Какой смысл зацикливаться на том, что могло бы быть?

Прикосновение...Чувствовать тепло любимого человека порой необходимо нам как воздух. Такое понимаешь, только когда этого лишаешься.

В этом мире есть два типа героев, сынок – те, что вдохновляют и ведут за собой людей и те, что прикрывают тыл. Первые всегда на виду: именно им, как правило, достается вся любовь и почести. Как ты догадался, Андрей Деванширский из их числа. Однако это вовсе не значит, что вторые менее важны. Если бы их не было рядом в нужный момент – первые бы никогда не выстояли.

Когда мы хотим найти компромисс с человеком, мы не подставляем дуло пистолета к его голове.

Оказалось, по-настоящему мы способны полюбить лишь то, что делаем исключительно по собственному желанию или же, наоборот, вопреки желанию других...Это, кстати, относится и к людям.

Боль тех, кого мы любим, разбивает наше сердце гораздо сильнее, чем собственная.

– Молчание никого не спасает, Алик, – отрезала я. – Ты думаешь, что таким образом оберегаешь людей, но со временем все становится только хуже. Правда, какой бы ужасной она ни была – реальность, с которой рано или поздно придется столкнуться. И к этому тоже нужно быть готовым. Нет ничего хуже неизвестности.

Правда отбрасывает длинные тени.

Какая уж там ревность, разобраться бы в собственных чувствах

Я считаю, что любовь – топливо, необходимое нам для продолжения жизни

Тебе голова дана не для того, чтобы думать обо всякой чепухе . А чтобы умудряться делать понятным непонятное раньше.

Полюбить человека – это вроде как получить душевное расстройство, которое не покрывается медицинской страховкой.

Чувство принадлежности, нужности, правильности сносило установленные ранее своими или чужими руками барьеры, позволяло ощутить настоящую силу, что все это время была спрятана в самых недрах ее души. «Я Ворон… Не просто Ворон, а Верховная… Это и правда я…»

В тот тёплый июльский вечер, впервые за всю жизнь, Алиса ощущала себя как никогда свободной, счастливой и, самое главное, на своём месте. С человеком, который понимал ее с полуслова, с полприкосновения, с полмысли.

Алиса понимающе кивнула и, поймав игривый взгляд парня, тихо рассмеялась. Белый ощутил, как сердцебиение ускорилось, и на душе стало тепло. «Это лучший звук на свете», — подумал он, смотря в зелёные глаза любимой девушки.

И в его объятиях она может быть любимой, оставаясь при этом самой собой.

Она появилась на пороге в помятой одежде, с растрепанными волосами и сонными глазами. В этот момент Белый в очередной раз убедился в том, что перед ним самая красивая девушка на свете. А главное, она та, что тронула его душу и сердце, как не мог никто другой.

Ему показалось, что мятный чай стал приятно сладким. Таким же, каким может быть их первый поцелуй, который Александр представлял одинокими осенними вечерами.

Лейла, особо не церемонясь, вытолкала в салон перепуганных бортпроводников. У нее был компактный узи, больше подходящий для хрупкой женщины, чем громоздкий Калашников. Эта двадцатипятилетняя женщина, выглядевшая гораздо моложе своих лет, наводила ужас на пассажиров. Восточное скуластое лицо с широко распахнутыми глазами казалось пылало гневом.

Ситуацию спас напарник. Палестинец, юркий как пустынная ящерица, бросил автомат, подхватил мешок и в прыжке ловко закинул его в пролом, как баскетбольный мяч в корзину. Двухочковый бросок удался. Они тут же побежали прочь. За спиной наконец то раздался глухой взрыв, крыша строения сначала приподнялась, а потом рухнула, похоронив под собой оборудование.

С ходу завязалась перестрелка. Времени на прорыв через заслон и подрыв двери уже не было. Трое палестинцев открыли шквальный огонь, создавая видимость атаки и тем самым отвлекая основные силы на себя, а Юрген вместе с напарником метнулись к постройке с другой стороны.

Палестинец только в самый последний момент сумел заметить, как блеснуло лезвие выкидного ножа. Он рефлекторно сумел сдвинуть предохранитель, но сильный и точный удар стального лезвия в солнечное сплетение оборвал его жизнь. Советский разведчик подхватил выпавший из ослабевших рук насильника автомат.

Батый уже расстегнул верхний карман рубашки, чтобы достать шифровку, как вдруг наткнулся на взгляд коменданта, который тот бросил на нелегала, прежде чем скрыться за дверью. Буквально на мгновение холодный внимательный прищур матерого террориста. Рука разведчика замерла.

Уже на середине полосы препятствий Батый быстро понял, что теряет физическую форму. Едкий пот заливал лицо, сердце вышибало изнутри ребра, а горячий воздух обжигал ссохшуюся гортань. Утешало лишь то, что Али, видя его медлительность, отринет свои подозрения. Однако и показывать себя полным мешком нельзя.

«Ну почему влюбленность всегда так болезненно протекает? Хотя нет, болезненно протекает только безответная любовь».

Самое главное — никогда не забывать: в жизни слишком много ярких моментов, чтобы тратить их на страх.

— …но теперь ты понимаешь: люди неидеальны, игры неидеальны, да вообще в этом мире нет ничего идеального. То, что хорошо для одного, крах для другого. Смирись с этим и просто живи.

— Понимаешь, для меня отношения — не проблема, а возможность быть рядом с тем, кто разделяет мои мысли и некоторые увлечения, а еще поддержит в трудную минуту, даст совет, если попрошу, и составит компанию.

— Запомни эту мысль, задержи ее в голове. Ты никому ничего не должна, волейбол — это для удовольствия.

Идеальность. Это слово раздражало Лину больше всего. Она не могла понять, от кого переняла тягу к тому, чтобы быть лучшей в каждом деле, за которое берется. А вдруг в нем и кроется причина ее провалов?

— Разве ж стоило оно того, чтоб сто лет себя и других мучить? — Любовь всего стоит…

Но княжьему сыну и хотеть-то много не положено. Вместо мечтаний есть долг, обязанности.

Всякое решение, даже злое, все равно приведет к добру.

— Сперва они клянутся в любви, говорят, что не могут без нас, что мы их вдохновляем и придаем сил. А потом — забывают.

Раз с нечистью спутаешься — навсегда тебя к себе привяжет.

— Я клятву дала — я ее держу. Не то что те, кто пытаются угодить всем и каждому, а в конце концов теряют и голос свой, и сердце.

— Не думаю, что я нравлюсь ей. Поэтому не хочу завлекать ни деньгами, ни подарками… Химия либо есть, либо ее нет. Настоящую любовь не купишь.

Девушки сложнее, чем JavaScript, знаешь ли…

— …Все-таки это нечестно — добывать любовь пиратскими способами. Рано или поздно будешь разоблачен и останешься ни с чем.

Это как с музыкой в своем плейлисте: добавленные когда-то треки всегда будут нравиться, но ты не узнаешь о новых классных песнях, пока не будешь слушать что-то еще. С друзьями то же самое: не появятся новые, если постоянно закрываться ото всех.

Я просто сходил с ума от желания поцеловать ее. Но не сделал этого, потому что боялся испугать. Вдруг она этого не хотела.

Именно это я и ценю в нашей дружбе, что каждый может заниматься своим делом, но находиться при этом рядом.

Вот и сейчас Зорин, глубоко затянувшись, сорвался на резкий, дерущий горло кашель. Дребезжащее эхо отразилось от крашенных отвратительной масляной краской стен допросного кабинета. Отхлебнув из стакана горячий чай, Зорин рукой разогнал дым над головой и, восстановив сбившееся дыхание, поднял взгляд на стоявшего перед ним Олейникова.

Сайрус взял в руки записку и прочел вслух: «Товарищ! Ты случайно проник в чужую тайну, подобрав вещи, которые были предназначены не для тебя. Оставь деньги у себя, но не трогай других вещей, чтобы не узнал слишком много и не подвергнул свою жизнь и жизнь твоих близких опасности. Возьми деньги, а остальное содержимое и пакет выброси в реку, в любое глубокое место, и забудь обо всем.

Людочка исчезла, и через мгновение на пороге показался свежевымытый Олейников в своем шикарном костюме. Волосы его, как у Гарри Купера, были гладко зачесаны назад, в руках он держал огромный букет садовых цветов.

Она вынырнула в нескольких метрах, прямо в лунной дорожке, помахала Олейникову рукой и поплыла прочь от берега. Но сделав всего несколько гребков, она вдруг остановилась и отчаянно забила руками по воде. До Олейникова донесся ее слабый крик «тону!», и голова Алены скрылась под водой. Олейников не раздумывая прыгнул в реку.

Сладко потянувшись, Алена встала с кровати, подошла к окну, распахнула тяжелые портьеры, и гостиничный номер озарился ласковыми лучами утреннего солнца. Она вспомнила его руки, его нежность, его страсть, и по ее телу разлилась сладкая истома. Алена почувствовала себя абсолютно счастливой... В гостиной затрезвонил телефон. Алена, пританцовывая, пробежалась по пушистому ковру и сняла трубку...

Олейников встал, подошел к штабелям, взялся за один из ящиков и уже собирался нести его в грузовик, но остановился. Его внимание привлекли нанесенные на боковую поверхность каждого ящика непонятные черные штампы, по виду напоминавшие японские иероглифы...

— Ты гордиться должна каждым своим шрамом! — восхищенно произнес маг, положив свою ладонь поверх ее. — Не каждый бы выжил там, а ты еще и выбралась.

— Но я все равно отомщу… — мрачно отозвалась Тень. — Месть — это все, что у меня осталось.