Старший опергруппы, представившийся как капитан Рогожин, осмотрев место захоронения, сделал вывод, что ему дней пять-семь – не более того. По его мнению, тело этого человека зарыли люди сведущие в маскировке.

На дне углубления, вырытого лисьими лапами, чернел рукав ветровки из кожзаменителя. А вот из рукава-то!.. Из рукава выглядывала кисть человеческой руки, уже частично обглоданная зубами лесной хищницы.

Я решил лично пообщаться с контактами Хомичева по его трудовой деятельности. Иногда в таких разговорах можно услышать много полезного. Поэтому я нашел время и отправился к нэпману, держащему на Свиридянке магазин сельскохозяйственного инвентаря «Урожай».

Приехала из района опергруппа. Но происшествием не вдохновилась. Тела нет, значит, нет и противоправного деяния. Так что дело никто возбуждать не собирался. А что перевернуто все – так может это хозяева бежали в спешке, чуяли за собой какую-то вину перед трудовым народом. Только тогда это дело не милиции, а ОГПУ, вот и разбирайся, молодой уполномоченный.

Вообще, всяких подполий и тайных собраний на Руси издавна было великое множество. Народ, особенно образованная его часть, всегда испытывал непреодолимую тягу собираться вместе, трепаться о будущем России, а потом начинать вынашивать планы, как захватить власть и править всеми по своим разумениям.

У самого командира оружие было редкое и весьма необычное - пистолет-пулемет Томпсона, чудо американской инженерной школы. Скорострельность – девятьсот выстрелов в минуту, можно кусты сбривать. Дисковый магазин на пятьдесят патронов. Таких бы побольше, и можно горы своротить. Видел я такой только в нашей оружейке и в единственном экземпляре.

И тут меня накрыло. Почти так же, как тогда, перед артобстрелом в украинской мазанке, только, понятное время, без истерик и криков. Все внутри завибрировало: «Опасность! Смертельная!» И это в огромном городе, средь бела дня, а не в наполненном кулацкой нечистью ночном лесу! Конечно, это выглядело со стороны странно и даже дико.

Какой-то юный старообрядец-сектант, которого только по имени и знают - Савва, должен принести какой-то очень дорогой и, может, даже запрещенный предмет, связанный с отправлением религиозного культа, покупателю и получить за него что-то, тоже важное и весомое. Нормально так, в лучшем стиле русских народных сказок – неизвестно, непонятно, таинственно, но здорово!

Продолжая хихикать, Таро ткнул пультом в экран, и рядом в левом нижнем углу вспыхнул новый сектор. На картинке было видна небольшая комнатка, вроде той, где пришел в себя Локко. Посреди кровати лежал запеленатый ребенок, он спал. Рядом на офисном стуле-вертушке сидел Ух, уставившись в телевизор.

Какое-то время Ох молчал, словно размышляя, стоит ли продолжать разговор. Зашевелилась Жанна, разлепляя глаза. Очнувшись, она инстинктивно потянулась к сыну, и как только младенца коснулись пальцы матери, он сердито сверкнул глазенками и мгновенно утих.

Издав хрюкающий звук, парень рухнул на плиту, прямо спиной на остывающий «борщ». Кастрюля перевернулась, горячее варево хлынуло вместе с ошметками разваренной плоти, воздух заволокло густым паром. Часть жидкости попала на голое тело Карпыча и тот истошно завопил.

Схватка повторилась. На этот раз она была настолько сильной, что Жанна, застонала, зажмурившись от боли. Нижнюю часть тела ломило и тянуло, она буквально воочию видела, как сокращается мускулатура матки. Она стиснула пальцы с такой силой, что на руках проступили вены.

Карпыч брезгливо смотрел на приземистый дом, буквально вросший в землю, который виднелся за покосившимся штакетником, настолько прогнившим, что было непонятно зачем он вообще нужен. Они открыли ветхую калитку, которая была заперта на проволоку, и поднялись на крыльцо. Раскисшие от сырости ступеньки заскрипели под тяжестью нежданных гостей.

Глухо застонав, Юрий сел, с осовелым видом таращась по сторонам. Царивший в помещении душный полумрак, казалось, прилипал к телу влажной простыней. Нервным движением мужчина расстегнул верхние пуговицы фланелевой рубашки, затем, морщась, коснулся ноющего затылка. Пальцы нащупали крупную шишку, и он непроизвольно скрипнул зубами – от жгучей боли у него на мгновение даже потемнело в глазах.

Группа двинулась за стариком. Небо было затянуто густой пеленой, и на территории имения было достаточно темно. Кое-где темнота разбавлялась тусклым светом редких фонарей, установленных уже при новых хозяевах. Скоро Кемпф поднял руку. Макс выдвинулся вперед, за ним к старику приблизился Ниммер.

Она с трудом поняла витиеватый вопрос, схватилась руками за голову и медленно покачала ею в стороны. Со стороны казалось, что она сошла с ума. Мысли медленно ворочались в ее голове. Что они от нее хотят? При чем здесь Отто? Забрали сына, теперь подбираются к брату.

Трубка ответила короткими гудками, и Отто швырнул ее на пол и повалился в кресло. Отдышавшись, он взял себя в руки. Теперь решение совершенно отчетливо оформилось в его голове. Его больше не мучала двойственность чувств. Он выбрал деньги.

Трубка телефона совершенно неожиданно завибрировала в кармане узких брюк. Чтобы достать ее из кармана, Гвидо пришлось откинуться на спинку кресла и полностью вытянуть длинные ноги, которые при этом почти уперлись в обшарпанную тумбочку, на которой стоял телевизор. Гвидо уже почти заснул, сидя перед экраном телевизора, и, с трудом открыв глаза, глянул на дисплей телефона. Двадцать три тридцать.

Ниммер подумал, что если пробы почвы с колес совпадут с пробами с места обнаружения трупа, то тогда в соответствии со сложившейся в его голове картиной наибольший интерес представляет второй из сопровождавших «пьяного». Насчет судьбы хозяина машины у него тоже сложилась определенная версия, которую легко было проверить.

Мать вдруг замолчала, собирая силы. Карл напряженно ждал, стараясь почти не дышать, чтобы не пропустить ни одного даже самого слабого звука, который могла бы издать покидающая этот мир мать. Внезапно грудь матери высоко поднялась, она захрипела, глаза ее закатились. Карл подхватил ее голову в надежде что-то еще услышать, но было поздно. Баронесса испустила дух.

Не медля более ни секунды, Ричард напряг все свои силы, свечой взмыл вверх и одним махом перепрыгнул собравшихся. Он оседлал балку павильона, уходящую вертикально вверх, и начал карабкаться по ней, быстро перебирая лапами. Котектив оглянулся и увидел, что его преследует один только Мороз. Все остальные просто глазели на него, в изумлении открыв свои пасти.

На чердаке было пыльно и шумно. Когда Ричи по одной из потолочных балок добрался до середины здания, его взгляду открылась завораживающая картина. На деревянном полу в лучах солнца, косо падавших из слуховых окон, около десятка котов с воинственным видом синхронно драли старые подушки.

Она чудо как хороша. Будет, конечно, очень обидно, если такая красотка окажется причастна к похищению. Пэгги, конечно, любит тусовки и внимание котов, этого не отнять, но в остальном она просто прекрасна. Ричи не хотел бы, чтобы такая прелесть оказалась обманщицей.

Ричард вздохнул. С одной стороны, Илона вела себя убедительно. С другой – все-таки слишком много подозрительных моментов того вечера начинались и заканчивались с ее участием. Она первая начала бить тревогу, в ее каморке прятали невесту, именно Илона распустила слухи о том, что Мурчелла сбежала с актером из театра Куклачева.

Потом Пэгги увидела большой письменный стол, сплошь заваленный книгами, бумагами, газетами, журналами и прочей макулатурой. Посередине стола было выделено место для старинного ноутбука. Кошка внимательно прислушалась и поняла, что лэптоп издавал характерные хлопки и пощелкивания.

Хотя, конечно, глупо реветь, глядя на абсолютно счастливую подругу и ее избранника – толстого, даже жирного с маленькими поросячьими глазками. Просто, чего уж там говорить, мне их немного жалко. Этот брак заключается абсолютно по расчету! Да, будет уютное жилье, много вкусной еды – жених является сотрудником службы безопасности колбасного магазина. Но это не любовь.

Он уже видел следующую цель – лежащего в крови совсем молодого боевика, который ещё подавал признаки жизни. Один из солдат Саида передернул затвор, чтобы выпустить пулю и добить его.

Егор, сидя на стуле, сгруппировался и вскочил на ноги. Привязанным стулом нанёс сильный удар в спину своего мучителя. Тот, не ожидая удара, отлетел вперед и сильно ударился головой о железную дверь, упал на пол.

Егор ждал, когда его поведут на казнь. Трезво оценивая ситуацию, он понимал, что помощи ждать неоткуда. Да и зачем?! Друзей он потерял, любимую тоже, родители… Вот родителей жалко!

Боевик вытащил из машины упирающуюся девочку лет двенадцати в синем платье и, прикрываясь ею, как щитом, стал палить из автомата по направлению стрелявших.

Через пару секунд, практически синхронно, ребята из засады произвели по одному выстрелу. Сидевшие на переднем сидении боевики дернулись и откинулись на руль и разбитое боковое стекло.

Расстояние между ними было приличное, рассчитанное по принципу «ножниц» для стрельбы по предполагаемому противнику. В маскхалатах, обложенные со всех сторон мхом, с тщательно замаскированными винтовками СВД, они не могли себе позволить даже пошевелиться.

Защёлкнув на его запястьях браслеты наручников, Лев молча указал ему в сторону своего авто. Перед тем, как отбыть в столицу, приятели достаточно дотошно осмотрели «Опель» Ешмалова.

Операм, казалось, благоволила сама судьба – в какой-то момент навстречу «Опелю» попался большегруз с прицепом, и попытка беглеца обогнать идущую в попутном направлении «Ниву», едва не завершилась столкновением его авто с задним мостом прицепа тягача.

Сам он выжимал из «Пежо» всё, на что тот только был способен. Пару раз они едва не перевернулись на излишне крутых участках дороги. Но старая выучка не подвела – опера не только удержались, но и упорно продолжили настигать беглеца.

Видимо, поняв эту отзывчивость как возможность «доить» мужа своей тётки, Ешмалов за «субсидиями» к Святославу Дмитриевичу обращался всё чаще, и каждый раз просил всё больше.

Прежде всего, исходя из своего многолетнего опыта, Дроздов сразу же заметил, что сердце покойного и близко не имеет тех возрастных патологических изменений, которые могли бы привести этот орган к подобной катастрофе.

- Когда я с подносом вышла в гостиную, то увидела, что Святослав Дмитриевич лежит вон на том диване навзничь, держась рукой за грудь… – голос Инны дрогнул и прервался. – Глаза его были закрыты, на лице застыла гримаса боли.

Оперативник снова, но уже более настойчиво, постучал в дверь, ответом была лишь тишина. Он прислушался, в квартире явно кто-то был, но не хотел обнаружить свое присутствие.

К ним уже приближался полицейский с наручниками. Он молча открыл клетку, толкнул Гурова к выходу и надел на него наручники. Лев прошел по знакомому коридору в сторону следственного отдела, чувствуя, как спину прожигает взгляд разгневанного Зинина.

В ту же секунду через железные прутья перелетели несколько бойцов, повалили мужчину на землю и заломили ему руки. Герда, бросив свою жертву, одним прыжком вернулась к Гурову и с рычанием встала на пути к нему.

Лев внутренне содрогался от рассказов спутника всю дорогу до дачи, утешая себе единственной мыслью о том, что в бардачке лежит записывающее устройство, которое фиксирует каждое слово разомлевшего от выпивки мужчины.

Ольга зажала рот рукой, сдерживая крик ужаса. Рон что-то уже проглатывал, торопливо давясь. Девушка схватила собаку и заметалась по лесочку, вылетела на дорогу, пытаясь поймать машину, но никто не хотел везти пса, у которого пошла из пасти пена.

Он подошел к машине и со всей силы ударил ставшей ненавистной за эти три месяца боли и страданий палкой. Резиновый наконечник трости снес зеркало, гвоздь глубоко впился в глянцевый бок автомобиля и двинулся по кругу, вспарывая гладкую поверхность.

Патрульная машина высадила их на параллельной улице. Всю дорогу ни Лина, ни Гриша не разговаривали, сидя на заднем сидении. Лина вспоминала все сеансы у Валентина Игоревича, и её пробивала дрожь. Она сидела в одной комнате с жестоким убийцей и выворачивала душу. А он участливо пожимал её руки, притворяясь чутким и отзывчивым.

Валентин Игоревич Бойко, сорок шесть лет, холост, детей нет, по крайней мере официально. Психоаналитик, имеет свою практику. На момент убийства Осиповой был в Озерках, предположительно. Я связывался с тамошним опером, он узнал, что Бойко выехал за день до преступления. Но, сами понимаете, это не показатель. Только Бойко знал о том, что Журавлёву избивали в детстве.

Журавлёва осторожно высвободила ладонь из руки психоаналитика, поправила прядку волос, упавшую на лоб. Ей было необходимо высказаться, просто поговорить с кем-то, кто в курсе всего что с ней происходило. Пустая квартира подавляла. А после того, как пришлось написать статью для «Огней», воспоминания с новой силой навалились и принялись изматывать душу.

На экране телефона светилось уведомление о сообщении. Руки плохо слушались, когда Лина взяла смартфон с тумбочки. Встряхнув головой, она пыталась отогнать призрачное присутствие ночного кошмара. «Мы нашли ещё одну жертву. Шеф свалил в область. Будет кошмарить местных. Там посадили какого-то алкаша» - сообщал контакт ГринСити.

На миг Парфёнову захотелось взять девицу прямо на кухонном столе. Ведь она же сама предлагает? Что здесь такого? Ну и что, что ей около двадцати, а ему почти сорок пять? Жениться он не собирается, спасибо, после второго развода можно и поумнеть. Просто секс.

Девушка улыбнулась. Не то, чтобы ей сильно нравился кавалер, но его слова, будто написанные сценаристом какого-нибудь сериала, цепляли. Ей хотелось пусть на пару часов представить себя героиней слезливой мелодрамы, в конце которой обязательно настанет хэппи энд со свадьбой, богатым загородным домом и парой детишек.