Все грешники были бы в раю несчастны.

Как страшно встречать смерть, когда вокруг холодные лица!

Честные люди не скрывают своих дел.

Ей было суждено увериться в ложности своих неколебимых убеждений и собственным поведением опровергнуть самые заветные свои максимы.

Если бы по той или иной причине вы были бы небеспристрастны, ваше мнение ничего не стоило бы.

Твое воображение так грубо повторяет себя, достаточно оказаться его жертвой всего на нескольких страницах, чтобы догадаться, как оно всегда работает.

Я оглядел поля и начертал на них мысль: этот человек мертв. Я почувствовал, как тепло эгоизма окутывает меня, и поежился от удовольствия. Напрашивался вывод: а я еще жив. Кто выжил,а кто нет - каждый раз это вопрос случая. Мне повезло остаться в живых.

Мои навыки оказания первой помощи годятся лишь для глупых конкурсов на вечеринках.

Ощущение близкой смерти ужасно, но куда хуже ощущение смерти, отложенной на время, чтобы успеть понять, что ты был и еще мог бы быть счастливым.

Жизнь научила его не выставлять самое дорогое напоказ.

Я не человек толпы, стадное поведение абсолютно мне чуждо, я его даже не понимаю. Я никогда не ощущал себя частью людской массы, даже на футбольных матчах. Ни на одном массовом зрелище, будь то концерт, кинофильм, спортивная игра или что-либо еще, я не отдаюсь полностью происходящему. Какая-то часть моего сознания сохраняет отстраненность, наблюдает за окружающими, интересуется их реакцией, а не тем, на что они реагируют.

Музыка вещь надежная, мало кому удается продать много пластинок, опираясь в первую очередь на достоинства своих стихов. К тому же музыка не нуждается в переводе.

Я не совсем виноват, потому что люблю тебя в тысячу раз больше всего на свете и потому выдумал новую мысль: открыться во всем Кате и немедленно рассказать ей все наше теперешнее положение и все, что вчера было. Она что-нибудь выдумает для нашего спасения, она нам всею душою предана...

...оскорбление с обеих сторон было так сильно, что не оставалось и слова на мир, и раздраженный князь употреблял все усилия, чтоб повернуть дело в свою пользу, то есть, в сущности, отнять у бывшего своего управляющего последний кусок хлеба.

Нет! В жизни так много еще хорошего. Я люблю значение, чин, отель; огромную ставку в карты (ужасно люблю карты). Но главное, главное – женщины... и женщины во всех видах; я даже люблю потаенный, темный разврат, постраннее и оригинальнее, даже немножко с грязнотцой для разнообразия... Ха, ха, ха! Смотрю я на ваше лицо: с каким презрением смотрите вы на меня теперь!

В обыкновенной жизни это народ желчный, брюзгливый, раздражительный и нетерпимый. Чаще же всего ужасно ограниченный, что, впрочем, отчасти и составляет их силу. Досаднее же всего в них то, что, вместо прямой цели, они часто бросаются вкось, вместо главного дела – на мелочи. Это-то их и губит. Но они понятны массам; в этом их сила…

Ничего нет ужаснее, как жить не в своей среде.

Мы думаем тоже, что если такой факт оказался возможным, то уже самая эта возможность прибавляет еще новую и чрезвычайно яркую черту к характеристике и полноте картины Мертвого дома.

Он был плаксив как баба и сколько раз, бывало, после наказания; клялся и зарекался не носить контрабанды. С мужеством он преодолевал себя иногда по целому месяцу, но наконец все-таки не выдерживал...

Кстати: ничего не может быть любопытнее этих странных вспышек нетерпения и строптивости. Часто человек терпит несколько лет, смиряется, выносит жесточайшие наказания и вдруг прорывается на какой-нибудь малости, на каком-нибудь пустяке, почти за ничто. На иной взгляд, можно даже назвать ею сумасшедшим; да так и делают.

...все русские таковы или склонны быть таковыми. Если не рулетка, так другое, подобное ей. Исключения слишком редки. Не первый вы не понимаете, что такое труд (я не о народе вашем говорю). Рулетка — это игра по преимуществу русская. До сих пор вы были честны и скорее захотели пойти в лакеи, чем воровать… но мне страшно подумать, что может быть в будущем.

— Или потому, что уж слишком надо было выиграть. Это точь-в-точь, как утопающий, который хватается за соломинку. Согласитесь сами, что если б он не утопал, то он не считал бы соломинку за древесный сук.

Он, может быть, менее всех удалился от реализма, и его земной рай — есть почти настоящий, тот самый, о потере которого вздыхает человечество, если только он когда-нибудь существовал.

Я запутался в собственных данных: и моё заключение в прямом противоречии с первоначальной идеей, из которой я выхожу. Выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом. Прибавлю однако ж, что кроме моего разрешения общественной формулы не может быть никакого.

– Вы хотите прочесть какую-то басню Крылова?
– Нет, не басню Крылова хочу я прочесть, а мою басню, собственную, мое сочинение! Поверьте же, сударыня, без обиды себе, что я не до такой степени уже необразован и развращен, чтобы не понимать, что Россия обладает великим баснописцем Крыловым, которому министром просвещения воздвигнут памятник в Летнем Саду, для игры в детском возрасте. Вы вот спрашиваете, сударыня: „почему?“ Ответ на дне этой басни, огненными литерами!

– Мысль великая, но исповедующие не всегда великаны, et brisons-l?, mon cher,...

...если в России бунт начинать, то чтобы непременно начать с атеизма. Может, и правда.

- Теряется золотое время, слушая глупые разговоры,...

– Стало быть, тот бог есть же, по-вашему?
– Его нет, но он есть. В камне боли нет, но в страхе от камня есть боль. Бог есть боль страха смерти. Кто победит боль и страх, тот сам станет бог. Тогда новая жизнь, тогда новый человек, всё новое… Тогда историю будут делить на две части: от гориллы до уничтожения бога и от уничтожения бога до…

Да и что, какая цель в жизни важнее и святее целей родительских? К чему прикрепиться, как не к семейству?

Рассказ – прямая и простая форма, не терпящая никакого зазора между автором и читателем, никаких посредников с их амбициями и бесталанностью, никакого недостатка времени, никаких ограничений в аксессуарах.

- Из трех кругов ада - море, пляж, набережная - выбрать было нетрудно.

Чтобы выжить, нужно стать эгоистом.

Единственным приемлемым решением проблемы было бы отменить прошлое.

Диапазон красоты, как она обнаружила, весьма ограничен, в то время, как уродство имеет бесчисленное множество личин.

У людей не то сердце, что у меня. Человеческое сердце - линия, тогда как мое - круг, и я бесконечно успеваю в нужное место в нужный миг. Из этого следует, что я всегда застаю в людях лучшее и худшее.

Можно ли украсть счастье? Или это просто еще один адский людской фокус?

Разве признаться в том, что боишься, - это трусость? Радоваться тому, что жив - трусость?

А потом я заплакал, по-настоящему заплакал, слезы текли по щекам, душили меня. Я сотрясался от истеричных всхлипываний, выплескивая попеременно то горе, то ядовитый смех. Но и рыдая, закрыв лицо руками, я все равно ликовал — что-то холодно, механически шевелилось в камерах сердца, я осознавал, что если и горюю, то не по Эффи — вообще непонятно по кому.

Отец учил меня ко всем проявлять уважение – если я хочу, чтобы и другие уважали меня.

Мы не всегда делаем то, что хотим. И если ты озабочен удобством, тогда наше ремесло не для тебя.

…я люблю врагов, хотя не по-христиански. Они меня забавляют, волнуют мне кровь. Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание их хитростей и замыслов, – вот что я называю жизнью.

…теперь его величество проводил ночи в постели с нимфеткой, а днем уходил к маркизе общаться и выслушивать ее умные советы.

– Я не буду говорить комплименты, тем более что выглядите вы отвратительно.

…молодой супруг этого, кажется, еще не понял, он очень переживал, стараясь соответствовать новым веяниям в свете, согласно которым в постели полагалось быть страстным и неугомонным любовником. Личный пример подавал в этом деле король, правда, теперь не в отношении супруги, а с любовницами.

…она легко умела находить отличительные черты у каждого, с кем виделась хотя бы раз, и так же легко находила общий язык даже со своими недоброжелателями.

…вот что я вам посоветую, уже по-человечески – держитесь подальше от этих музыкантов, перебежчиков, так сказать. Они же изнутри гнилые – то у него одна родина, то другая. Не говоря уже о женщинах.

…с Ильей Снежана прожила не год, а двадцать лет. В законном, спокойном, размеренном браке. Давно не было страсти, чувств и даже любви. Ничего не было, говоря откровенно. Но было куда большее – предательство.

Всегда было меньшинство, которое чего- то боялось, и подавляющее большинство, которое боялось непонятного, будущего, прошлого, настоящего, боялось самого себя и собственной тени.

Костер - живой румяный товарищ, который шутливо кусает тебе пальцы, а в прохладные ночи, теплый, дремлет рядом, щуря сонные розовые глаза.