Иные из нас мчатся сквозь жизнь, иные прогуливаются по ней.

Женщины могут устоять перед любовью мужчины, перед его славой, перед его красивой внешностью, перед его богатством, но они не силах устоять перед его красноречием, если только оно не обращено к ним.

Почтенные юристы, царапающие каракулями ваши завещания, говорят о смерти прямо в лицо своим клиентам. Разве от юристов у вас тоже бегают мурашки по телу?

Наши слова-великаны,когда они во вред нам,и карлики,когда мы ждем от них помощи.

Когда нажимаешь на кнопку, звучит только «дин-дон!». Кто ни позвонит, звук всегда одинаковый. А вот стук — он индивидуален. Стук передает эмоции, потому что человек стучит рукой!

Похоже, будто весь мир переполнен неприятными людьми. И, если посмотреть со стороны, то, может, и я один из них.

Темнота задает вопросы, а не отвечает на них.

Будто сговорившись, обе затапливали мир молчанием, полным тайных намёков. Приглашали Усикаву разделить это молчание с ними. И прижимали покрытые пеплом указательные пальцы к губам.

Все-таки непростая это задача - лишать себя жизни. Совсем не то что в кино. На киноэкране все кончают с собой достойно и круто. Легко и без боли. А в реальности это не так. Не сумел распрощаться с жизнью - будешь ходить под себя в постели еще десяток лет.

Чтобы создать что-нибудь важное или открыть что-нибудь значительное, необходимы деньги и время. Конечно, далеко не всегда, потратив время и деньги, добиваешься выдающихся результатов.

Любому из нас для выживания нужны картинки из прошлого. Пускай мы не можем их толком описать или объяснить, но они значат для нас очень много. Говорят, мы вообще живем для того, чтобы наполнять картинки из прошлого нашим собственным смыслом. И я с этим согласен.

Как давно я уже не смотрел на луну, вдруг подумал Тэнго. Когда это было в последний раз? Жизнь в городах приучает смотреть разве что себе под ноги. О том, что на свете бывает небо, никто и не вспомнит...

- Нет таких секретов, что не вырываются из сердца наружу.

Луна разглядывала Землю в упор дольше кого бы то ни было во Вселенной. Она — единственная свидетельница всех случившихся на земном шаре событий, катаклизмов и перемен. Но она никогда ничего не рассказывает. А лишь бесстрастно и методично сохраняет тяжелую память о прошлом Земли. У луны нет воздуха, по ней не гуляют ветры. Именно в вакууме память хранится безопасней всего. Да и сердца луны не разбить никому на свете.

Ведь если нам чего-то до ужаса хочется, считала Аомамэ, значит, именно этого по какой-то причине не хватает нашему организму. Вот он и посылает сигналы в мозг, заставляя нас этого хотеть. Зачем же перечить своему естеству ?

Людям, не способным тронуться с места, остается только наблюдать за чужими попытками сдвинуться хоть куда-то.

– Чем заняться?
– Развитием умственных способностей!

– Вот всегда ты такая драчливая была – будто не девочка, а сорванец в платье! Кончай безобразничать, а то матери расскажу! – потребовала она. – Пущай она на тебя Огнем дыхнет!
Аякчан недоуменно похлопала глазами – а потом издала короткий недоуменный смешок. Ее несчастная жалкая мать, дышащая Огнем, – нелепее картины невозможно и вообразить! Разве что похудевший отец да подобревшая мачеха!

– А как? – поинтересовался кузнец. – Будем бродить по улицам, любоваться местными достопримечательностями…
– Ай-ой! – восхищенно цокая языком, перебил его Донгар. – Их тут аж до ста!
– Кого? – обалдел Хакмар.
– Ну этих… примечательностей. До ста! – наивно глядя на него снизу вверх, пояснил Донгар.
– Иногда я думаю, что ты надо мной издеваешься, – после долгой паузы процедил Хакмар. – Ты как свою черную бабу искать собираешься, спрашиваю? От дома к дому бегать, спрашивать: «А у вас тут душу ни у кого случайно не высосали?»

– Кто-нибудь объяснит простому необразованному южанину – что за Почак такой?

– Слушай, Донгар, кажется мне, что если ты сейчас не заткнешься, одна достославная пока-еще-не-жрица тебе снова по морде врежет, – внимательно вглядываясь в красное от гнева лицо Аякчан, предостерегающе сказал Хакмар.
– Да я его просто убью! – вскакивая, рявкнула Аякчан.-  Ты чего ко мне лезешь? – рычала она, шаг за шагом наступая на него. – Я тебе что – бубен? «В Нижний мир камлать, в Верхний мир камлать…» – зло передразнила она. – Никакая я тебе не жена! Никакая я тебе не ведьма! Я служу Голубому огню…
– Ну, это-то как раз не аргумент!

Плохо, однако – кузнец на меня сердится. Не приезжает. Позлить его еще мало-мало побольше – тогда явится?

Оно махало крыльями! Оно неслось через все небо – с топотом! Оно ржало! И орало звонким мальчишеским голосом:

– Вот так вас, ведьмы, вот так!

Королева словно очнулась, заморгала и, вдруг смутившись чуть не до слез, торопливо уселась. Старательно делая вид, что вовсе не собиралась торчать посреди кабинета, как вызванная для наставления девочка-ученица.

– Если не пользуешься никем ты – пользуются тобой.

Искусно сформулированная банальщина - это самый опасный дар потомству.

Он обрёл нечто такое, в чем всегда ощущал, всегда будет ощущать потребность, - не вызывать восхищение, чего прежде опасался, не вызывать любовь, в чем сумел себя убедить, но стать нужным другим, стать необходимым, он вспомнил, какая спокойная сила исходила от Бэрна.

Лететь на свидание к девушке, которую он знал в детстве, - это казалось ему в высшей степени интересным и романтичным, так что он без зазрения совести телеграфировал матери, чтобы не ждала его.

... а теперь даже какой-нибудь Леонардо да Винчи или Лоренцо Медичи не мог бы по старинке прославиться на весь мир. Жизнь стала слишком огромной и сложной. Мир так разросся, что уже не в состоянии шевельнуть собственным пальцем, а я мечтал стать таким важным пальцем.

Самопожертвование по самой своей сути высокомерно и безлично; жертвовать собой следует с горделивым презрением.

— Нет, это правда. Я все время боюсь. Да и глупо было бы не бояться. Как там говорится? Только мертвые не знают страха?

Горе и радость в отличие от воды и масла прекраснейшим образом перемешиваются.

Никому еще на свете не удавалось пребывать одновременно и во сне, и наяву, то есть следить за своими ощущениями.

Вероятно, только в мире слепых все становится таким, как оно есть на самом деле.

Я убежден: чаще всего люди конфликтую именно потому, что нечетко формулируют абстрактные понятия. Тот, кто предпочитает размытые формулировки, неосознанно, в глубине души, сам ищет конфликта.

Для вас, мужчин, поражение — всего-навсего отсутствие успеха. В этой, столь неравной, игре мы выигрываем, если ничего не теряем, а вы теряете, если ничего не выиграли.

Матери приходится жертвовать многим. А уж добродетелью в первую очередь.

Мучительнее пустого ожидания нет ничего.

Доверив свою тайну ветру, не вини деревья.

Под тяжестью ответственности впору согнуться.

Просто беда с ними, с откровенными, открытыми людьми. Они думают, что и все остальные такие же.

Мы не юристы, чтобы выдавать друг другу заверенные ручательства. Мы — люди чести.

Ложь предполагает определенное вдохновение, изобретательность, умение сводить концы с концами.

Кое-что делаешь, если жизнь заставляет, но об этом не стоит говорить вслух. Есть вещи, которые нельзя оправдать, сколько ни рассуждай, потому что им нет оправдания. О них надо просто забывать.

Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда себе не простят собственного предательства, а значит, будут всегда опасны – и предадут ещё.

У меня есть приятель, который всегда целует меня при встрече, и ничего, просто у него привычка такая, его поцелуи совершенно никакого значения не имеют. Он со всеми целуется. Он – это вы наоборот. Вы ни с кем не можете найти контакт, он вступает в контакт со всеми подряд. Вы оба одинаково ненормальны.

Были минуты, я верил, что забуду о ней. Но забыть – это ведь от тебя не зависит, это выходит само собой. Только у меня не вышло.

Я хочу сказать, красота сбивает с толку, забываешь, что ты собирался сделать и как тебе следует поступить.

Люблю честность, свободолюбие, стремление отдавать. Созидание и творчество. Жизнь взахлеб. Люблю все, что противоположно пассивному наблюдательству, подражательству, омертвению души.

...любовь приходит к нам по-разному, в разных обличьях, в разных одеждах, и, может быть, нужно очень много времени, чтобы понять, принять и называть ее по имени.