Маленькие были, глупые, хотелось сделать что-нибудь доброе, вечное, чтобы жизнь медом не казалась…

Сдается мне, ты и твои губы разошлись во мнениях.

– О, есть контакт! А я опасалась, что связисты линию не протянули! Лютик, Лютик, это Подорожник!
Как слышите меня?

Поднимешь веки – протянешь ноги!

Нет, вы видели эту моральную амебу?
Это же просто ботиночная инфузория на тему человека!

Ты опоздал на автобус.

Места несчастненьких уже заняты…

Ставя палки в колеса, можно остаться без палки.

Сгусток уныния в юбке.

Все врут. Просто некоторые врут сами себе.

А я думала: служат собачки, а мужчины работают.

Мимо! Глазки малость в кучку!

Я там деградирую!

Стану как амеба в питательном бульоне!

Он такой страшный, что на его фоне ты будешь всегда хорошо выглядеть!

Чего грустишь, брательник?

Год без рюмки чая?

Не будешь ли ты столь любезен, плиз, подсказать мне смысл твоего вяка?

Деньги не пахнут, они воняют.

Даже самая умная девушка умна только пару дней в неделю.

В остальное время с ней вполне можно иметь дело.

Самые глубокие сердечные раны лучше зарастают в одиночестве.

"Бим бежал и ощущал во рту вкус человеческого мяса от задницы, которую он возненавидел все существом."

"Нельзя требовать от собаки больше того, что она может: очеловечивать собаку нельзя."

"Так теплая дружба и преданность становились счастьем, потому что каждый понимал каждого и каждый не требовал от другого больше того, что он может дать. В этом основа, соль дружбы."

Два месяца могут показаться большим сроком, наверное.

Только у тебя, мой сладкий, могло хватить ума следить за кем-то на машине с мигалкой!..

"Чувствуя, что мужество покидает меня, я поторопился сказать:
— А как насчет поцелуя на удачу? Это ведь как бы традиция.
Я думал, она съездит мне по физиономии, но Аннабет вытащила свой кинжал и хмуро оглядела наступающую на нас армию.
— Возвращайся живым, Рыбьи Мозги. А там посмотрим."

"Я хочу сказать, что мне приходилось встречать довольно-таки внушительного вида адских гончих. Например, одна из них, размером с упитанного бегемота, пыталась убить меня два с лишним года назад. Но та, на кого я наткнулся сейчас, была уж точно не меньше танка."

"Автобус нырнул вниз и кто-то пронзительно завопил. Может, я сам."

"Следующий экзамен был по естественным наукам. Миссис Тесла сказала нам, чтобы мы смешивали химикаты, пока что-нибудь не взорвётся."

фотография дает нам возможность подлинного познания объекта, но необдуманное использование технологии приводит к тому, что усилия, прилагаемые к познанию прекрасного, становятся слишком поверхностными.

Мне показалось любопытным, насколько невелик размер ноги у среднего испанца, а также понравилась тяга к современной архитектуре, заметная везде, за исключением, пожалуй, самых старых исторических районов Мадрида. У меня возникло ощущение, что для современных местных архитекторов гораздо важнее оказывается не удобство здания, не его внешняя привлекательность…

– А как насчет того, что ваша Ганна Николаевна пытается шарить у меня в мозгах?

– Может, я и деревенщина, а ты – нелюдь змейская, тварь иномирская, погань чешуйчатая!
– А вот это, значит, воплощение человечности – с ножичком! Что ж, вполне типично для рода людского! – и он окинул долгим, наглым, бесконечно презрительным взглядом… почему-то не Спиридона, а Ирку!
Такого Ирка уже стерпеть не могла:
– Ну и кто из нас после этого расист?

Проходя мимо Ирки, молодой вовкулака ей коротко ободряюще подмигнул – и оборотни выскользнули из зала.
– Это тоже твой парень? – насупившись, злобно буркнул Андрей.
– Да ты что! – возмутилась Ирка. – Это просто… сын одного моего знакомого… родственника… дальнего…
– Ну почему же одинаковые – есть блондинки, есть брюнетки, – ровным голосом сообщила она. – Но ни одна почему-то не хочет всю жизнь сидеть у окошка и тебя дожидаться, Ле-шень-ка!
– Во-во, – хмуро буркнул Андрей. – Нам тут и без тебя было неплохо.
Айт только молча усмехнулся.

Людям, настроенным на нас, тем более близким людям, не надо объяснять, какие мы. Они догадываются об этом сами.

— Я чувствую, когда вещь особенная. Мне иногда ее даже в руки брать не нужно, чтобы это понять.

Моя любовь к тебе — самое искреннее и настоящее из того, что происходило со мной в этой долгой, чересчур долгой жизни.

Девушка была рада вырваться из квартиры сестры: она уже успела понять, какой убогой и бесцветной жизнью живет эта семья, и убедилась, что радостей и интересных впечатлений нужно искать где-то в другом месте.

Длинные улицы были для нее двумя рядами тайн, отгороженных стенами, а обширные конторы — загадочными лабиринтами, где сидят неприступные важные господа.

Когда девушка восемнадцати лет покидает родной кров, то она либо попадает в хорошие руки и тогда становится лучше, либо быстро усваивает столичные взгляды на вопросы морали, и становится хуже. Середины здесь быть не может.

Счастье она так и представляет – ни дня общественно полезной деятельности.

– Пораженческая идеология чужда молодому поколению...

…это было время, когда альковные тайны далеко не всегда бывали тайнами…

Когда ко всему подходишь с тяжеловесной серьезностью, через очень короткое время люди вообще перестают воспринимать тебя всерьез.

Сходить с ума следует постепенно и в свое удовольствие!..

Тонкие шутки юмора с приземлением торта в центр физиономии осмысливаются мной только после седьмого повторения, а зачем нужен закадровый смех, я не понимаю до сих пор.

Охо-хох, меняю идеалы на идею!

Куда, интересно, смотрят арбитры?
По какому тарифу ныне оплачивается их совесть?

В воздухе неуловимо распространились флюиды тетушки-истерики.

Любить красоту и совершенство легко.
Для того же, чтобы воспринимать человека в его трогательном несовершенстве, нужны терпение и любовь…

Стакан терпения, кило нравственных мук!..
Сейчас сделаем!

– Гроттерша, а Гроттерша! Пробочки серные из ушей вынь, а? – продолжала Склепова.
– А ты язычок спрячь! А то серная кислота капает.