Слухи — не экспансия, их во все времена остановить нельзя.

Нам часто кажется, что мы сильные и мощные. Но уверенность может исчезнуть в любой момент, как только что-то сломается в жизни...

- Поехали, Дарья! Жаль будет, если мир потеряет вас! И подумайте о своих родителях. Что вам важнее? Чемпионат России или они?

Ведь неважно, где ты родился, сколько было денег у твоих родителей. Важны характер и желание добиться всего самому...

По моему глубокому убеждению, PR — это не наука, а набор знаний и навыков, которые совершенствуются исключительно на практике, в полях, в условиях «боевых действий». Нельзя стать пиарщиком заочно, на диване, в аудитории, в тылу и где бы то ни было, кроме как на работе. Читайте, не соглашайтесь, дерзайте, вносите коррективы, совершайте собственные ошибки, меняйте правила, но действуйте!

Для того чтобы создать такой мини-бестселлер, вовсе не нужно быть Львом Толстым, хотя какой-то литературный опыт все же не помешает. Ваша задача — изложить факты так, чтобы они цепляли, чтобы журналисту или редактору, прочитавшему присланную вами легенду, захотелось узнать о компании как можно больше и написать о ней самому.

Если руководитель/заказчик говорит, что никто, кроме клиентов, его в данный момент не интересует, — о’кей, можно сосредоточить основные усилия именно на этой целевой аудитории. Но при этом нужно четко понимать, кто еще остался в резерве.

Допустим, вы вышли на новую работу, и генеральный директор говорит, что видит вашу основную цель в том, чтобы через год о компании знали все целевые аудитории. Сразу возникает вопрос: а как будем измерять? Если действовать «по науке», то нужно сделать замер, потратить на это кучу времени и денег.

Если у вас в ленте есть знакомые журналисты, вы наверняка обращали внимание на то, как часто они позволяют себе нелестные высказывания по поводу непрофессионализма пиар- щиков. И возразить при этом обычно нечего — в большинстве случаев они бывают правы. Один из самых распространенных поводов для нареканий — необдуманные звонки или приглаше- ния на встречу без убедительных аргументов.

Хочу PR! Множество раз каждый из нас сталкивался с этой фразой. Не важно, кто вы -— свободный консультант, наемный специалист или PR-агентство. «Хочу PR!» — говорит заказчик (внешний или внутренний), и пиарщик радостно кивает: «Да! Чего изволите? Публикаций? Пожалуйста! SMM? Не вопрос! Пресс-тур? Сделаем!»

– Линус, я не понимаю, о чем ты говоришь. Но если ты не имел отношения к делу Кристине Хартунг, еще не поздно заявить об этом. И тогда мы наверняка сможем помочь тебе и направить твое дело в суд на пересмотр. – Но я не нуждаюсь в помощи. Если мы всё еще живем в правовом обществе, я вернусь домой не позднее Рождества. Или, в крайнем случае, когда Каштановый человек закончит свою жатву.

Обогреватель начинает гудеть, и в слабом красноватом свете его индикатора на стуле, где совсем недавно сидел полицейский, Йесси вдруг замечает маленькую фигурку. Она не сразу понимает, что это каштановый человечек с воздетыми кверху ручками-спичками. И хотя вид у него совершенно обычен, ее охватывает дикий ужас.

За пластиковой пленкой на мостках лесов прямо напротив окон ее квартиры ей чудится некий силуэт. Но если это человек, то смотрит он точно на нее…

Тулин изо всех сил жмет на кнопку сирены, находит зазор в пробке и бьет по газам. Хесс же, сидящий рядом с ней, в это время читает эсэмэску на дисплее своего телефона. Каштановый человечек, входи, входи. Каштановый человечек, входи, входи. Есть у тебя каштаны сегодня для меня? Спасибо, спасибо, спасибо…

Два темно-коричневых плода каштана насажены друг на друга. Верхний совсем маленький, нижний – чуть побольше. На верхнем еще прорезаны два отверстия в качестве глаз. А в нижний воткнуты спички, обозначающие руки и ноги. – Каштановый человечек… Может, его допросить?

Ее история должна была начаться именно в тот момент. Судьба решила, что ее силы проявят себя во время деревенской трагедии, а воля случая привела к ним чемпиона как раз тогда, когда атаковали духи, слишком поздно, чтобы спасти деревню, но вовремя, чтобы встретить Далеину. Так полагалось начаться легенде — в момент, когда он увидел в ней потенциал, а она приняла свое будущее с распростертыми объяти

Жизнь не похожа на арену. Единственное правило — не навреди и спаси тех, кого можешь и когда можешь.

Не доверяй огню, иначе он испепелит. Не доверяй льду, иначе он заморозит. Не доверяй воде, иначе она утопит. Не доверяй воздуху, иначе он задушит. Не доверяй земле, иначе она похоронит. Не доверяй деревьям, иначе они сломают, разорвут, уничтожат тебя. Отнимут твою жизнь.

Я же ВЫЖИВШАЯ. Уцелевшая. Счастливчик. Единственная, кто остался в живых в той комнате. И теперь я возвращаюсь в школу. Отстой.

Удивительно, как быстро люди отворачиваются от тебя, даже если вы всю жизнь знакомы.

Мы не те люди, которыми были раньше; никто здесь не прежний. Мы никогда не станем ими снова, но я думаю, может быть, есть надежда, что некоторые из нас станут лучше.

Мне все равно, если она думает, будто сломлена. Я знаю, что это не так.

птица небесная может перенести слово твое, и крылатая — пересказать речь твою. крепка, как смерть, любовь.

Любовь — это дисциплина, как молитва.

У меня пока есть некий выбор. Умирать или не умирать — выбора нет, но когда и как — есть. Это разве не своего рода свобода?

Только мальчики могли вкусить подобной свободы; только мальчикам разрешалось взлетать и парить; только их пускали в небеса. Я до сих пор ни разу не качалась на качелях.

Прошлое оставило уродливые и кровавые отпечатки пальцев — следовало их стереть, дабы освободить пространство чистому душой поколению, которое, несомненно, явится со дня на день. Так гласит теория.

Думать — это значит выходить из настоящего, чтобы закинуть сети в воды прошлого или будущего. Тем не менее опыт — это всегда настоящее.Такое вот уравнение.

Искусство хайку — это как искусство жить. Оно позволяет сказать много, используя мало слов. Обычно люди делают наоборот, поэтому иногда наша жизнь кажется такой сложной. Писать хайку — значит сводить красоту мира к ее сущности. Кто это умеет, может наслаждаться каждым глотком жизни, словно изысканным деликатесом.

На самом деле поэзия — это как целовать саму жизнь. Мы можем жить в окружении красоты, но если мы с ней не взаимодействуем, то в отношениях не будет интенсивности. Как любовники возбуждают друг друга и увеличивают желание, так и красота требует признания, чтобы показать все свои прелести.

Истинное счастье могут испытать лишь те, кто пережил настоящее горе. Все дело в контрасте. Кто живет в эмоциональном штиле, никогда не почувствует по-настоящему сильной радости. Назовем это «уроком колодца». Он гласит: нужно коснуться дна, чтобы прочувствовать величие неба.

Все уникально! В природе нет ничего идеального: все асимметрично. Нет ничего законченного — все в постоянном процессе созидания. Ничто не доведено до перфекционизма, и в этом заключается красота жизни по-японски: искусство несовершенства.Его называют ваби-саби.

Это то, что обычно случается с прошлым: оно везде, но мы его не видим. Поэтому от него не избавиться так просто. Мы, как корабль, застрявший на глубине из-за упавшего якоря.

Люди так глупы в своих поступках. Верят, будто месть способна принести облегчение, а в итоге получают отраву, приготовленную собственными руками.

Разрушенный город так и не смог смириться с потерей людей и теперь, создавая с помощью ветра искусственные звуки, подхваченные эхом, пытается вдохнуть в себя жизнь. Стоит опустить взгляд под ноги, и тени от фонарных столбов превращаются в силуэты незнакомцев, неспешно скользящих по моим следам.

Прощание всегда означает невозможность встречи.

Зависть рождает ненависть. Ненависть превращается в яд. Яд приносит смерть.

Высоко в небе парит черный ворон. Дикая местность под ним сменяется каменной стеной, за которой распростерся огромный разрушенный город. Высокие здания опасно накренены, неровный асфальт покрыт трещинами, дома увиты диким плющом. Он разрастается, подбираясь к крышам.

Шесть месяцев назад она сделала предложение парню, с которым встречалась четыре года, и он сказал «да». А на следующий день передумал.

Разве детей не любят просто так?

Ничего ужасного не было, просто не было любви. Никогда.

После такого унижения мне хотелось взять паузу и просто пожить для себя. Но появился ты, и я почувствовала то, чего, честное слово, ни к кому раньше не чувствовала. Стараться от этого уйти – сумасшествие.

В жизни мы иногда встречаем людей, которые нам нравятся, иногда встречаем людей, в которых влюбляемся, а иногда, очень редко, встречаем родственную душу.

Чувство остается чувством, даже когда приходит не вовремя.

– Заметили что-нибудь необычное? – спросила Мерси, по-прежнему не отрывая взгляда от дела Дженнифер. – Пока нет. Где убили Дженнифер? – В ее квартире. Соседка съехала за две недели до убийства. – Сколько разбитых зеркал? Мерси пролистала несколько страниц. – Четыре. Два в ванной и еще два маленьких.

Роуз схватила ее за руки. – Ты не знаешь наверняка. Нельзя и дальше позволять этому разрывать нашу семью на части. Мы должны рассказать им правду. Мерси застыла. – Нет. Тогда они заткнули меня. Нет смысла раскапывать прошлое. Представляешь, что будет с нами, если все всплывет наружу? Мы с Леви можем попасть в тюрьму! – Уверена, полиция поймет… – После того, как мы скрывали правду пятнадцать лет?

– Конечно. Летом я много помогал ему. Один из сараев забит дровами, которые я колол годами. – Он бросил кислый взгляд на нагруженные шкафы. – Это не значит, что я одобряю такой образ жизни. – Не просто образ жизни, а жизненная философия. Перестать быть зависимым от других. Полагаться только на себя. – Никто не в состоянии выжить, полагаясь только на себя. Нам не обойтись без других людей.

Мерси отправила напарнику электронное письмо с просьбой немедленно перезвонить, и такое же сообщение. Ее сердце не переставало колотиться с тех пор, как Трумэн обмолвился о разбитом зеркале. Это не то же самое. Не то же самое. Это невозможно. Или?.. Нет. Его больше нет.

– Он прятался в ванной? – спросил из-за ее спины Петерсон. – Ага. После того, как дрался с кем-то на кухне. Кровавый след начинается там. На полу в ванной рядом с телом я нашел кухонный нож. В Биггса стреляли одиннадцать раз, – голос начальника полиции звучал монотонно. – На ноже осталась чужая кровь, так что я точно знаю, что дядя сумел нанести по крайней мере одну рану.

– Что? У тебя есть братья или сестры? – Четверо. – Четверо? И ты ни разу не звонила и не писала никому из них? Она покачала головой: слова застряли в горле. – Да что не так с твоей семьей? Мама поджарила бы меня на сковородке, не свяжись я с ней хоть раз в месяц. – Мои родные другие. И это еще преуменьшение. Давай не будем обсуждать это сейчас...