Месть – это наркотик, к которому быстро привыкаешь; стоит один раз попробовать, и вряд ли забудешь его вкус.

Люди, не зная, что за ними наблюдают, обычно демонстрируют некие неожиданные свойства.

Душу не переменишь. Можно лгать самому себе, притворяться, надеяться - но все равно в итоге останешься в той стихии, где был рожден.

Красота — это всего лишь иллюзия, простенькие чары, даже почти что и не магия вовсе. Определенный наклон головы, определенная походка, соответствующая данному моменту одежда — и любая способна стать красавицей.

Нужно уметь понимать, что у каждого человека свой уровень платёжеспособности.

С одной стороны — цена, которую клиент платит, с другой — ценность, которую он получает. Если ценность «тяжелее» цены, вы, скорее всего, закрываете сделку.

Чтобы круто продавать, вам нужно каждый день — продать самому себе то, что продаёте всем. Ведь если вы сами не готовы купить то, что продаёте, то и продать это неспособны.

Вы должны запрограммировать сознание клиента на то, чтобы он отвечал так, как нам нужно.

Ни один босс, ни одна компания не увольняет людей, умеющих эффективно работать за комиссионные даже в кризис, особенно — менеджеров по продажам.

Продажи — это способность делать так, чтобы люди принимали убеждения, которые вам нужны.

Вера – не средство порабощения, не право людей в чёрных простых одеяниях навязать своё мнение. Вера – это свобода. Вера – это надежда. Так я это вижу. Другие – нет…

Я не верю в церковь: в пожертвования и индульгенции, в молитвы и службы, в священников и монахов. Но мне искренне хочется верить в то, что где-то есть что-то величественнее, духовнее нас, то, что может помочь нам, несмотря ни на что, оставаться людьми, при этом не лишая свободы выбора.

Глядя на то, как мы похожи в нашей аскетичности и пристойности, мне начинает казаться, что мы все герои никому не известной антиутопии.

Добрая собака определенно лучше злого человека. Только пес будет любить тебя просто за то, что ты возвращаешься домой каждый вечер.

Помощник поскользнулся и упал. Сачок выпал из его руки. Я бросился вперед со скоростью молодого гепарда, схватил инструмент для ловли бабочек и опрометью понесся к собаке. В голове билась лишь одна мысль: надо успеть. Но, если куда-то торопишься, то непременно опоздаешь. Мои ноги неожиданно разъехались, и я рухнул прямо в лужу. Сачок выскользнул из моих рук и отлетел в сторону.

Я не стал изображать храброго игрока в гандбол, трусливо присел и залез под стол. Борис проделал то же самое, через секунду к нам присоединился Юра. Три богатыря затаились в укрытии. А в лаборатории творилось нечто невообразимое. Слышался стук, звон чего-то разбитого, шорох, наконец, повисла тишина.

Боря сжал Демьянку в объятиях, я вознес над ее мордой печенье. Юра стоял наготове. Собака шумно вздохнула, подергала носом, увидела бисквит, пришла в восторг, разинула пасть... Юра мигом запихнул Демьянке за щеку ватную палочку, а она именно в этот момент подпрыгнула и схватила лакомство

– Материнская любовь иногда похожа на удава, – буркнул Борис, – обняла и душит!

Зои начинала убеждаться, что стоит в спальне мейнардского серийного убийцы. Ей нужно уходить отсюда. Она заталкивала одежду обратно, и тут ее внимание привлекло нечто другое. Черные прямоугольные контуры под кроватью. Обувная коробка. Трясущимися руками Зои вытащила коробку и подняла крышку…

Мужчина замешкался еще на секунду, и Майки начал интересоваться, нет ли у него причин мешкать. Не тот ли это человек, которого они ищут? Он повернул фонарик, луч высветил одежду водителя. Его рубашка была заляпана соусом барбекю или чем-то в этом роде. Майки сдвинул луч вверх, к лицу…

Ей хотелось, чтобы она могла вернуться в прошлое и сказать братику: теперь она понимает. Что наконец-то осознала, какой страшной бывает темнота. Потому что в настоящей темноте тебе остается лишь твое воображение.

Соотношение – штука деликатная. Слишком много формалина – и ее тело станет жестким, с ним будет не управиться. Слишком мало – и через несколько лет она начнет разлагаться. Он хотел провести с ней все свои дни до конца. Можно ли экономить на формалине? Что важнее – гибкость или лишние десять лет в его обществе?

Не знай Тейтум заранее, что женщина мертва, он решил бы, что она просто наслаждается солнечным днем. Подойдя ближе, агент увидел, что тело усажено в такую позу, будто женщина закрывает лицо руками.

Список требований к жене оказался намного шире. Она должна была полностью вести быт, работать наравне с мужем, но не афишировать, не выпячивать в семье своих достижений, а главное - быть доброй и мягкой и все время восторгаться своим спутником жизни, чем бы он ни занимался.

Самое смешное, что Ирине приходится не только кормить, одевать и воспитывать, но и создание положительного образа отца тоже легло полностью на ее плечи. Придумывать, почему папа не приходит, вспоминать, какой он был хороший и как любил сына… Нести всякую чушь о том, что мама с папой просто слишком разные люди… Любой бред, кроме того, что отец Егора - безответственный инфантильный подонок...

По мнению Владлена Трофимовича, нельзя было встречать подгулявшего супруга лобовым вопросом «Где ты шлялся?», даже если он явился домой в два часа ночи. Измотанная ожиданием и тревогой жена обязана сначала возликовать, что муж вообще пришел, и только потом осторожно, нежно и ненавязчиво поинтересоваться, где он был.

И по ее собственному опыту, и по рассказам подруг создается такое впечатление, что мужчины, когда женятся, считают, что меняют строгую маму на маму, которая будет все разрешать. Любовь любовью, но главное - исполняются все главные детские мечты: можешь не есть лук из супа, валиться на диван в обуви, гулять с пацанами, и тебе за это ничего не будет.

Чем тоскливее на душе у женщины, тем лучше она должна выглядеть, это аксиома.

Почти у каждого гражданина, помимо общего светлого будущего есть свое персональное светленькое будущенькое, счастливенькое завтречко. Он ждет очереди на отдельную квартиру, на машину, на румынскую стенку… И очередь на чужого мужа, бывает, тоже ждет. Время в ожидании течет будто не по-настоящему, человек застревает в предбаннике жизни, откладывая все сегодняшние радости в копилку главной мечты.

В тот момент, когда вы задаете вопрос, а не приказываете, есть шанс договориться и услышать друг друга.

Самобичевание и самообвинение приводят только к самоистощению и неверным решениям.

Все сказанное нам кем-то в момент раздражения к нам никакого отношения не имеет, являясь лишь проекцией внутреннего конфликта того человека.

Слова, которые мы произносим в гневе, — это маркеры, указывающие на то, что у человека болит.

Управлять людьми невозможно, пока мы не научимся управлять собой.

Прежде чем обижаться на кого-то, подумайте, к чему это может привести.

Порой из-за любви люди готовы на самые нелогичные поступки и самопожертвование.

Любовь — это и про разговоры, и про поцелуи. И про объятия, и про взаимопонимание, и про то, как засыпаешь и просыпаешься с мыслью об одном человеке. Любовь — это вообще про все.

Можно долго скитаться в поисках счастья и даже не догадываются, что любовь живет с тобой совсем рядом, на одной улице.

Иногда некоторые вещи не происходит просто потому, что им не суждено произойти. Сколько бы ты не смотрел на падающие звезды, Загадывай желание, не скрещивал пальцы, не молился, не кидал монетки в море, ни «сжигал» свою мечту в бокале шампанским на Новый год... Ничего не забывается просто потому, что не судьба. Нужно принять это как данность и жить дальше.

Для некоторых любовь — единственное спасение и смысл жить.

Самый простой выход из создавшейся ситуации — это порвать с Анри под каким-то предлогом. Пережить свою боль, перетерпеть, переболеть и всё забыть. А потом с новыми силами продолжить работу. Или, если Центр разрешит, сохранить с ним отношения и извлечь из них пользу. Но… где взять на это силы? Как заставить себя делать вид, что ничего не случилось, что она по-прежнему его любит и верит ему?

Очнулась Стелла от невыносимой головной боли. Она лежала на кровати. Рядом на стуле сидел Анри и тихо по-французски говорил с другим, незнакомым ей мужчиной. За столом сидел врач и сосредоточенно писал. Увидев, что девушка открыла глаза, Анри радостно улыбнулся и погладил запястье ее руки.

Стелла сидела в полной темноте на рваном и грязном тюфяке, прижавшись спиной к глиняной стене. Жара не спадала даже ночью, а пить девушке не давали уже почти сутки. Во рту пересохло, губы потрескались, у Стеллы кружилась голова. Она силой воли оставалась в сознании и пыталась понять, кто и зачем её похитил.

Краснов едва переступил порог кабинета, как Холмогоров ошарашил его новостью, что нелегал Долли не вышла на связь в положенное время, а следом за этим не вышла на контрольную явку. К этому моменту она уже должна была вернуться из Бейрута и сообщить о своём благополучном прибытии в Гонконг, но этого не произошло.