Иногда единственное, что можно сделать, — это уйти.

Книги – плохая замена женскому обществу, зато добыть их куда проще.

В темноте проще говорить, что думаешь. Проще быть собой.

Ты смотрел слишком пристально и увидел слишком мало. Видишь ли, когда слишком долго смотришь, это может помешать увидеть!

В общем, что совой об пень, что пнем об сову.

Музыка сама себя объясняет. Она дорога, она же и карта, на которой изображена эта дорога. И то и другое одновременно.

Там было так здорово, что прошли почти сутки, прежде чем я осознал, как мне там хреново.

Мир кругом на куски разваливается, а эти люди собираются потратить последние мгновенья жизни на драку друг с другом…

Но месть — она вообще ничего никогда не компенсирует, так ведь?

Идеалы, моя девочка, Всегда проще верить в иллюзии, чем жить реальной жизнью.

Намерения значения не имеют, Тодд. Только поступки.

Если приходится выбирать между неминуемой смертью и вероятной, это, знаешь ли, не выбор.

Сказал про себя: «Три!», но не выстрелил. Не смог. Ну, не могу я стрелять в человека, который мне не угрожает.

Выходило, что оба телефона находились вне зоны действия сети, каким бы оператором связи они не обслуживались, из чего следовало, что если меня нашли по сим-карте, то сейчас я для «них» пропал. Нет телефона, нет человека.

Один бог знает, как они нашли меня, но в том, что эти люди имели отношение и к убийству полковника, и к той квартире на Ордынке, я уже не сомневался.

- Меня сегодня убьют, - Его слова казались бредом сумасшедшего, внезапно начавшего говорить четко и внятно, - Возможно, что убьют.

Честно говоря, я ожидал увидеть в комнате намыленную веревку, или какие-то другие причиндалы для суицида или, на совсем уж худой конец чей-то труп, таким взволнованным показался мне сосед, но к счастью, ничего такого в комнате не было.

Я подошел к зеркалу, посмотрел на исхудавшее от треволнений лицо и вышел из квартиры. В тапочках.

Ее тонкие нежные пальчики призывно ласкали его, и от ее прикосновений он сходил с ума. Он обернулся, оперся на локоть и склонился над той, что сейчас была рядом. Эти разметавшиеся по подушке пряди, эти блестящие глаза, это тело сводили его с ума, доводили до неистовства. Он нежно обвел рукой овал лица, губы и жадно прижался к ним своими губами, испивая сладость хмельного напитка до дна.

Она думала о том, что, судя по всему, она слишком близко подобралась к преступнику. Он начал действовать именно потому, что почувствовал угрозу для своей безопасности. Он был на расстоянии вытянутой руки, но она все еще не знала, кто он. Зато он начал принимать меры. Женщина представляла для него опасность, и он решил убрать ее со своего пути.

Сказать, что она в него влюбилась, причем безнадежно - это ничего не сказать. Она чувствовала зависимость, острую потребность быть рядом с ним, хотя бы издалека видеть его. Это было какое-то умопомешательство.

Ольга сидела в своем кабинете и думала о том, что она что-то вчера прозевала, что-то очень существенное. Но что? Она перебирала в уме события вчерашнего дня. Определенно это было вчера. Но она пропустила это мимо, не обратила внимание.

Ольга, неожиданно оказавшись рядом с его высокой фигурой так близко, наткнулась на волну тепла и потаенной мужской силы, исходящую от его тела, от которого у нее перехватило дыхание. Она увидела, как пульсирует жилка у него на шее. Окончательно смутившись от факта присутствия Завьялова рядом, она схватила папку и выскочила из кабинета.

Час от часу не легче. Она начала нервно теребить сережку в ухе. Тучи сгущались… Справившись со вспыхнувшим в душе возмущением, Ольга ответила как можно холоднее и убедительнее: - Я этого не делала, - а потом повторила свой вопрос более уверенным тоном. - Неужели вы меня подозреваете?

Мало того, что я слышу болтовню цветов, так еще могу им отвечать! Возможно, это лишь плод моего воображения. У меня нет никаких доказательств обратного. Порой мне кажется, что я сошла с ума.

Я никогда не слышала от своих ровесников ничего более романтичного. Слова Маэля прозвучали серьезно, и в то же время почти поэтично. Мне вдруг пришло в голову, что под это описание идеально подходит пресловутая любовь с первого взгляда. Или я преувеличиваю?

Духовая трубка была заряжена иглой, острие которой смазали ядом. Это был неизвестный яд, специально разработанный службой безопасности. Состав яда и противоядия держался в секрете.

Дверь приоткрылась, и Лиза увидела Рахель. Ее глаза были заплаканы. - Авраам скончался, - Рахель переступила порог и остановилась, не зная, как вести себя дальше.

Сверху листа, наискосок шла резолюция, написанная известным Андрею твердым почерком Сталина: «Успех этой операции, равно, как и ее провал, нам выгодны. Потому не рекомендую вмешиваться в ее проведение. И. Сталин».

В агентстве считали, что Жан сорвался, не выдержал и что-то сказал Гитлеру о его зверином антисемитизме. Может быть, даже дал пощечину. И охрана фюрера его застрелила.

Леон видел, как следователь раскрыл мешок, фотограф сделал несколько снимков, затем мешок закрыли, уложили в машину «скорой помощи» и увезли.

Ашинзон замолчал, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Лизе показалось, что старику нехорошо. Она коснулась его руки. Авраам не шелохнулся.

Пыль скапливалась вокруг исходящего из прицела светового луча, словно кто-то вытряхивал тряпицы для стирания мела. Декер тихо скользнул влево и, мелькнув через открытое пространство, укрылся за какими-то ящиками. Выглянул поверх них, но красной точки нигде не заметил. Пригнулся он как раз вовремя: мимо прошла пуля и цокнула в стенку позади. Судя по всему, точка прыгала у него на голове.

- Не люблю лицемерия. Мне известны такие, кто притворяется, будто радеют о других, а сами вонзают нож им в спину. Я же бью прямиком в грудь. И приближение ножа видно за милю. - Только результат все равно смерть, - заметил Декер. - Да, но, по крайней мере, есть шанс защититься.

Одним движением отстегнув ремень, Декер нагнулся за мобильником, пинком распахнул дверь и выскочил. По 911 он рассказал о случившемся. А затем с ужасом увидел, как позади машины прорастает язычок огня. Он метнулся прочь от машины. Когда полутьму сотряс взрыв, ударная волна ткнула его лицом в обочину: землю, траву и гравий. Там Декера и нашел подъехавший позднее патруль.

А если эта наколка появилась ближе к выходу на волю, то скорей всего, в ту пору она могла иметь для него определенное значение. И Декер, в свое время не заметивший никаких грязных следов в доме, был теперь полон решимости ничего другого в этом деле не упустить. Детективы убойных отделов редко пересматривают итоги своих расследований. Поэтому облажаться никак нельзя. Повторно.

- Кстати, спасибо, что омлет заказал овощной,- улыбнулась Джеймисон. - И без бекона. - Видимо, растут чувства к тебе. - Хорошо, что сам ты больше не растешь. Вширь. Хорошо выглядишь, Декер. - Слегка с натяжкой, но все равно спасибо. - Отложив вилку и нож, он взялся за кофе.

С этим стариканом почему-то ассоциировался цвет бордо. Что-то новенькое. «А вообще бордо - это что?» - Вы кто будете? - спросил он, поднимаясь и отряхивая с колен травяные ошметки. - Не признал? А впрочем, чему тут удивляться. Для вас арестанты все на одно лицо. А от меня тебе спасибо за отсидку. «Точно, сиделец».

Склянка была не по размеру тяжелая, но содержимого в ней не было ни капли. Феона осторожно потянул носом воздух из открытого горлышка. Уже знакомый запах сирени и плесени внутри флакона нисколько его не удивил.

Стрельцы перевернули начавшее костенеть тело на спину. Чувствительный нос монаха сразу почувствовал очень тонкий, едва уловимый запах сирени и плесени. Приобретшее от времени с момента смерти землистый цвет лицо Преториуса перекосил невыразимый ужас.

Вера в чудесный дар старца у многих была сродни поклонению местночтимым святым, но всё же, по увереньям некоторых самых сведущих и затейливых из присутствующих баламутов, состояние несчастной мало чем отличалось от вечного упокоения.

Удар был совсем свежий и очевидно послужил причиной смерти, ибо никаких других ранений, угрожавших жизни, отец Феона на теле незнакомца не нашел.

Все земля у прострелянной осины сажени на три в округе была измята, истоптана сапогами и копытами лошадей. В некоторых местах земля оказалась столь обильно полита кровью, что мягко просаживалась при ходьбе, а трава нещадно липла к ногам.

В этот момент глаза его неожиданно помутнели, из рта пузырясь потекла обильная жёлтая пена. Сёмка схватился за горло, в кровь раздирая его ногтями. Из глотки вместе с утробным клокотанием наружу вырвались звуки, больше похожие на рёв туманного горна.

«Газетные вырезки пронумерованы по годам. Что же она ищет? Военная археология, состав экспедиции, раскопки в Гудаури...»

Приближаюсь к Алисе так близко, что чувствую запах ее волос – сладкий и пряный. Ее нежная кожа совсем не отдает бледностью, напротив – щеки и губы ярко пылают…

Мужчина в зеркале производил впечатление богатого бездельника, на которого оборачиваются в опере и на улице и на котором в дансинге повисают девки. Никто бы не догадался, что он только что потерял любимую женщину.

— Главное, — я подмигнул ему, — не хотелось бы, чтобы наш трон выглядел только что сколоченным. Его Величество ценит подлинные старинные вещи. Будет очень нехорошо, если кто-нибудь заявит, что это современная дешевка. Дидье свесил чуб над фотографией: — Дешевки не будет. Сделаем так, что сам Серро не отличит.

Додиньи так резко отодвинулся от стола, что ножки его стула издали противный скрип. Почти в отчаянии он воскликнул: — Это не я! Я не убивал его! Я в жизни не стрелял из пистолета! Я никогда не смог бы выстрелить в человека, даже в такого, как Люпон! — Слушайте, а чего вы так боитесь? Вы ведете себя так, как будто это вы.

Марго отодвинула бокал и взяла в руки сумочку, сигнализируя об окончании встречи. Я попросил счет. Эмансипированные «бабочки» оставили мужчинам две привилегии — писсуар и платежи.