Рейтинги
В «Эксмо» выходит роман «Сорок одна хлопушка» нобелевского лауреата Мо Яня. Это рассказ юного Ло Сяотуна о жизни в городке, где все без ума от мяса. История, замешанная на чревоугодии, сексе и разнообразных аллюзиях к китайскому мифологическому миру, похожа на другое, более известное произведение нобелиата — «Страну вина». Вообще все одиннадцать романов писателя совершенно независимы, но имеют общие черты.
Мы решили разобраться, кто же такой Мо Янь, почему он называет себя «молчащим» и почему одни критики назвали его победу в гонке за Нобелевкой «чудовищной ошибкой», а другие — ликовали, сравнивая его с Кафкой, Маркесом и Фолкнером.
Почему «молчащий»?
Все дело в псевдониме. Мо (莫) в переводе с китайского — это запретительное отрицание: «не надо», «не смей», «нельзя». Янь (言) — глагол, означающий «говорить», «вести беседу». В русском языке псевдоним писателя превратился в повелительное «молчи». Однако Мо Янь запрещает болтать не окружающим, а себе. В одном из интервью, данном сразу после получения премии, он признался, что с малолетства знал о необходимости «придерживать язычок». Болтливый и одаренный мальчишка чаще всего слышал от родителей именно призывы к молчанию. Они боялись, что разговорами их сын навлечет на себя беду.
Раскулачивание по-китайски
Настоящее имя Мо Яня — Гуань Мое, что тоже символично. Оно означает «творец своей кармы». Можно сказать, писатель всю жизнь только и делал, что творил биографию собственными руками, преодолевая всевозможные препятствия.
Родился будущий нобелиат в 1955 году в волости Далань уезда Гаоми провинции Шаньдун (где и будет разворачиваться действие всех его произведений) в семье зажиточных крестьян, по-нашему — кулаков. Как и в СССР 20-х — 30-х годов, в Китае середины века таких людей лишали и имущества, и будущего. Мо Янь в Нобелевской речи признался, что самой большой мечтой детства была тарелка пельменей, а одним из самых страшных воспоминаний — эпизод, когда солдаты отобрали колосья, которые они с матерью собирали на коллективном поле. В 11 лет ему пришлось оставить школу и пойти в пастухи на колхозную ферму.
«Когда я со стадом проходил мимо ворот школы и видел, как мои прежние одноклассники шумят на школьном дворе, мое сердце переполняла печаль, я глубоко осознавал боль человека — пускай даже ребенка — после того, как он покинул коллектив. Придя на пустырь, я отпускал коров и овец, позволяя им самим пастись. Голубое небо, как море, бескрайний луг, вокруг никого не видно, не слышны голоса людей, только птицы поют в небе. Я чувствовал себя очень одиноким, было очень тоскливо, в сердце пустота. Иногда я лежал на траве, глядя, как по небу лениво плывут белые облака, в моей голове возникало множество непостижимых фантазий».
Мо Янь. Нобелевская лекция
Казалось бы, путь к образованию для него закрылся. Но в 1976 году он был принят в Народно-освободительную армию Китая (НОАК) и стал кадровым политработником. Увы, служба была единственным социальным лифтом для голодающего мальчишки ненадежного происхождения.
Некоторое время Мо Янь работал гарнизонным библиотекарем и заполнил пробелы в образовании благодаря книгам, а в 1984-м стал слушателем факультета литературоведения Академии искусств НОАК. Спустя семь лет он окончил аспирантуру уже в Пекинском университете. Из армии писатель уволился только в конце 90-х, когда занял должность редактора в «Газете прокуратуры».
Читайте также: 10 лучших китайских романов XX века 
Поиск корней
Писательская слава пришла к Мо Яню в конце 80-х, когда на экранах появился фильм «Красный гаолян» по его одноименному роману. Картина получила первый приз Берлинского кинофестиваля, а европейский мир благодаря режиссеру Чжану Имоу узнал, что в далеком Китае есть автор, который «создает некий мир, подобно Маркесу». В своих интервью Имоу характеризовал творчество писателя как «свободное раскрытие жизненных сил».
И хотя публиковаться Мо Янь начал гораздо раньше («Ливень весенней ночью», «Солдат» — 1981 год, «Народная музыка» — 1983-й), именно после «Красного гаоляна» китайские критики заговорили о нем как об авторе литературы «поиска корней». Это течение близко к советским «деревенщикам», однако писатели Поднебесной чаще прибегали к магическому реализму.
Интересно, что в формулировке Нобелевского комитета Мо Янь оказался адептом «галлюцинаторного реализма». Этот термин не слишком релевантен его творчеству, так как свое вдохновение автор черпает из народных сказок и мифов, а не из образов, рожденных измененным сознанием. Писатель исследует жизнь китайской деревни, подмечает достоинства и высмеивает недостатки не только общества, в котором он родился и жил, но и свои собственные. За верность родной деревне Мо Яня сравнивают с Фолкнером, за психологизм — с Кафкой, за магию, так просто сплетающуюся с реальностью, — с Маркесом.
Читайте также: Галлюцинаторный реализм: от хиппи до наших дней 
Его произведениям характерны подробные описания сцен физического и сексуального насилия, войны и застолий. Так, в романе «Пытка сандалового дерева» — любовной истории эпохи Ихэтуаньского восстания (1900 год) — рассказы об истязаниях настолько часты и жестоки, что кажутся чрезмерными даже в прозе Мо Яня. А роман «Большая грудь, широкий зад» может шокировать обилием постельных сцен.
-14% Большая грудь, широкий зад Мягкая обложка 1277 ₽ 1479 ₽ -14% Добавить в корзину Контент 18+
Не все признают подход писателя подходящим. Так, Анна Сан, доцент кафедры социологии и азиатских исследований Кеньона (одного из лучших частных колледжей США), назвала язык автора «больным», а присуждение ему Нобелевской премии — «чудовищной ошибкой». Однако большинство исследователей все же видят за нарочитой грубостью попытку отыскать причины человеческой жестокости, бюрократии и индивидуального героизма. В тех же текстах на смену жутким описаниям приходит магический лиризм, уравновешивая тем самым впечатление от прочитанного.
Критика
В Китае, да и в мире, Мо Янь довольно известный автор. Он не диссидент и вполне мирно сосуществует с режимом, установленным сегодня в КНР. Именно за это его порою критикуют и на родине, и на Западе. Так, коллега по перу Ма Цзянь заявил, что нобелиат не солидарен с другими китайскими авторами и интеллектуалами, которые были арестованы за защиту свободы слова.
-16% Лягушки Мягкая обложка 898 ₽ 1069 ₽ -16% Добавить в корзину Контент 18+
Еще одним поводом для пересудов стала положительная оценка «Бесед на Яньаньской конференции по литературе и искусству» Мао Цзэдуна. Тезисы этих «Бесед» долгое время были наручниками для всех деятелей культуры в стране и осуждались после смерти Мао. Что же до Мо Яня, то он считает, что «Беседы» были «исторической необходимостью» и сыграли положительную роль в развитии китайского искусства. Возможно, у этих слов есть двойное дно, ведь цензуру он тоже оправдывает:
«Многое в литературе имеет политическую подоплеку. В реальной жизни могут возникнуть острые или деликатные вопросы, которых писатели не хотят касаться. В такой момент авторы могут погрузиться в собственное воображение и изолироваться от реального мира, или они могут сгустить краски, убедившись, что их гиперболизированная история похожа на то, что происходит в реальном мире. Я считаю, что цензура только помогает творить».
Не стоит забывать, что в 2012 году писатель открыто поддержал китайского диссидента Лю Сяобо, осужденного на 11 лет тюрьмы. Кроме того, некоторые произведения самого Мо Яня также оказывались под запретом. В 90-х, например, в опалу попал самый известный его роман — «Страна вина».
-17% Страна вина Мягкая обложка 732 ₽ 879 ₽ -17% Добавить в корзину Контент 18+
Слишком уж откровенно автор рассказал о коррупции и пьянстве китайского народа, слишком открыто раскритиковал порядки, заведенные в Поднебесной. Переводчик Игорь Егоров уверен, что именно этот писатель был первым, кто нашел в себе силы и смелость поднять в литературе такую сложную для Китая тему, как регулирование рождаемости. Ей посвящен роман «Лягушки».
«Мо Яня нельзя назвать правоверным коммунистом. Он — заместитель председателя Союза китайских писателей, но он не функционер, это лишь почетная должность, дань его таланту и заслугам. Да, Мо Янь сторонится политики и не делает громких деклараций, он высказывает свои мысли и предпочтения в книгах».
Игорь Егоров. Интервью «Фонтанка.ру»
Мо Янь в России
Игорь Егоров уверен, что с русской литературой у писателя сложились особые отношения. Мало того, что отечественная классика считалась у старшего поколения китайцев эталонной, так еще и первым произведением, самостоятельно прочитанным будущим нобелиатом, стала пушкинская «Сказка о рыбаке и рыбке». Поэтому переводам на русский язык Мо Янь искренне рад.
«Мои произведения — это китайская литература, но это и часть мировой литературы. В них изображена жизнь китайского народа, китайская специфика его культуры и нравов. В то же время моя проза — в широком смысле — описывает человека. Можно прямо сказать, что она стоит на точке зрения человека и показывает человека, и поэтому, я думаю, она не локальна, свободна от расовых и клановых ограничений».
Мо Янь. Нобелевская лекция
