Любовь выдумали, чтобы женщины ни о чем другом не думали, чтобы держать их в неволе брака. Но теперь, оказывается, даже провинциальные домохозяйки пытаются подражать парижанкам: объявляют себя художницами, писательницами, дизайнерами, на худой конец шляпки мастерят — кто во что горазд!

Оглядев напоследок комнату, заметил в углу скомканную записку. Летящим, неровным, словно птичьим почерком в ней по-французски было начертано: «Père Lachaise, une faux parfait n’existe pas! Tout contact laisse une trace» («Пер-Лашез, совершенная подделка невозможна! Каждое преступление оставляет след»).

Ким постаралась, чтобы никто не заметил, что все внутри у нее похолодело. - Ладно, как тебе больше нравится, а теперь ответь на мой вопрос, - настаивала она. - Если кто-то переломает тебе все ребра, то я стану его вечным должником, но прямо сейчас должен сообщить тебе одну вещь, сука ты гребаная… - И какую же именно? - Если бы это я открыл на тебя охоту, то ты была бы давно мертва.

- Но ведь вода – вещь достаточно безобидная, нет? – спросил Брайант. Даже Ким не могла придумать, как ее могут использовать наиболее отмороженные из сидельцев. - Ха! В извращенном мозгу преступника не существует понятия безобидности, не обольщайтесь. Вода безобидна ровно до того момента, пока вы не наполните ею пластиковый мешок и не сбросите его со значительной высоты кому-нибудь на голову.

Перед ним лежал металлический куб. Пенн знал, что в процессе утилизации автомобиль, используя гидравлические домкраты и прессы, превращают в большой куб. И на первый взгляд в том почти идеальном кубе, который лежал сейчас перед ними, не было ничего необычного. Сержант взглянул на полицейских, а потом вновь перевел взгляд на куб. И увидел человеческую руку.

И только когда повторяющиеся удары проникли в ее затухающее сознание, она поняла, что это появилась помощь. Но для ее брата-близнеца было уже слишком поздно. Как и для юноши, который вчера вечером сидел возле батареи в его позе. Но ведь до девушки они добрались вовремя – хотя это не помогло спасти ее. И все-таки вчера она была жива, как и Ким тридцать лет назад.

- А ты не думаешь, что таким образом ты связываешь им руки? - Брайант, это дело мы получили всего пару часов назад. Так что у меня не было времени даже шнурки завязать, не говоря уже о чьих-то руках. Они знают все обстоятельства дела, а больше им ничего и не нужно.

- Итак, Стоун, я повторю свой вопрос: вы уверены, что это дело никак не связано лично с вами? - Абсолютно, сэр, - не колеблясь ни минуты ответила Ким и не погрешила против истины. Почти не погрешила.

Я замираю и поднимаю взгляд от своих заснеженных сапог. Футах в ста стоит человек в синей зимней куртке. Он пристально смотрит на нас, а затем быстро уходит, неуклюже взбивая снежную пыль. До моего носа долетают красные и черные запахи. Гнев и ненависть. Я не видела его лица, но его движения и поза показались знакомыми. Я встревожена. Опасность куда ближе, чем казалось.

– Убийца оставил оружие, – сказала она. – Оставил… или оставила, – поправил детектив. – Какая причудливая рукоятка, – заметила Килпатрик. – Может, нож украден из дома Сабин? – предположил Трумэн, оглядываясь на Болтона. Детектив кивнул. – Я тоже так подумал. Не исключено, что им же убили Оливию.

Дейли и Килпатрик заглянули на крохотную кухню. Мерси сморщила нос при виде беспорядка. Болтон провел их по короткому коридору мимо маленькой ванной, где Трумэн заметил плесень в душе. – Фу, – пробормотала Мерси. – Типичное мужское логово. – Эй, полегче, – Болтон обернулся через плечо. – Я мою свою душевую каждую неделю. С хлоркой. Не надо стричь нас всех под одну гребенку.

Вот что значит быть выживальщиком. – У нас много запасов, – говорил ей отец. – Однако мало кто знает, где именно они хранятся. Будь уверена: когда мир полетит к чертям, все кинутся нас искать. Мы должны быть готовы к обороне. Мы постоим за себя, а на остальных плевать. Философия эгоиста. Но ее тихий внутренний голосок соглашался с отцом. Нельзя кормить и защищать всех.

Взгляд Мерси перебегал с одной фотографии на другую: убитые были очень разными. Судья – с загорелой кожей: явно недавно отдыхал на курорте. Оливия – очень худая, с почти плоской в силу почтенного возраста грудью. Мерси подумала, что столь малый вес у нее из-за рака. Однако рисунок нанесенных им ран был похожим. Слишком похожим. Практически одинаковым.

– Что скажете? – спросил шериф. Болтон и Мерси переглянулись. – Скажу, что кто-то уделяет очень много сил своему хобби, – ответил детектив. – И, на мой взгляд, очень необычному хобби. – Да, любопытному, – согласилась Мерси, гадая, занималась ли Оливия знахарством. Заклинания… Или, возможно, чем-то еще. Килпатрик посмотрела на сушеных жуков и других насекомых, и ей вспомнились сказки о колдуньях.

Обычно, когда Декеру приходилось иметь дело со смертью, его синестезия проявляла себя в полной красе. Все вокруг начинало видеться в ярко-синем свете, как от электросварки. Этот свет окружал его со всех сторон, подавлял, вызывал удушье. Но ничего такого с ним на сей раз не произошло. Он просто видел перед собой труп. Как будто вся его синестезия вдруг куда-то девалась.

– Это означает, что нам надо искать тех двух мертвецов в совершенно других базах данных. – Мы проверили все базы по преступникам и гражданским лицам, к которым у нас есть доступ. – Я не думаю, что они – бывшие преступники или вообще гражданские лица. – И кто же они, по-вашему? – Копы.

Убрав телефон, Алекс вновь посмотрела на догорающие обломки трейлера. – Кто-то хотел нас убить. – Это очень хороший признак. – В каком это смысле? – возмутилась она. – А в таком, что мы наступили кому-то на хвост. Это означает, что мы движемся в правильном направлении. Так что это действительно хороший признак.

– Декер, никакой связи между ними полиция не обнаружила. – Ошибаешься, связь есть, и очень серьезная. – И какая же? – Их убили в один и тот же час в одном и том же месте.

«Я пытаюсь поймать убийцу Кэсси и Молли снова и снова. И конца этому не будет, поскольку убийцы неистребимы. И это мой собственный мир. Милости просим».

Кто лишил вас жизни? Или – кто вас убил? Вообще-то разница весьма существенная.

Петухов быстро взглянул на часы: - ...Его должны были расстрелять почти сутки назад. Так что формально он уже мертв. Пусть напоследок послужит делу пролетарской диктатуры.

Они вошли в комнату, и Кончак застыл на месте как вкопанный. Посреди комнаты на столе лежал мужчина, одетый в старую больничную пижаму. Руки и ноги его были привязаны ремнями к столу.

Борис нащупал место на спине у собаки, раздвинул шерсть и быстро сделал укол. Пес взвизгнул и укоризненно посмотрел на Кончака.

"Неприятный тип, - подумал профессор, глядя вслед удаляющейся фигуре. - Борис говорит, что все управдомы, дворники и дежурные в подъездах - сотрудники НКВД. Неужели правда?.."

Алина была замужем и имела двоих детей-подростков, поэтому время наших встреч всегда выбирала она.

Опять стало побаливать сердце. Когда в июне у Заблудовского случился приступ, он впервые подумал о том, что может умереть, что впереди у него не десятилетия и даже не годы, а может быть, месяцы.

– Прошло уже пять лет. Если бы я хотела рассказать кому-то о вас, то разве этого бы уже не произошло? Пожалуйста, я вовсе не пытаюсь создавать проблемы. – Хорошо. Можешь участвовать в шоу. Но помни, что стоит на кону. Было бы жаль, если бы что-нибудь случилось с Бобби и Минди. А теперь расскажи мне все, что тебе известно о продюсере этого шоу.

– Неужели ты не понимаешь, как тебе повезло, что у тебя есть возможность выбирать? – сказала мать. – У меня никогда не было выбора. В свое время я бы с удовольствием сидела дома и воспитывала тебя. У тебя есть только одна жизнь, детка. И какой путь ты бы ни выбрала, он и будет верным. И она сдалась.

– По его словам – но я в них сильно сомневаюсь, – я «уверенно и с достоинством» прошествовала по центральному проходу лекционного зала, спокойно взяла у него из рук пульт и заменила в нем батарейки. Я знала, что они хранятся внутри кафедры лектора. Затем вернулась на свое место. Право же, я не сделала ничего такого, но Мартин сразу же решил, что я особенная.

– У меня было несколько бесед с Кендрой незадолго до Дня Благодарения, но она сказала «нет». – Это потому, что она виновна, – самодовольно ответил Райан. Лори хотелось спросить его, сколько раз он должен ошибиться по поводу того или иного из рассматриваемых ими дел, чтобы перестать делать скоропалительные выводы.

Лори помнила, как Грег говорил ей, что у него в отделении экстренной медицинской помощи было бы куда меньше пациентов, если бы большее количество врачей прислушались к рекомендациям, которые давал Белл. По мере того, как известность Мартина Белла росла, все больше и больше людей называли его чудотворцем.

– Речь идет не о том, насколько ценна была жизнь вашего сына. Я знаю, что у него были маленькие дети, и что он был уважаемым врачом. Но дел, за которые мы беремся в течение того или иного года, бывает немного. Нам приходится сосредоточивать наши усилия на тех из них, в расследовании которых мы, как нам кажется, сможем добиться успеха, хотя полиции это и не удалось.

Вспыльчивый нрав при остром уме — опасное сочетание.

Но никакая роскошная машина не скрасит путешествия туда, куда ехать не хочешь.

Стоит собраться с духом, чтобы что-то сделать, и все начинает получаться очень быстро.

Софи нужно было взвесить все за и против, обдумать, что на самом деле повлечет за собой переезд. Она ухватилась за это предложение от отчаяния, как за спасательный круг посреди бушующего океана страха, ярости и полной безнадеги.

Она не хотела снова испытать эту боль, но когда-нибудь она будет к ней готова.

Забавно, как легко любовь превращается в ненависть.

Она была так занята мыслями о будущем, что забыла о настоящем.

Любовь - это так просто. Любовь – это сделать кого-то счастливым.

Магифрения представляет собой специфическое нарушение сознательной психической деятельности, при котором в мышлении преобладают идеи и представления мистического содержания, противоречащие научным представлениям.

- У меня не было выбора, пришлось заканчивать следствие с тем, что удалось накопать. Да и куда еще там можно было бы копать? Розыскную собаку допросить разве что…

Труп потерпевшего сначала долго не могли поднять, так как он оказался необъяснимо тяжелым, будто притягиваемым к земле. Затем он несколько раз падал с носилок, и история повторялась.

Хилер с его загадочными обстоятельствами пробудило в Корчагиной большое любопытство, но, в противовес всем россказням, она не верила в мистический характер случившихся событий, а саму Агату Никаноровну, бабушку на инвалидном кресле, обвиняемую в совершении особо тяжкого преступления, ей было очень жалко.

Он повернул голову в сторону приближающегося скрипа и задержал дыхание. Из-за угла стены, у края которой он стоял, по полу выкатилось, скрипя колесами, инвалидное кресло и остановилось рядом с ним. В кресле никого не было.

Верить экстрасенсам Вяземский категорически отказывался, но не мог скрыть, что любопытство в нем раскалилось до предела, в результате чего согласовал с руководством служебную командировку.

Зои начинала убеждаться, что стоит в спальне мейнардского серийного убийцы. Ей нужно уходить отсюда. Она заталкивала одежду обратно, и тут ее внимание привлекло нечто другое. Черные прямоугольные контуры под кроватью. Обувная коробка. Трясущимися руками Зои вытащила коробку и подняла крышку…

Мужчина замешкался еще на секунду, и Майки начал интересоваться, нет ли у него причин мешкать. Не тот ли это человек, которого они ищут? Он повернул фонарик, луч высветил одежду водителя. Его рубашка была заляпана соусом барбекю или чем-то в этом роде. Майки сдвинул луч вверх, к лицу…

Ей хотелось, чтобы она могла вернуться в прошлое и сказать братику: теперь она понимает. Что наконец-то осознала, какой страшной бывает темнота. Потому что в настоящей темноте тебе остается лишь твое воображение.

Соотношение – штука деликатная. Слишком много формалина – и ее тело станет жестким, с ним будет не управиться. Слишком мало – и через несколько лет она начнет разлагаться. Он хотел провести с ней все свои дни до конца. Можно ли экономить на формалине? Что важнее – гибкость или лишние десять лет в его обществе?