Мне очень жаль, что мы никогда хорошо не знали друг друга, и я надеюсь, что ты найдешь то, что ищешь.

Поначалу было так просто сделать его счастливым — она просто слушала. Его.

Она ненавидела суету и толкотню, грязь и грубость — и все-таки она жила в этом городе.

Вся эта история с отношениями — простая игра. Все, что нужно — это понять, чего хочет другой человек, а затем дать ему это. Вот так просто.

Анни подумывала о рождественской елке. Маленькая стоила недорого, но тогда придется купить и елочные украшения. А кто же может позволить себе купить их все сразу? Украшения нужно покупать из года в год, и часто ребенок вырастает, прежде чем в доме появляется полностью украшенная елка.

Ну и что, человек может знать правду, и все-таки не верить. Ему нужно увидеть собственными глазами, чтобы поверить.

Ты никогда не вернешься. Люди никогда не возвращаются к тому, что оставили.

Анни переходила из зала в зал, с этажа на этаж, от стеллажа к стеллажу — упиваясь книгами, книгами, книгами. Она любила книги. Она любила их и сердцем, и разумом. Ей нравилось, как они пахнут и выглядят, нравилось их трогать. Ей казалось, что когда она перелистывает страницы, они что-то шепчут. Все, что существует в мире, есть в книгах. Все, что говорили и делали люди, о чем думали и как поступали

Ну, счастье — это… Это когда тебе кто-то будто дает такой большой кусок чего-то чудесного, что его невозможно удержать. И поэтому ты время от времени отщипываешь понемножку от него и держишь в руке.

Мы будем проживать по одному дню за один раз. Проживать каждый день, когда он наступит, и разбираться со следующим, когда он придет.

Мир продолжал вращаться, но я осталась на месте.

Все можно делать со страстью, но можно и без нее. Для парижан относиться к жизни со страстью – единственно верный путь...

– Ай, бедняжка! Плохо дело! – сокрушается Рита. Берет телефон, отводит руку подальше, прищуривается. Увеличивает изображение. Хмурится. – Это твоя сестра? – Да. Вы ее знаете? Рита становится мрачнее тучи. Прикидывает что-то в уме, делает некие выводы. Внезапно свирепеет: – Убирайся из моего дома. Вон. Живо!

– Еще один вопрос, Бобби. Прежде, чем пропасть, Кейси написала в «Фейсбуке», что встречается с неким Коннором. Фамилии не знаю. Кличка – Док. У всех троих физиономии буквально вытягиваются. – Рехнулась девка! – выдыхает Луи.

В августовском посте Кейси сообщает, что «без памяти влюблена». Фото тоже имеется: моя сестра и неизвестный тип – белый, тощий, стриженный «ежиком» и с татуировками на предплечьях. Обнимает Кейси. Оба стоят перед зеркалом. Пояснение: «Коннор Док Фэмизол». Чуть ниже приписано: «А ничегошный этот Доктор».

А вскоре она и вовсе пошла по рукам. О том, что моя сестра спит с парнями, я узнала случайно. Услышала, как десятиклассник хвалился своим приятелям – дала, мол, младшая Фитцпатрик. Я спросила Кейси напрямую. Она только плечами пожала – ну да, было дело; чего колыхаешься-то?

Возможно, об этом я не знала в силу возраста; не видела, не могла видеть, как наркотики разрушают мамино сознание, мамино тело. В моих воспоминаниях одно только хорошее, светлое – но тем они мучительнее.

– Та женщина до сих пор не опознана, – говорит Нуэн. – Однако, учитывая события прошлой ночи, мы полагаем, что все три убийства связаны между собой. Эйхерн упорно таращится в смартфон. – Это может означать, что в вашем районе орудует маньяк.

В этой битве чудовищ я была обыкновенным человечком. Поэтому могла идти дальше.

Когда смотришь в глаза оборотню, видишь в их глубине настоящего зверя.

– Боже мой, Фэй! Что случилось? Наконец-то. Она подняла глаза и увидела, как к ней осторожно приближается Крис. Мона размахивала руками. Плевалась и фыркала. Хватала ртом воздух. Вот она скрылась под водой. Опять показалась, закричала, но хлебнула воды и ушла вниз. Больше она не поднималась. Остались только темная вода и пенящиеся волны...

– Я хочу установить камеры во всех офисах и комнатах. Камеры наблюдения. Такие, чтобы никто не видел. Думаю, это единственный способ поймать лазутчика. Я уже связался с охранной фирмой. Они приедут послезавтра. Я хочу, чтобы ты помогла мне их принять. – Во всех комнатах? – Именно.

Тут раздается звук. Он доносится с моря и эхом отдается о скалы. Глухой, монотонный рев со стороны старого маяка. Туманный рупор. Моя первая мысль: этого не может быть. Известие предназначено кому-то другому, какому-нибудь старику в деревне или склонному к суициду придурку, блуждающему в лесу. Это предупреждение тому, кому суждено умереть.

Тезис 4: Темнота является сутью света. В миллиметре под поверхностью земли царит полная темнота. Внутри твоего тела совершенно темно, тем не менее ты живешь и излучаешь энергию. ДНК, присутствующая в твоих клетках, светом не обладает, однако она – схема того, кто ты есть. Темнота является сутью света

Тезис 3: Сумерки одного человека являются рассветом другого. Твое истинное «я» может существовать только при свободе от постоянной боязни возмутить или обидеть других, или причинить им вред. Жажда одобрения является наихудшей болезнью человека.

Не думайте, что вы обладаете иммунитетом к сектам – это может случиться с кем угодно и когда угодно. Особенно когда вы меньше всего это подозреваете.

– Вы говорите по-шведски? – с ужасом спросил Блумквист, как будто способность незнакомца переходить с одного языка на другой подтверждала его дьявольскую сущность. – Я – полиглот, Микаэль… Но наше с вами общение будет происходить за пределами какого-либо языка. Он развернул черный платок, который держал в правой руке, и выложил на стальную столешницу пару сверкающих металлических предметов…

Услышав шаги за спиной, он дернулся, и в этот момент по телу словно пробежал электрический разряд. Блумквист упал головой об асфальт. Первым, что он почувствовал, была злоба – на себя, дурака, клюнувшего на такую незамысловатую приманку. Микаэль попробовал пошевелиться – мышцы тут же свело судорогой…

Лисбет стукнула Конни по голове и вытащила телефон из кармана его джинсов – новый «Айфон» с функцией распознавания лица владельца, – пояснив: – Я всего лишь хочу отправить сообщение. Они получат его, даже если ты умрешь. – Ствол скользнул к его подбородку. – Улыбочку, Конни…

Малышка передвигалась заторможено, слегка склонив голову набок и глядя куда-то в одну точку, в направлении окна. И вообще, скорее походила на психбольную или наркоманку под кайфом. Но больше всего Томаса напугал ее взгляд холодный, как у змеи…

Лисбет поднесла руку к кобуре «Беретты». Сразу стало холодно внутри – совсем как в тот день, когда она метнула в отца молочный пакет с бензином. Камилла застыла в ужасе. По меньше мере три охранника уставили на Лисбет черные дула. Оставалось действовать – молниеносно и безжалостно…

– В юности твоя мать видела сны, хотя, возможно, она станет отрицать, если спросишь. Твоя бабушка видела их до самой смерти. И твоя прабабушка тоже. В вашей семье всегда искали женщин. И всегда находили. – Поэтому вы здесь? – Я здесь потому, что никто не видел снов за пределами Пустоши. За полтора века никто и никогда. Кроме тебя.

Так плохо не было даже во Вьетнаме. Насекомые висели в воздухе непроглядной тучей. Тысячи. Миллионы. Они путались в волосах, забивали уши и ноздри, мгновенно, стоило только открыть, наполняли рот. Спасались от них только в воде. И это было истинное блаженство. Но длилось оно недолго. Джимми Рэй не считал себя человеком религиозным, но к полуночи он твердо знал: Господь проклял его.

Хант приник к двери. Киркпатрик задергался, конвульсии сотрясли все тело. Голова заметалась по подушке из стороны в сторону. На лице блестели покрытые мазью царапины. – Что именно он говорит? – Это невозможно слушать. – Доктор скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку. – Несчастному кажется, что он убил собственную мать.

Джеку едва хватило сил посмотреть ему в глаза. Джонни всегда был первым, если требовалось пожертвовать чем-то. Когда Джек подвел друга, тот первым беспечно улыбнулся и в конце концов простил. Он был больше отцом Джеку, чем родной отец, и больше братом, чем тот брат, которого Господь посчитал нужным дать ему. Именно Джонни Мерримон определил детство Джека во всех важных отношениях.

Огромная голова, шея толщиной с шею гризли и широкие сияющие рога – ничего подобного Джек не видел. И уже одно лишь это бросало тень лжи на всю историю Бойда. Потому что ни в Иллинойсе, ни в Висконсине, ни в каком-либо другом месте на сотворенной Господом земле ни одного столь величественного животного никто никогда не убивал. Такого оленя просто не существовало.

Грохот, какой бывает от грузового поезда, ударил в уши, а воображение подбросило картину: сотни футов почти вертикального склона, потом деревья и камни, лавина щебня, достаточно тяжелая, чтобы похоронить его заживо. Но Джонни не умер…

Из известных брендов Вологды, в кавычках и без, осталось упомянуть два - песню и кружева.

Первые пейзажи тут, как в любом российском областном цетре, это промыленные районы.

Наша работа в пробеге дискретна, она состоит из авралов и пауз, и только работ фотокняжны непрерывна.

Укладываю хештеги на бурые сетчатые лапы и фотографирую мишку для рпортажа об автопробеге: пусть тоже поучаствует, нечего стоять, дожидаясь тепла, без дела!

Как и во многих городах Сибири, красоярцы вместо "мочалки" используют "вехотку". Петербуржцев смущает и еще одно здешнее устойчивое выражение "булка хлеба", подразумевающе " одна буханка хлеба". Для питерцев булки - это белый хлеб.

Усолье-Сибирское - из тех редких городов, что радуют слух нетривиальным названием, отражающим самую суть поселения, его историю и современность.

– Линус, я не понимаю, о чем ты говоришь. Но если ты не имел отношения к делу Кристине Хартунг, еще не поздно заявить об этом. И тогда мы наверняка сможем помочь тебе и направить твое дело в суд на пересмотр. – Но я не нуждаюсь в помощи. Если мы всё еще живем в правовом обществе, я вернусь домой не позднее Рождества. Или, в крайнем случае, когда Каштановый человек закончит свою жатву.

Обогреватель начинает гудеть, и в слабом красноватом свете его индикатора на стуле, где совсем недавно сидел полицейский, Йесси вдруг замечает маленькую фигурку. Она не сразу понимает, что это каштановый человечек с воздетыми кверху ручками-спичками. И хотя вид у него совершенно обычен, ее охватывает дикий ужас.

За пластиковой пленкой на мостках лесов прямо напротив окон ее квартиры ей чудится некий силуэт. Но если это человек, то смотрит он точно на нее…

Тулин изо всех сил жмет на кнопку сирены, находит зазор в пробке и бьет по газам. Хесс же, сидящий рядом с ней, в это время читает эсэмэску на дисплее своего телефона. Каштановый человечек, входи, входи. Каштановый человечек, входи, входи. Есть у тебя каштаны сегодня для меня? Спасибо, спасибо, спасибо…

Два темно-коричневых плода каштана насажены друг на друга. Верхний совсем маленький, нижний – чуть побольше. На верхнем еще прорезаны два отверстия в качестве глаз. А в нижний воткнуты спички, обозначающие руки и ноги. – Каштановый человечек… Может, его допросить?

Важно, чтобы сходились ценности, а не интересы.

Компромиссы - это то, что необходимо в отношениях.