Рейтинги
Задумываются ли писатели о частоте употребления того или иного выражения? Каким было любимое слово у Набокова? Почему Тони Моррисон и Рэй Брэдбери так любят корицу? А главное, откуда возникает тяга к употреблению определенных терминов, междометий или упоминанию цветов?
И если Рэй Брэдбери свои предпочтения, а именно привязанность к «корице», объяснял детскими воспоминаниями, связанными с бабушкиной коллекцией специй, то другие авторы, вполне вероятно, даже не отдавали себе отчета в сделанном выборе.
Статистик Бен Блатт, автор книги «Любимое слово Набокова — лиловый», приводит в пример несложные расчеты: оттенок «Mauve» (дословно — «розово-сиреневый») встречается в произведениях автора «Лолиты» в среднем в 44 раза чаще, чем в речи любого англофона. Блатт объясняет это тем, что Набоков обладал «цветным слухом». Проще говоря, каждая буква, день недели или любое явление ассоциировались у классика с тем или иным цветом. Так что нет ничего удивительного в том, что эмоции и чувства писатель также окрашивал в разные оттенки.
Некоторые авторы, впрочем, вынуждены были использовать определенные термины чаще других не по «любви», а по «жанровой необходимости». Так, топ-3 слов у Джейн Остен — «учтивость», «увлеченный» и «неблагоразумие», у Агаты Кристи — «следствие», «алиби» и «страшный».
Джоан Роулинг при помощи любимых слов демонстрирует читателю не свои предпочтения, а выдуманную вселенную: ее рейтинг возглавляют «палочка», «волшебник» и «зелье». Дэн Браун заходит на «полный круг», книги Стефани Майер наполнены «вздохами облегчения», у Донны Тартт частенько все «слишком хорошо, чтобы быть правдой», а герои романа «Пятьдесят оттенков серого» Э Л Джеймс предпочитают «шептать» и задумываться: «хм-м».
А вот некоторых слов писатели, напротив, стараются избегать. И дело здесь, если верить Блатту, в половой принадлежности. Женщины, например, описывая эмоциональное состояние героев, почти никогда не используют глагол «бояться» и «перебивать», в то время как их героини вполне могут делать и то, и другое. Мужчины-писатели же отказываются от слова «рыдать», если речь идет о представителях их пола. Тогда как барышни в их представлении способны «плакать» буквально на каждом шагу.
К слову, не менее увлекательно обстоят дела и со знаками препинания. Так, абсолютным рекордсменом по восклицаниям Блатт считает Джеймса Джойса: у ирландца на каждые 100 тысяч слов приходятся целых 1105 восклицательных знаков. В среднем в других книгах-бестселлерах из списка The New York Times используется 81 восклицательный знак на 100 000 слов, а лауреаты современных литературных премий ставят примерно 98 восклицательных знаков на 100 000 слов.
На первый взгляд, сочетать литературное искусство с сухими цифрами — идея трудновыполнимая, а главное — бессмысленная. Однако Бен Блатт уверен: статистика помогает нам посмотреть на писательское мастерство под другим, неожиданным углом, ведь даже три простых слова или маленький знак препинания способны рассказать о стиле того или иного автора не меньше, чем талантливый литературовед.
Чтобы узнать о любимых словах классиков и авторов современной прозы, прочтите книгу «Любимое слово Набокова — лиловый» — и вы сделаете немало удивительных открытий.
