Что не так с Ровером? Его способности были поразительными, но вместе с тем и пугающими.

Ровер застыл. Он медленно подался вперёд и уставился в камеру, зачарованный своим собственным отражением. Эми почувствовала, как его покидают последние остатки того, что делало его похожим на собаку.

Что-то в поведении собаки вызывало у Эми раздражение. Она не хотела признаваться в этом, потому что любила всех животных, но её злило, каким безмолвным и спокойным Ровер был почти всё время, особенно когда другие животные сходили рядом с ним с ума.

5. – Слухи? Я не распространяла слухов. Я только спросила Джейкоба о призраке на Тенистой Дороге! Я иногда вижу её, когда иду домой от автобусной остановки. – Послушай, Брианна, не знаю, что ты там видела, но в твоем возрасте пора знать, что привидений не бывает!

4. – На Тенистой Дороге водится привидение? – Брианна впервые сказала это вслух, и ей не понравился её испуганный голос. – Не надо об этом говорить. – Джейкоб отступил на шаг. – Почему? – спросила Брианна. – Что случилось там на дороге? Что случилось с этой девочкой?

3. По Тенистой Дороге мчался автомобиль, бросая лучи жёлтого света на чёрный асфальт. Она охнула от ужаса: в свете фар посреди дороги стояла девочка в оранжевом платье!

2. Она пошла быстрее. Кто-то ещё тоже шёл. Брианна издала жалобный звук, что-то среднее между вздохом и стоном. Шаги были за спиной. Она была уверена, что ничего не увидит, но всё же не смогла удержаться и обернулась, жадно ища взглядом хоть кого-то. Но дорога была пустынна. Только кучи листьев и сухие прутья, торчащие из кустов. А идти ещё так далеко...

1. Брианна подняла голову и завопила от ужаса. Посреди дороги стояла девочка. Она стояла достаточно близко, чтобы Брианна могла разглядеть её оранжевое платье со светлым поясом и блестящие чёрные туфли. Русые локоны доставали до плеч и не шевелились под лёгким ветерком. Брианна была озадачена. Откуда взялась девочка? Словно возникла из ниоткуда.

Едва он выставил из-за угла опорную руку и голову, как в правый глаз ему ударил яркий луч света. Одновременно раздался выстрел, и правая рука подломилась в районе локтевого сустава.

Шофер-подельник вскоре умер от ран, а толстяк прожил в катакомбах почти год! Его перестала разыскивать милиция, решив, что он сдох где-то или просочился сквозь кордоны, зато быстро нашли люди Азера.

Один метательный нож торчал из его плеча, второй попал в середину скулы и пропорол ее до уха. Этот момент, вероятно, и обозначился болезненным вскриком, а сам бандит инстинктивно опустил вниз голову.

Ситуацию без лишних слов в считанные секунды разрулил Талеев. Правой рукой он нанес несильный, но стремительный удар в шею дежурного, после которого офицер мгновенно осел на палубу…

Это время пациент провел, лежа на жестком топчане в кабинете фельдшера, в полной неподвижности, уставясь остекленелым взглядом в потолок. Он был готов…

Здесь усиленно применялись препараты, чье воздействие на человеческий разум было еще не до конца изучено, а последствия – не всегда предсказуемы.

Материя всегда рано или поздно возвращается к своему первоначальному источнику. Она отступает сама по себе.

Пробужденная земля непредсказуема. Древний лес может расцвести новой жизнью, или он может так же легко стать смертельным. Луга могут превратиться в холмы, или трещина может расколоть землю под домом надвое. Растения могут стать настолько ядовитыми, что убьют вас одним своим запахом.

Часть магии осталась в земле: почве, цветах, горах, деревьях. Остальная вселилась в тела некоторых обитателей этой земли. Со временем те, у кого в крови была магия, обрели непредсказуемые возможности, как и само волшебство. Люди научились слышать сердца деревьев и выращивать цветы, влиять на землю, разговаривать с животными, превращаться.

Когда энергия стала слишком огромной, чтобы ее можно было удержать, магия разрушилась в результате взрыва такой силы, что земля раскололась на несколько континентов.

Давным-давно магия была вплетена в ядро земли. Магия, которая росла на протяжении веков, расширяясь и давя из-под земли, создавая серию все более сильных землетрясений.

Корнуоллские свитера чаще всего украшают горизонтальными узорами с богатой текстурой. Использование таких простых узоров, как, например, «шахматка», может исказить вязание и сделать свитер более сложным на вид, чем он есть на самом деле.

Мы чувствовали себя кладоискателями, отыскавшими невероятные сокровища: уникальные материалы, показывающие, как узоры записывались на обрывках бумаги и хранились в любимых книгах, чтобы быть переданными следующему поколению.

В этой книге мы й хотим рассказать обо всем, что нам удалось узнать о гернсийских свитерах, а также показать историю коллекции одной семьи с северо-востока Шотландии, прежде нигде не опубликованную, передававшуюся из поколения в поколение. Мы также собрали невероятную коллекцию мотивов, чтобы дать возможность мастерам придумать свои собственные узоры.

Гернсийский свитер — это целое собрание загадок, которые нужно разгадать, и секретов, которые предстоит раскрыть.

Все «союзники» всегда Россию предавали. Так поступали маленькие балканские страны и огромные сверхдержавы. Поэтому политика императора Александра III была безупреч¬на. Пока и он не решил благом для России заключение оче¬редного военно-политического союза. Этот союз привел Российскую империю к Первой мировой войне и гибели.

Сбывался прогноз канцлера Горчакова: вопрос о проливах, столь жизненно важный для нас, русские дипломаты даже не поднимали, стремясь избежать истерики европейских прави-тельств. Но и это не помогло! Условия Сан-Стефанского договора вызвали решительный протест Англии и Австро-Венгрии.

Вот результат очередного эффектного дипломатического грабежа нашей страны. Турция и Россия утратили принадлежавшее им право самостоятельно, двусторонними соглашениями регулировать порядок допуска военных судов в Черное море.

И вот тут события принимают и вовсе неожиданный оборот. В Москву являются послы от нового польского короля Августа (по совместительству еще и короля Саксонии), чтобы предложить изумленному Петру союз против... Швеции.

Русские солдаты умирали за то, чтобы в Пруссии все было хорошо и король Фридрих Вильгельм III сохранил свой престол. Для кампании 1806¬-1807 годов Россия выставила 160-тысячную армию.

Не сумев добиться своих целей военными средствами, англичане начали использовать против Франции свое излюбленное оружие — экономическую блокаду. Очень быстро в стране стала ощущаться нехватка самого необходимого, особенно продовольствия, что сопровождалось растущим недовольством народа.